Книга Осторожно, стекло! Сивый Мерин. Начало - Андрей Мягков

— Какая, вы сказали, организация?

— СТД.

— СТД? Это, напомните…

— Союз театральных деятелей.

— Да, да, помню, деятелей. Сорокин?

— Да, Сорокин.

— Это вы и есть?

— Да, я.

— Очень приятно. Вам надо обратиться к Логиновой Людмиле Николаевне.

— Логиновой?

— Да, Логиновой Людмиле Николаевне, или просто Миле, она у нас молодой сотрудник. У неё для вас все сведения.

— Спасибо. Всего доброго.

— До свидания.

Из динамиков снова понеслось шипение. Мерин встал, покрутил затёкшей шеей:

— Серёж, поставь еще разок.

Бельман включил перемотку. Зазвучал повтор только что прозвучавшей записи.

— Да?

— Будьте добры, Вилора Семёновича.

Саша Александров открыл дверь, дождался окончания диалога, протянул Мерину лист бумаги.

— Шифровка из Нью-Йорка от Вероники. — Он трудно дышал, казался взволнованным.

Мерин прочитал шифровку, тяжело опустился на стул.

Из динамиков доносился недовольный голос Хропцова.

* * *

Мила опаздывала.

Она махнула перед носом охранника пропуском, взбежала по лестнице, промчалась длинным коридором, достала из кармана ключ. Слава тебе, господи, темно, значит, «этот» ещё не приходил. Ступила в приёмную и… невольно вскрикнула: в кресле, в тёмной с опущенными шторами комнате кто-то сидел. Она зажгла свет.

— Ой, Вилор Семёнович, как вы меня напугали. Дверь была закрыта. Вас кто-то запер? — Она прошла к своему столу.

Хропцов молчал, не поднимаясь, не сводя с неё глаз.

Мила выложила из сумки зеркальце, щётку, губную помаду, пудру, тщательно пригладила волосы.

— Что-нибудь случилось?

Хропцов не отводил от неё взгляд.

Долгая, похожая на гипнотический сеанс пауза затягивалась: гипнотизёр молча, методично убивал взглядом подопытную. Та, не поддаваясь его «чарам», нервно ёрзала на стуле, подкрашивая глаза кривыми чёрными линиями.

Мила сдалась первой.

— Непонятно. — Она пожала плечами, взяла со стола стопку напечатанных листов, направилась в кабинет Тягунова.

Хропцов резко откинул отлетевшее к стене кресло, подошёл к двери, два раза щёлкнул замком. Затем он повернулся и сильно, с коротким свистящим замахом ударил её кулаком в лицо.

Мила, выронив веером разлетевшиеся бумаги, без единого звука рухнула на пол, гулко ударившись головой об угол аквариума.

«Мало, мало, мало…» — засуетился потревоженный жёлтый попугай.

Очнулась Мила за рулём своего автомобиля на Ленинградском шоссе, беспорядочного и многолюдного в этот час. Как она здесь оказалась, как вышла (выбежала? может быть, её вынесли?) из здания международного отдела, как оказалась в машине, завелась, как выехала на проспект — всё это осталось вне её сознания. Она взглянула на спидометр: на щитке приборов возникло со звериным оскалом лицо Хропцова, потом его сменили цифры — сто с лишним километров в час. Вот и хорошо. Так и надо. Скорее бы врезаться во что-нибудь, разбиться насмерть и никогда больше не вспоминать того, что случилось.

Громко рыдая и размазывая по лицу грязные слёзы, мёртвой хваткой вцепившись в руль, Мила не разбирала дороги. Вперёд, вперёд и как можно быстрее! Куда «вперёд» она и сама толком не знала.

У светофора, мельком взглянув в зеркальце, она едва не потеряла сознание: на неё смотрела незнакомая, страшная женщина с оплывшим лицом, всклокоченными волосами и перекошенным ртом.

Рядом с ней на светофоре затормозила чёрная «Волга». Двое парней смотрели на неё, подавали какие-то знаки, но парализовавший её страх не позволял оторвать глаза от заляпанного грязью лобового стекла. Не дожидаясь разрешающего знака светофора, она нажала на газ. Чёрная «Волга» ринулась вдогонку и теперь неотступно следовала за ней. Мила несколько раз сворачивала с главной дороги, разворачивалась через двойную осевую — нет, оторваться от преследователей не удавалось. Погоня загнала её в совершенно незнакомый район Москвы. В какой-то момент ей показалось, что «Волга» отстала. Она затормозила у телефонной будки, хотела выйти, но неизвестно откуда возникшая чёрная машина обогнала её, проехала несколько метров вперёд, визгливо остановилась. Из неё выскочил широкоплечий, в синей японской «аляске» парень и побежал ей навстречу.

Мила захлопнула дверцу, бешеным спуртом рванула с места и в который уже раз, вопреки всем мыслимым правилам дорожного движения, развернувшись через две осевые линии, помчалась неизвестно куда.

Округа оглушилась омерзительным скрипом тормозов, многоэтажной руганью, гудками, милицейскими трельками.

Парень кинулся назад, вскочил в уже отъезжающую «Волгу».

Гонка продолжилась.

Любая нависающая над человеком опасность, тем более смертельная, хороша тем, что в этот момент в поисках спасения до предела обостряются его мыслительные способности. Так случилось и с Милой Логиновой. Вряд ли в иной ситуации ей пришла бы в голову столь отнюдь не очевидная догадка, а тут — пожалуйста, будьте любезны: надо заехать на заправочную станцию, в гущу народную, а далее — уже смотреть по обстоятельствам. И когда впереди по правой стороне улицы она увидела спасительный указательный знак бензиновой кормёжки, желание её побороться за свою жизнь удесятерилось, а силы для достижения этой цели как минимум удвоились.

Заправив бак горючим, она отъехала в сторону, огляделась. Чёрная «Волга» терпеливо ждала её неподалёку на выезде. Оба, и водитель, и пассажир смотрели в её сторону. Мила вышла из машины, достала из-под сиденья щётки, кое-как приладила их к разбухшим от грязи поводкам. К ней подскочил молоденький, в засаленном пальто парнишка.

— Могу помыть, финский шампунь, недорого. Хотите?

Конечно же Людмила этого очень хотела. Для неё появившийся в этот момент худенький чистильщик был не просто провозвестником начинающегося в стране частного предпринимательства. Для неё он явился по меньшей мере Судьбой, перстом указующей.

— Отъехайте, отъехайте, — распоряжался между тем «Перст», — пять минут и будет как новая. — Он с лёгкостью фокусника извлёк из глубокого кармана штанов баллон и стал покрывать стёкла пушистой пеной. — Отъехайте, я вам не помешаю».

Мила отвела машину в сторону, спросила, кивнув головой в направлении диспетчерской будки:

— Не знаешь, там есть у них телефон?

— Телефон-то есть, но они злые как собаки, — паренёк с удовольствием поделился своим знанием особенностей местных порядков. — Вон автомат за углом. Дать монетку?

— Спасибо, не надо.

Мила вошла в будку, на дверях которой висела табличка с надписью «Не входить».