Книга Тусовка класса "Люкс" - Элиот Шрефер

* * *

Придя на следующий день к Тейерам, Ной узнал, что Агнесс по-прежнему уклоняется от выполнения своих обязанностей. Захваченная нарастающей интригой, Таскани взбудоражено шептала:

– Что будем делать, а, Ной? Ведь ехать уже завтра! Завтра! А Агнесс в постели валяется, будто помирать собралась. А может, она просто с женихом своим в Хэмптон умотала, вот и все дела. Как думаете, может, так оно и есть? Наверняка она никакая не больная.

Начав проводить все дни дома, Таскани стала покорной и нервной, словно запертая в клетку птица. Она сидела на огромном столе посреди нагромождения своих учебников и оглаживала руками ноги.

– Понятия не имею, – сказал Ной, – не знаю, что происходит.

– Но ведь я поеду, правда? Ничего не отменяется?

– Я надеюсь, что не отменяется. Но мне надо поговорить с твоей мамой. Она дома?

– Она вроде бы к пациентам ушла. Вы бы ей позвонили, – глубокомысленно предложила Таскани.

* * *

Ной отправил доктору Тейер послание; ответ пришел лишь когда уже начинался вечер. Он шел в спортзал, и в этот момент экранчик засветился Замигал проворно учтивый значок конверта, словно доктор Тейер послала всего-навсего запечатанное письмецо. Идя вверх по Риверсайд, он набрал пароль.

Первое послание оказалось от Тейера – мистера Тейера. Ной даже остановился от неожиданности.

– Добрый день, это Ной? У вас нет сигнала. Тем не менее это Дейл Тейер, мы встречались на прошлой неделе. Послушайте, я хочу с вами кое о чем поговорить, есть деловое предложение. Я только что узнал, какие грабительские проценты дерет ваше агентство, и думаю, я бы мог бы поставить это дело лучше. Хотелось бы обсудить с вами детали. Знаю, что вы завтра летите во Францию, по приезде прошу позвонить.

Мистер Тейер собирается открыть собственное агентство? У Ноя не было времени подумать; пошла вторая запись:

– Ной, здравствуйте, это доктор Тейер. Я получила ваше сообщение касательно Агнесс, и я действительно немало этим озабочена. Я сегодня несколько раз звонила ей, но она не ответила и не перезвонила. Боюсь, поездку придется отложить. У нас нет выбора. Потрудитесь мне перезвонить.

Ной помчался к своему дому, потом бросился обратно. Это нужно было как следует обдумать. Он поклялся, что не сойдет с тренажера, пока что-нибудь не придумает.

* * *

– Олена, – задыхаясь, выговорил он, едва войдя в квартиру. Пот тек градом и капал с его футболки. – Как у тебя французский?

– Parfait, courant. Et pourquoi?[21]

* * *

Ной сказал доктору Тейер, что у него есть знакомая из Европы, которая прекрасно говорит по-французски. Доктор Тейер решила, что это знакомая по Принстону, и он не стал ее разубеждать: доктор Тейер так и ухватилась за эту возможность; она так привыкла к мысли, что десять дней Таскани не будет дома и она не будет создавать ей проблем, что вполне охотно согласилась обсудить варианты.

– Но, Ной, – сказала она, – не сомневаюсь, что это очень милая девушка, но я с ней не знакома. И кто поручится, что Таскани действительно будет заниматься французским языком?

– Она очень серьезная девушка, доктор Тейер.

– Не сомневаюсь. Но я хочу, чтобы и вы поехали тоже.

– Я?!

– Именно вы.

«В Европу с Таскани и Оленой ? » – пронеслось у Ноя в голове. Олена будет в восторге от того, что можно поехать за границу и получить за это деньги. С другой стороны, ей будет жаль отложить учебу. А так они могут заниматься всякий раз, как выдастся свободная минутка. С одной стороны, это совершенно не то, чем он должен заниматься, с другой – какие тут могут быть возражения.

– Думаю, я могу как-то пересмотреть свой график. Хорошо. Почему бы и нет?

Внезапно доктор Тейер расхохоталась.

– Что такое? – спросил Ной.

– Забавно, ведь вы же даже не учитель. Вы молодой человек, ненамного старше Таскани. Я даже представить не могу, во что это все выльется. Да тут еще и ее подружка. Таскани – девочка не простая, довольно колоритная.

Ее интонация не понравилась Ною. В конце концов, ведь это она сама попросила его поехать.

– Думаю, мы поладим.

Ной позвонил в «Эр-Франса и попросил заменить имя Агнесс в заказе на свое.

Двумя днями позже вся четверка была в Марселе.

* * *

Путешествие… что ж, путешествие.

Самолет направлялся в Штаты. Ной прижимался к задремавшей Олене. Они с Оленой сидели на диванчике, Таскани и Октавия хихикали и сибаритствовали в первом классе, и Ной был очень этому рад, рад тому, что бархатная занавеска избавляет его от ответственности за то, чем они сейчас могут заниматься.

Если вспомнить, как нелегко им пришлось в последние несколько дней, то, пожалуй, самым правильным будет предположить, что они просто спят.

Не без основания полагая, что ее роль в поездке весьма неопределенна, Олена возложила на себя обязанность летописца. Она объявила, что будет фотографировать девочек для семейного альбома Тейеров – какового, Ной не сомневался, не существовало в природе.

Ной поцеловал Олену в макушку, достал фотоаппарат и принялся смотреть фотографии на экранчике «цифры».

1. Тасканы и Октавия, взявшись за руки, стоят на тротуаре у дверей зала вылета аэропорта Кеннеди. Водитель такси с головой занят сложным процессом выгрузки багажа Октавии.

Расплывшееся нечто слева – это Ной, открывший дверь черного «мерседеса»-внедорожника и собирающийся забраться внутрь, чтобы поискать в расписании альтернативные рейсы: в аэропорт они прибыли с опозданием в два часа. Произошло это в основном из-за того, что Октавия засиделась у стилиста-парикмахера. Надо признать, прическа ее выглядела великолепно. Они с Таскани походили на спустившихся на тротуар международного аэропорта богинь.

2. Таскани и Октавия стоят у огромного окна в зоне вылета «Эр-Франс». Поза такая же, как и на предыдущей фотографии, – возможно, отрепетированная за день до отъезда. Снимок явно задумывался с тем, чтобы запечатлеть девочек на фоне самолета, но Октавия немного отклонилась в сторону, и неимоверная копна волос загородила обзор.

Октавия Каротенуто, родом из Милана, живет в Гринвиче, штат Коннектикут. Падчерица влиятельного, хоть и бесконечно осмеиваемого итальянского политика. Они с Таскани друг друга дополняют: Таскани – изящная кофейная чашечка, Октавия – круглое блюдце. У нее была плотная комплекция игрока в регби, которая, по мнению Ноя, соответствовала определенному типу лесбиянок, но крепышка Октавия была настолько проникнута чувственной уверенностью в собственной сексуальности, что ее рельефные мускулы и плосковатая грудь казались намеренно созданным образом, последним писком нового сезона.