Книга Гроссмейстеры Зазеркалья - Алексей Пушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ведущий, как обычно, пинает Украину: Юлия Тимошенко, одна из самых популярных политиков страны, — это агрессивная авантюристка, пользующаяся поддержкой США, а ее партия — «оранжевая» хунта. Программа предлагает лицеприятный репортаж об интернет-конференции Путина и с пренебрежением отзывается об американских СМИ, интересующихся личной жизнью политиков, повторяя при этом сплетни таблоидов о романе Президента Буша с госсекретарем Кондолизой Райс. Телевизионный имидж Пушкова означает, что он уже не близок с вашингтонским истеблишментом. Венедиктов был среди тех, кто 4 июля пил белое вино в московской резиденции посла США. Пушкова, когда-то завсегдатая подобных мероприятий, там не было. «Последние три года меня не приглашают, — говорит Пушков. — Сегодня я говорю не то, что им хочется слышать», — говорится в тексте материала.
16. 10. 07
Стивен Саккер (Stephen Sackur). Мой гость сегодня — один из самых известных российских телеведущих. Алексей Пушков, добро пожаловать на «Жесткий разговор»… Как вы думаете, важно ли это вообще, что в России нет по-настоящему свободных СМИ?
— Я думаю, что в России неизмеримо больше свободы СМИ, чем это принято, в целом, считать на Западе. На самом деле, Вы можете получать достаточно ясную, адекватную картину того, что происходит в России, если Вы следите за прессой. Телевидение, оно — как бы это лучше сказать — корректнее в отражении фактов… А вот когда я смотрел американские телевизионные каналы, знаете, когда они говорили о войне с Ираком, и в 2003 году все были за, и я помню тогда, как я смотрел те же телеканалы в России, обсуждавшие в тот момент войну в Чечне, и у нас было гораздо больше дебатов — разумно воевать в Чечне или нет.
— Но вы ведь не можете себе представить, чтобы американский президент сказал именно то, что сказал Президент Путин в 2003 году, когда он сказал в ответ критику, спросившему, нет ли в России цензуры, господин Путин попросту сказал: «У нас никогда не было свободы слова в России, так что я просто не понимаю, о притеснении чего идет речь»…
— У Америки — другая традиция, другая история, и Путин, в большой степени, прав. При коммунистах не могло быть никакой свободы слова. Не было ее и при Борисе Ельцине, когда СМИ были в руках олигархов… Какие же это свободные демократические СМИ, если один крупный капиталист использует свой телеканал против другого капиталиста, а также против правительства — просто потому что ему так нужно?..
— Вы постоянно повторяете «Есть как есть». Вас это не тревожит?
— Знаете, я историк, так уж сложилось. Так что я знаю, что для развития нужно время. Не построить демократию в Ираке за пять лет. Не построить зрелую демократию в России после восьмидесяти лет коммунизма за пятнадцать лет. На это уходит время. Я думаю, что дела сейчас обстоят лучше, чем прежде.
Я помню, в девяностые годы мои западные друзья спрашивали меня, почему у вас такой уродливый тип капитализма, и я отвечал: это все, что мы могли произвести. Вы хотели, чтобы мы имели какой-нибудь капитализм — так получите, какой есть. Нам нужно это переварить, понимаете?
Помните Италию семидесятых? 120 журналистов, убитых мафией… Италия изменилась с тех пор. И я надеюсь, что и Россия изменится.
— У нас тут Уильям Браудер сидел — в этом самом кресле — не так давно, ведущий иностранный инвестор в Россию. Вы говорили, что Вы освещаете в основном дела внешние, так что это — Ваша епархия. И вот Уильям Браудер утверждает, что его из России выдавила массовая коррупция в российском Министерстве внутренних дел. Мне кажется, это из тех самых историй, в которых Ваша программа была бы заинтересована. Вы искали такой материал?
— Я говорил с Уильямом Браудером — я знаю, что он очень недоволен тем, что ему не позволяют въехать в Россию. Я не знаю, какие там причины, но дело в том, что многие дела в России — не очень чистые. Не хочу ничего подразумевать, но я не знаю, какой бизнес чистый, а какой — нет. И у меня нет инструментария для такого анализа. Так что я не знаю, почему Браудеру не позволяют въехать в Россию, и поэтому — вне России, недовольный, он говорит об ужасных вещах. И мне он тоже их сообщал…
— Вы подчеркнули связь между правыми, либеральными силами, то есть оппозицией в России, и Соединенными Штатами, и масонами, и Вы утверждали, что лидеры оппозиции, я цитирую, «плуты», еще с ельцинских времен. И Вы утверждали, что Немцов, и Гарри Каспаров хотели устроить свою версию оранжевой революции, как на Украине. И кто Вы после этого — не путинский ли подпевала?
— Видите ли, я в СМИ — уже долгое время. И когда о Путине еще никто и не слышал, у меня уже был определенный набор собственных идей, которые не имеют никакого отношения к путинским. Я был очень против той роли, которую играли российские правые партии в российской политике, потому что эти партии пытались сделать Россию пуделем Соединенных Штатов. И я знаю, что эта тенденция критиковалась и Великобритании в последнее время. Так что я не думаю, что Россия должна быть страной, зависимой от США, а именно этого и хотели правые силы — определенно. А Гарри Каспарову я хотел бы задать вопрос: почему, когда его арестовали во время демонстрации, он кричал «Help! Help!» — «Помогите!» — по-английски? Почему не по-русски?
— Может быть потому, что единственные СМИ, что могли передавать репортажи о его аресте, были западные, а не российские, и вы это прекрасно знаете?
— Это передавалось по всем российским телеканалам, и он говорил по-английски, и кричал «Help!» по всем российским телеканалам.
— Но вы ведь сами уже говорили о попытках Гарри Каспарова устраивать публичные демонстрации во время выборов. И всякий раз, когда он со своими товарищами по оппозиции пытался вывести людей на улицу — их всех арестовывали.
— Его арестовали лишь раз. И он устраивал пять или шесть демонстраций. Так что, видите — возможности он имел…
— Но мировое сообщество тоже критикует Россию…
— Запад присвоил себе понятие «мирового сообщества». 27 стран — членов НАТО и ЕС — не составляют международное сообщество. Потому что в мире — больше двухсот стран. Так что, когда мне говорят, что «международное сообщество» критикует Россию, и это — всего лишь 27 стран, я сильно с этим не соглашаюсь…
А нуждается ли Россия в Западе? Думаю — да. Россия нуждается в Западе. Но не в Западе, который окружит Россию военными базами, не в Западе, проводящем антироссийские перевороты в сопредельных странах, и не в Западе, диктующем России, что ей делать. Я думаю, что России нужен Запад — внимательный к ее национальным интересам.
17. 10. 2008
(из интервью А. Пушкова корреспонденту «Новых известий» М. Магомедовой)
Вопрос: Как возникло название «Постскриптум»?
Ответ: Я пришел на канал в апреле 1998 года. С теми людьми, с которыми я тогда работал, мы стали искать какое-то достаточно запоминающееся обозначение того, что я им предложил делать. Было много различных предложений. А потом вдруг у меня выскочил вариант: «Постскриптум». И это было в десятку! И отвечает сути, и запоминается.
