Книга Жизнь (не) вполне спокойная - Иоанна Хмелевская

Я решила путешествовать на автобусе, потому что ездить автобусами просто обожаю. В путь же двинулась с хорошо развитым воспалением надкостницы, жевать я вообще не могла, и от голодной смерти меня спас только супчик на какой-то остановке, еще на территории родного края.

До Лондона я добралась смертельно усталая, измученная проклятым зубом и чудовищно голодная. Никаких гостиниц эконом-класса в пределах видимости не наблюдалось, я плюнула и поселилась возле вокзала Виктория в «Гросвенор-отеле», помылась и выскочила на улицу. Времени у меня было ровно столько, чтобы доехать до Кембриджа, убедиться, что конгресс я проворонила, и подыскать гостиницу поскромнее, потому что цены в «Гросвеноре» кусались.

Ночью я избавилась от зуба, он сам выпал, подарив мне безграничное облегчение. Утром я с неописуемой радостью и беспрепятственно позавтракала. Затем поехала в «Плаза-отель» на Куинз-гейт, 68, поселилась там и снова отправилась гулять.

С самого начала я решила вести себя осторожно и предусмотрительно. Я вышла на улицу и огляделась, пытаясь запомнить место, чтобы найти дорогу назад. Отлично: белый особнячок с колоннами, черная металлическая ограда из вертикальных прутиков — легко запомнить.

Вечером, усталая до смерти, я возвращалась в гостиницу на автобусе, естественно, на верхнем этаже. Я думала, что уже близко, как вдруг на стене дома увидела табличку «Куинз-гейт»! Боже, я проехала свою остановку!

Чуть не переломав себе ноги, я скатилась по лестнице вниз, выскочила из автобуса и сразу же пошла в ту сторону, откуда прибыла. Я ведь проехала свою остановку, и нужно вернуться, логично, правда?

Добравшись до ближайшего перекрестка, я усомнилась в правильности своей стратегии, метнулась назад — тоже что-то не так. Остановившись, я огляделась и схватилась за голову. Господи Иисусе, во все стороны разбегаются одинаковые белые особнячки с колоннами и черными коваными оградками!

Я уже не чуяла ног под собой, устало шаркая по тротуару. Отчаявшись, я помахала рукой проезжавшему такси.

— Простите, — сконфуженно начала я. (Не забывайте, что иностранные языки во мне расцветают исключительно в драматические моменты!) — Я знаю, что нахожусь рядышком, но почему-то никак не могу найти свой «Плаза-отель» на Куинз-гейт, шестьдесят восемь…

Водитель бросил на меня странный взгляд и показал на сиденье рядом с собой.

— Садитесь! — сказал он мрачно.

Я села. Он проехал двадцать метров и остановился.

— Вот он, ваш отель…

Действительно… Я хотела заплатить, но водитель отмахнулся. Оказалось, что из автобуса я вышла именно там, где надо, в пяти метрах от входа в гостиницу, но потом тут же отправилась в противоположную сторону: я же проехала свою остановку!..

Я отлично знаю, что всех и каждого больше всего интересует мой мужчина, описанный в книге «Две головы и одна нога». Ну да, есть такой.

Я как раз в те времена снова встретилась с ним по прошествии многих-многих лет, и в книжках я иногда его использую с некоторыми изменениями. Ни за какие сокровища мира не признаюсь, кто он такой.

Нога после перелома у меня на самом деле срослась сама, без гипса, согласно предсказанию парижского ортопеда, только вот мне довольно долго пришлось передвигаться с осторожностью. Было не велено ходить, а уж если придется, то только опираясь на пятку. Побочный эффект был кошмарный, просто даже стыдно признаться — я страшно разжирела. Сошлись все звезды: после шестидесяти лет отвращения к пиву я вдруг его страстно полюбила и начала пить со страшной силой. Может, жир стал налипать на меня с отчаяния: потому что смерть матери, мой собственный пояснично-крестцовый радикулит, а попросту — прострел, оформление бумаг вернувшейся на родину Тересе и отсутствие денег приносили такие невыразимые удовольствия, что только пиво и поддерживало мои слабые силы.

Добавьте сюда четыре месяца неподвижности из-за радикулита, два месяца из-за дурацкого перелома ноги, да и гены завопили во весь голос. Семейная предрасположенность к полноте наконец-то отыскала лазейку.

Краковское телевидение в лице Марты Венгель воодушевилось сатанинской идеей снять документальный фильм со мной в главной роли. Положа руку на сердце, признаюсь, что никогда в жизни я не рвалась в кинозвезды, и ужимки перед камерой отнюдь не мое хобби. Порядочность воспрещает мне одаривать публику тем, что мне самой противно. Никаких иллюзий у меня насчет своей киногеничности нет вот уже много лет, со времен Познанской ярмарки.

Как-то раз я оказалась на этой ярмарке, когда телевидение только-только вылезало из пеленок. Между рядами понатыкали множество камер и экранов, на которых туда-сюда сновала плотная толпа посетителей. Рассеянно остановившись перед одним таким экраном, я поняла, что он мешает мне рассматривать экспонаты, и возмущенно подумала: «Особа с такой харей не должна лезть в камеру! Когда же это чучело отвалит?» Приглядевшись, я поняла, что чучело — это я. Меня это потрясло настолько, что потом я изо всех сил старалась избегать камер, но был еще случай.

Прогуливаясь по Копенгагену, я вдруг узрела какую-то бабенцию, шедшую мне навстречу. В голове мелькнуло: «Ну и жаба топает…» Через секунду оказалось, что это было зеркало в витрине.

Парочка таких переживаний — и до конца жизни перестанешь считать себя идеалом красоты и полностью откажешься от публичных выступлений в той области, где и без тебя выступающих хватает.

Каким чудом Марта Венгель подбила меня участвовать в этом фильме, до сих пор не понимаю. Упрямая она, стерва, видимо, пробивная сила у нее бешеная. Согласилась на фильм не только я, но и компания прототипов героев моих книжек, в том числе Алиция, которая беззаботно пустила киношников в свой сад, как козлов в огород, предупредила только, чтобы ничего не выдергивали и не вытаптывали.

Телевизионная бригада послушно выполнила требования хозяйки, но с побочным эффектом — вся мужская часть до смерти влюбилась в Алицию, а женская — в Леся.

Я вяло выполняла требования режиссера, потому что вся эта кутерьма меня оглушила. Марта гоняла нас с Алицией по саду, а к тому же, непонятно зачем, велела мне копаться на делянке, оставшейся от моей прабабушки.

Я согласилась, наверное, только потому, что надеялась похудеть от физических упражнений. Громадную яму, которая потребовалась в фильме, выкопали и засыпали потом два тракториста, которые пахали рядом с домом и так возбудились видом съемок, что готовы были копать и засыпать даром. По-моему, им дали на пиво десять злотых.

Маленькую «Тойоту» я сменила на большую, со всеми примочками. Почти сразу же стала на ней объезжать близлежащие казино. Хочу сразу отметить, что всех моих почитателей ужасно интересует, кто он, мой хахаль, а второй строкой — мой игорный азарт и мое отношение к нему. К вашим услугам.

Меня уговорили написать роман об азарте, и я, как человек порядочный, поехала проверять, как оно в жизни бывает, ясное дело, главным образом во Франции. Для начала я выбрала Ла-Боль,[23]потому что Довиль[24]и Трувиль[25]я уже знала, и поехала на юг. В Ла-Боль я провела много времени, место там оказалось прелестное, казино — тоже. В Биарриц[26]я отправилась на такси, понимая, что возвращаться мне придется ночью.