Книга Совокупный грех - Сергей Зверев

Маринов стоял, размышляя, он то постукивал носком туфли об пол, то покачивался с пятки на носок. Меня он при всем желании увидеть не мог. Затем адвокат потихонечку двинулся к передку машины и остановился слева от меня у бампера. Я неотступно двигался за ним по дну ямы, которая как раз позволяла стоять в ней в полный рост и видеть в просвет между дном автомобиля и полом все передвижения Маринова. Смотровая яма была длинной, адвокат загнал автомобиль так, что от передка его и до края ее впереди автомобиля оставалось еще метра полтора свободного пространства. Я встал так, чтобы мои ноги не попали в поле видимости Маринова. Он постоял еще немного, потом, очевидно, догадавшись, что в яме кто-то есть, резко наклонился и заглянул под днище автомобиля, выставив перед собой пистолет.

Надо ли говорить, что именно этого момента я и ждал, а потому не зевал, схватил левой рукой руку адвоката с пистолетом за запястье, отвел в сторону, чтобы ствол не был нацелен на меня, а правой — взялся за воротник великолепной рубашки Маринова и резко дернул вниз и на себя. Если бы я был кинооператором и снимал описанный мною только что эпизод для сцены триллера, то непременно снимал бы адвоката со спины и показал бы, как он очень эффектно, будто схваченный неким коварным очень сильным существом или нечистой силой, был сдернут с пола гаража и втянут под днище машины в смотровую яму.

Пистолет Маринов потерял еще до того, как его спина коснулась дна ямы, потому что я с силой выкрутил ему запястье, и адвокат вынужден был разжать руку. Едва он приземлился, оказавшись головой ко мне, а ногами в сторону конца ямы, я с яростью нанес ему несколько ударов по физиономии и груди. Маринов настолько был ошарашен моим неожиданным мощным и неистовым натиском, что ничего не успел предпринять. Он лишь вяло и хаотично размахивал руками, пытаясь прикрыть свое холеное лицо, но я не щадил, бил от души наотмашь, не давая Маринову ни малейшего шанса вырваться из моих рук. Когда он, утратив волю к сопротивлению, затих, я взял одной рукой с полу пистолет, сунул его в задний карман джинсов, потом, схватив адвоката за шиворот, потащил его в противоположный конец ямы, к лестнице. Я даже не ожидал, что обладаю такой силой, видимо, от безудержного гнева и ненависти к этому подлецу у меня мобилизовались все внутренние резервы, потому что я с легкостью, словно мешок соломы, одним рывком приподнял адвоката и вышвырнул его из ямы, а потом ринулся вслед за ним. Еще несколько мощных ударов ногами с моей стороны окончательно превратили тело мужественного волевого адвоката в тряпку.

Я схватил Маринова за шиворот и подтащил к противоположному по диагонали углу бойлерной. Здесь заломил адвокату руки за спину, взял из той же кучи строительного мусора, откуда брал лом и кирку, кусок кое-где подгнившей, но все еще довольно крепкой бельевой веревки. Ею стянул Маринову запястья и только теперь смог перевести дух.

— Ну, вот, господин адвокат, — проговорил я тоном человека, удовлетворенного своими действиями, — вы и попались! Я нашел темницу, освободил вашу узницу, а мою жену. Она мне рассказала о всех ваших злодеяниях. Так что вам придется ответить перед законом за похищение человека, организацию преступного сообщества, занимавшегося отъемом материальных средств и имущества у состоятельных людей, и убийство женщины, труп которой лежит у вас в багажнике. Ну а убийство Легкова, я думаю, вам простят, учтут, что вы спасали меня от неминуемой смерти.

Адвокат выслушал меня с презрительным выражением лица. Потом сплюнул на пол сгустком крови из разбитого рта и изрек:

— Вместе будем сидеть, Игорь!

Разумеется, после произошедшей драки, а вернее моего избиения Маринова, глупо было бы называть друг друга на «вы» и по имени-отчеству. Я поддержал начинания адвоката по переходу нашего общения к более упрощенной форме и на «ты».

— Это еще с какой стати, Владислав? — покривил я в усмешке губы. — С тобой зону топтать не собираюсь!

— А придется! — ухмыльнулся в ответ Маринов. — За убийство Владимира Шумилина.

Я сидел на корточках рядом с лежащим передо мной адвокатом, неловко пошевелился и чуть было не упал на мягкое место, но вовремя удержал равновесие.

— Ты и это знаешь? — от удивления у меня отвисла челюсть.

— Я много чего знаю, Игорь! — приподнятым, чуть ли не веселым тоном проговорил Маринов, он уже отошел от испуга, в который я его вверг своим натиском, хорошо поставленными ударами и пленением. Он снова был высокомерен, вежлив и даже в таком связанном и на полу положении силился сохранить достоинство. — В отличие от тебя, Игорь.

Все равно, как ни крути, с учетом произошедшего дело об убийстве Шумилина выплывет наружу. Так что все равно, скажет адвокат об убийстве или нет, роли для меня особой не играет. После произошедших последних событий я уже принял решение во всем покаяться полиции, во всех своих грехах.

— Ну, что ж, — пожал я плечами, — пусть будет так. Давно уже полиции пора разобраться в происходящем. А то, что я убил Шумилина, так это в порядке самообороны. Думаю, суд учтет степень необходимости применения мною оружия, много мне не дадут.

Адвокат посмотрел на меня недоверчиво.

— Ты что, хочешь взять всю вину на себя? И выгородить Зою?

Похоже, Маринов знает намного больше, чем я предполагаю.

— Что еще тебе известно? — спросил я тоном игрока, предлагающего показать карты и сыграть дальше в открытую.

Адвокат понял меня и делано рассмеялся.

— Я же сказал тебе, Игорь, что знаю очень много. Тебя обманули, провели как последнего лоха! И поверь мне, Зоя совсем не стоит того, чтобы ты жертвовал ради нее своей свободой, благополучием, а возможно, и жизнью, а она разбогатела, пользуясь тем, что ты такой честный, благородный и… предсказуемый, Игорь! Тебя просчитали, парень, и ты с самого начала и почти до конца выполнял то, к чему тебя подталкивали.

— Не понял, поясни, — потребовал я, ужасно заинтригованный загадочными словами и недомолвками адвоката.

— Хорошо, расскажу тебе без утайки, как было дело. — Адвокат сел, передвинулся к стене и оперся об нее спиной, устраиваясь поудобнее, насколько это было возможно в его положении со связанными руками и сидя на бетонном полу. — А дальше ты уже сам решишь, стоит ли тебе вызывать полицию или нет.

— Ну, давай, рассказывай, — подбодрил я Маринова.

Он подтянул ко рту колено, вытер о штанину окровавленные губы и заговорил:

— Русский бизнесмен Владимир Шумилин счастливо жил в Англии вместе со своей красивой женой Зоей Павловной Шумилиной. Но у Владимира возникли проблемы с налоговой полицией, и он был вынужден переехать в Россию в Подмосковье.

Я почувствовал себя как в детстве, когда один великовозрастный дурак дал мне конфетку, а там оказался слепленный под нее хлебный мякиш.

— Ну-у, — протянул разочарованно, — это общеизвестные факты.

— Ты слушай, что будет дальше, — многообещающим тоном произнес адвокат.

И действительно, то, что поведал дальше Маринов, заставило меня обратиться в слух.