Книга Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос - Татьяна Навальная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец аванс за квартиру был внесен. Я начала искать встречку. Виктор тут же встрепенулся и предложил посмотреть вариант, который он сам нашел в «Бюллетене недвижимости». Квартира, которую он предложил, была хорошей, а главное, дешевой.
— Виктор, это же 120 километров от Петербурга! — ужаснулась я. — Как вы собираетесь ездить к Нине Сергеевне?
— Ничего, — гнусавил Виктор, — не беспокойтесь, я приеду. Машину куплю и буду ездить каждую неделю. Зато места там какие красивые — поселок прямо в лесу, чистый воздух, рядом озеро!
Я отвезла их на просмотр. Виктор был весел — сделка фактически подходила к концу. По дороге он пытался шутить и оказывать мне знаки внимания — говорил комплименты и пытался подержаться за коленку. А то! Завидный кавалер и скоро будет при деньгах. Получив предупреждение, что последние пятьдесят километров до просмотра ему придется идти пешком, он обиделся и весь остаток дороги сидел молча.
На въезде в поселок стоял ларек с надписью: «Пиво». У него клубились личности с лицами не оставляющими сомнений в их пристрастиях. Нина Сергеевна проводила эту картину заинтересованным взглядом.
Мы посмотрели квартиру в доме 121-й серии — отличная планировка, большая кухня и лоджия с видом на сосновый лес. Бабушка дала согласие.
Сделка произошла. Виктор перевез Нину Сергеевну на новое место. Все прошло благополучно.
Через пять лет Виктор позвонил мне снова и спросил, какую доплату он получит, если квартиру в области поменять на комнату в Петербурге…
Зима 2001–2002 года
В конце 90-х годов в Петербурге ввели лицензирование агентств по недвижимости. Зачем это делалось? Предположительно для того, чтобы снизить количество криминала на рынке и повысить квалификацию риелторов. На самом деле результат был предсказуемым — лицензирование превратилось в способ вполне законного отъема денег у частных предпринимателей, к которым относились владельцы агентств. И не более того.
Чтобы получить лицензию, агентство должно было заплатить пошлину и представить списки сертифицированных сотрудников. Для получения сертификата (квалификационной карточки) сотрудники должны были сделать что? Вы уже догадались — заплатить пошлину за получение сертификата. Ну и сдать экзамен.
В городе было несколько сотен агентств и более пятнадцати тысяч агентов. На круг выходили немаленькие деньги.
Кто писал вопросы для билетов, на которые нужно было отвечать, осталось тайной. Наверное, какой-то чиновник, курирующий в администрации губернатора эту сферу. Вопросов было много, и они были так же далеки от реальной работы риелторов, как Индия от Америки.
Правда, какая-то польза от этих билетов все-таки была. Многие агенты с удивлением узнали, что по российскому законодательству к объектам недвижимости относятся самолеты и пароходы. А также ознакомились с разными экзотическими терминами. Например, для сдачи экзамена нужно было знать, что такое сервитут, реституция, ипотека и майорат.
При слове «майорат» в памяти шевелилось что-то из Дюма и Бальзака о печальной судьбе младших сыновей рода. При чем тут наша постперестроечная действительность, агенты понять не могли. Никто из наших клиентов дворцов и замков по наследству не получал.
Ипотека казалась такой же экзотикой. Заложенная-перезаложенная деревенька в Тверской губернии, о которой упоминали русские классики на страницах своих романов, ничем в наших глазах не отличалась от майората и сервитута. Реалии либо других стран, либо других времен.
Конечно, в некотором виде ипотека существовала и у нас. На заре перестройки в долг под залог жилья деньги давали бандиты. Некоторым безмозглым гражданам казалось, что нужен только стартовый капитал, а дальше все пойдет само. Стартовым капиталом становилась квартира, и все быстренько само катилось в пропасть. Лихие 90-е, ага. Кончалось это, как правило, печально. Люди оставались без квартир.
Многочисленные случаи такого рода освещались СМИ в сводках криминальных новостей, обсуждались бабушками на лавочках и пересказывались в предпринимательских кругах с интонациями, с которыми говорят о смерти в результате несчастного случая. Дескать, Пупкина накрыло, а я рядом стоял. Пронесло. Впрочем, Пупкин был невезучим дураком, туда ему и дорога.
Но время шло, и о цивилизованной ипотеке стали говорить как о чем-то имеющем место быть на нашем рынке. Если мне не изменяет память, в 2001 году в городе появилось Ипотечное агентство. Учредителем выступал муниципалитет, а деньги под гарантии города давали несколько банков, особо приближенных к власть имущим.
Но что это за зверь — ипотека, никто из нас не знал. Прошел почти год. Иногда вопрос ипотеки обсуждался в курилках агентств. Говорили, что идея как была, так и осталась мертворожденной — за это время было выдано всего пять кредитов. Или семь. Ну пусть десять. На жизнь рынка недвижимости, на котором за год проходили тысячи сделок, эти цифры не влияли никак.
Я хочу рассказать о своей первой сделке с ипотечным кредитом.
Клиентка пришла ко мне от жильцов когда-то расселенной мною коммуналки. Это была девочка по имени Настя, которой едва исполнилось 18 лет. Сначала позвонила ее мать и предложила встретиться. Я приехала к ним домой. Оказалось, что нужно было продать другую квартиру, доставшуюся Насте по наследству от бабушки. Вернее сказать, наследства как такового не было — квартира была муниципальной, Настя просто была в ней прописана. Бабушка умерла, а семье нужны были деньги.
Я поехала смотреть квартиру. Расположена она была необычно. Дело в том, что дома, относящиеся к старому фонду, стоят в основном в центре города. Этот же дом находился на окраине — в конце улицы Савушкина. Он был зажат между набережной Большой Невки и Приморским шоссе. Один-единственный жилой дом на большом куске набережной. Через реку — Елагин остров. Прекрасное место. Но полы и стекла дрожали от проходивших мимо трамваев. Состояние квартиры было ужасным. Ремонта в ней не делали лет пятьдесят. Нет, помойки там не наблюдалось — бабушка была чистоплотной. Но убитая сантехника, скрипучие полы, отставшие от стен обои и почерневшая краска на рамах и подоконниках не добавляли привлекательности этому жилью. Кроме того, планировка была неудачной. В квартире было две комнаты, одна из которых длинная, как чулок, а другая — проходная, и капитальные стены, не позволяющие сделать необходимую перепланировку.
Я выставила квартиру в рекламу. Надо было бы подготовить документы и сдать их на приватизацию, но по квартплате висел огромный долг — ЖЭКи в те времена не выдавали ни одной справки, пока не принесешь все квитанции о его погашении. Денег у Насти не было совсем. Ее мать была тяжело больна, а сестра училась. Нужно было ждать покупателя с авансом.
Покупателя не было. Месяц, второй, третий. Рынок был активен, сделки шли одна за другой, но эту квартиру все обходили стороной.
