Книга Темные воды - Дороти Иден

— Н-нолли не хотела подождать! — обвинил он. — Она убежала от м-меня.

— Их обоих напугал этот гром, — практично сказала тетя Луиза. — Им не следовало идти в лес. Вероятно, там стало очень темно. Успокойте их, ради бога, Фанни, пока не вернулись остальные.

Невозможно было разжать руки Нолли, обхватившие Фанни. Было очевидно, что ребенок не может успокоиться.

Возможно, это действительно гром. Наблюдать величественное небо дома в безопасности — это одно, но в мрачном лесу все должно было быть иначе. Возможно, им в лицо вспорхнула испуганная птица.

— Теперь ты в безопасности, дорогая. Расскажи мне, что случилось.

Лицо Нолли, прижатое к груди Фанни, не пошевелилось.

— Маркус, что случилось в лесу? Ты можешь рассказать нам?

Рыдания Маркуса ослабели и перешли в икоту. В его заполненных слезами голубых глазах не было ничего, кроме упрека.

— Нолли убежала. А я запнулся о палку, а она сказала «быстро!» и не подождала меня.

— Возможно, там была дикая свинья, — сказала леди Арабелла. Ее глаза блестели от удовольствия. — Или там был старый кабан, который хрюкал и ворчал, Маркус? Или твоя сестра приняла гром за такого кабана? Вы знаете, я думаю, именно так все и было. Она приняла гром за животное. Возможно, так оно и есть, а возможно, это целое стадо огромных животных, больше слонов, которые бродят и рычат в облаках.

— Пожалуйста, бабушка Арабелла! — взмолилась Фанни.

— О, Нолли не боится этого. Ей нравятся мои истории. Иди ко мне на колени, дитя мое, и я найду для тебя леденец.

Остальные неторопливо возвращались со своей добычей. Дядя Эдгар настойчиво расспрашивал Фанни, что произошло, и внимательно слушал. Фанни заметила, что он вспотел. Он был слишком грузен для физических упражнений на жаре. Адам тоже слушал внимательно. Амелия сказала, что этот гром отшиб у нее все мысли.

— Разве это не правда, мистер Марш? Вы видели, в каком ужасе я была.

Вернулся Джордж, двое его маленьких компаньонов, дети Греев, тащились далеко в хвосте, как если бы он намеренно потерял их. Все заявили, что не были в роще и не видели Нолли и Маркуса.

— Не следовало отпускать их туда одних, — сказал дядя Эдгар. — Они могли потеряться, не говоря уже о возможности исцарапаться о колючки куманики. Заросли там слишком густые, я собираюсь как-нибудь расчистить их. Вероятно, они действительно встретили дикую свинью.

Дождь собирался начаться как следует. Тетя Луиза резонно заявила, что им всем лучше поторопиться в дом, а слуги соберут кресла и другие вещи, принесенные для пикника.

Все заторопились, чтобы успеть в дом до дождя. Снова прокатился гром, и вспышка молнии заставила Маркуса торопливо вцепиться в другую руку Фанни.

Когда они уходили, озеро было черным, как эбеновое дерево. Ивы только начинали вздыхать под порывами поднимающегося ветра. Воздушные колокольчики начали звенеть с внушающим суеверный ужас весельем. Без всякой причины Фанни вдруг живо вспомнила смерть Чинг Мей.

Нолли необходимо было положить в постель. Она не хотела ни говорить, ни есть. Ее белое лицо производило пугающее впечатление. Фанни осталась с ней и поэтому не узнала, как закончился праздник, хотя Дора доложила, что мастер Маркус вел себя хорошо и совершенно правильно задул свечи на своем именинном пироге.

Гроза кончилась очень быстро. После нее в сверкающем желтом свете отовсюду падали капли. Исчезновение мрака, казалось, уменьшило страх Нолли, или возможно она просто отходила от полученного шока. Она села, и ее удалось уговорить выпить немного теплого молока. Наконец показалось, что она уже в состоянии говорить. Фанни понимала, что только разговор о случившемся сможет избавить ребенка от этого кошмара.

— Что это, лисичка? Стало слишком темно? Или ты увидела дикую свинью?

— Нет, — сказала Нолли. — Я видела черную птицу.

Птицы были кошмаром девочки. Тот мертвый скворец, выпавший вниз из дымохода. Пустая клетка в комнате леди Арабеллы. Шляпка Амелии из белого меха, заставившая Нолли закричать.

Можно было догадаться, что это была птица, возможно, черный дрозд или скворец, вспорхнувший из кустарника. Но это не должно было бы ввергнуть Нолли в состояние такого ужаса. Фанни почувствовала в этом какую-то загадку. Она попыталась приоткрыть ее мягкими вопросами.

— Нолли, дорогая, ты видела белую птицу? Знаешь, это мог быть голубь или даже белая сова, из-за темных облаков подумавшая, что уже наступила ночь.

— Нет, она была черная, — голос Нолли звучал резко. — Она была черная, черная, черная!

— Но ты не должна была бы испугаться безвредного маленького дрозда. Ты часто видишь их в саду.

Нолли кулачком ударила ее.

— Вы глупая, кузина Фанни! Дядя Эдгар говорит, что вы глупая! Это не был маленький дрозд. Она была большая, вот такая большая!.. — она драматически раздвинула руки.

— А где была эта птица? На дереве?

— Нет, она была на земле. Маркус ее не видел. Я велела ему бежать. Мы оба убежали. Я разорвала платье.

Внезапно она кинулась в руки Фанни, дрожа и говоря своим высоким резким голосом:

— Вы такая глупая! Зачем вы продолжаете говорить, что она была белая, когда она была черная.

Было сумрачно. Почти так же, как однажды, когда в темноте она вышла на поиски Чинг Мей. Правда теперь были только сумерки, полумрак. Утренние и вечерние сумерки, любила говорить леди Арабелла, это время, когда происходят пугающие вещи, когда нет ничего совершенно реального.

Сейчас Фанни не боялась, она чувствовала только напряжение и неопределенную тревогу. Она была уверена, что сможет найти вещь, которая напугала Нолли, возможно, мертвого ястреба, или даже нечто, что вовсе не было птицей. В ее сознании раздавались настойчивые слова Нолли, что она глупая, потому что так сказал дядя Эдгар. Истеричное состояние Нолли придавало этому замечанию огромное значение, и теперь во мраке рощи с ее спутанными зарослями папоротника и куманики оно снова начало преследовать Фанни. Почему она такая глупая? Что именно она не заметила? Что черное — это белое или белое — черное?

Теперь уже она позволяла своим фантазиям завладеть ею, точно так же, как Нолли. Она должна сосредоточиться на цели своего прихода сюда и выбирать дорогу, приподняв свои юбки, по малозаметной тропинке, по которой шли Нолли и Маркус.

При встряхивании папоротник ронял дождевые капли. Шторм унес прочь жару, и воздух был полон влажной прохлады, как будто в самом деле наступила осень. Молодые березы чуть слышно вздрагивали от последних порывов умирающего ветра. Черный дрозд, настоящий шумный черный дрозд, выпорхнул из кустов и улетел, треща, в сумерки. Фанни остановилась, увидев белое пятнышко на земле. Это был вырванный с корнем грибок, очевидно, Нолли выронила его в своем бегстве. Итак, она на правильном пути.

Странно, но когда она остановилась, еще какое-то время было слышно слабое поскрипывание папоротника, прекратившееся почти сразу же, как если бы кто-то еще, следовавший за ней, тоже остановился.