Книга Дейзи Фэй и чудеса - Фэнни Флэгг

Я придумала, как нам добиться успеха. Мне пришло это в голову на днях, в самолете, когда я опыляла поля вместе с Джимми Сноу. Надо сделать с воздуха фотографию фермы и поместить ее в газету под заголовком «ЗАГАДОЧНАЯ ФЕРМА». Когда хозяева фермы опознают ее, мы можем продать им фотографию за 10 долларов для рождественских открыток. Народ купится. Пикл раздобудет школьную фотокамеру, а Джимми Сноу возьмет ее завтра с собой в полет. Когда мы выиграем пылесос, может, мы заработаем денег на машину и собственную квартиру. Мне было бы намного легче на душе, если бы Пикл ушла из этого дома. Она мне не рассказывает, но отец до сих пор бьет ее по-черному. Я видела следы побоев. Лемюэль говорит, она ему дерзит и только усугубляет положение. Она очень смелая. Думаю, если меня кто ударит ремнем, я его прирежу во сне.

10 декабря 1956

Вчера днем Пикл и Джимми Сноу облетели вокруг Магнолия-Спрингз и наделали снимков. У нас теперь пятнадцать ЗАГАДОЧНЫХ ФЕРМ и одна загадочная автозаправка. Всю ночь мы их печатали у нее в темной комнате. Все получилось отлично, за исключением одного. Тупица Пикл не выяснила, чьи фермы она фотографировала. Они и для нас ЗАГАДОЧНЫЕ! Можете себе представить, чтобы человек настолько не соображал? Иногда просто диву даешься. Теперь на пленку больше денег нет. Сдается мне, когда у нас с Пикл будет свой бизнес, мозгами придется работать мне. Поскольку она в списке достойных учениц школы, начинаешь поневоле сомневаться в миссисипской системе образования.

Сегодня Пикл решила, что раз на сбор денег осталось всего пять дней, мы наймемся служанками, будем работать после школы и в субботу. По радио объявят — две девушки предлагают помощь, но только чтобы вместе. Мы не хотим идти в рабство порознь. Нас могут попытаться нанять какие-нибудь мужчины. Пикл говорит, можно назначить цену два доллара в час. Если как следует постараемся, то сможем выиграть пылесос, она в этом уверена.

11 декабря 1956

Женщина по имени миссис Клейборн наняла нас сменить шторы в доме. Мистер и миссис Клейборн — можно сказать, богатейшие люди в Магнолия-Спрингз, и у них самый большой дом во всем городе. Мистер Клейборн — хозяин тракторной мастерской и владелец огромных угодий. Я не хотела вешать шторы, но Пикл до смерти жаждала попасть в этот дом, чтобы увидеть Виржинию Клейборн, которую держат там взаперти. Клейборны усыновили Виржинию совсем малюткой много лет назад, но она так и не выросла нормально, поэтому ее не выпускают. Ей двадцать два года, а ростом она четыре фута два дюйма, но она не карлик и не лилипут. У нее только случаются припадки и пена изо рта идет. Поэтому они живут так далеко от города. Это мне Пикл нарассказывала, но я ни слову не поверила. Она просто старалась меня развлечь, чтобы я не переживала, что мы в рабство продались. Она на все готова ради приза.

Дом Клейборнов — огромная мрачная махина из красного кирпича, на вид совершенно нежилая. Но, когда мы постучали, из-за двери донесся женский голос.

Пикл сказала:

— Мы помощницы, которых вы заказывали.

Миссис Клейборн пригласила нас в гостиную.

На столе красовалось чучело настоящей черепахи с красными лампочками в глазах. Странно. Играла какая-то оперная музыка, а на кресле лежал сборник стихов. Хозяйка позвала цветную служанку и велела ей помочь нам приступить к работе, а сама вернулась к чтению. Вообще весь дом был странный. Я никогда не видела такой старой мебели. Ни одной новой вещи. Я предпочитаю датский модерн.

Пока мы снимали шторы, Пикл спросила служанку:

— Как поживает малютка Виржиния?

Служанка глянула на нее как на сумасшедшую.

Я с самого начала знала, что Пикл выдумала эту историю про Виржинию, так ей и сказала, когда мы ушли.

На следующий день мы вернулись, и Пикл вознамерилась доказать, что девушка живет в доме. Всякий раз, как служанка на минуту оставляла нас одних, Пикл выбегала и открывала все двери подряд в поисках Виржинии. Я говорила ей: прекрати, у нас будут неприятности. Пикл считала, что сумасшедшую должны держать или в подвале, или на третьем этаже. Один раз Пикл притворилась, будто ей нужно в туалет, и спустилась в подвал, но там ничего не оказалось, кроме завалов все той же старой мебели. Все это время миссис Клейборн сидела в гостиной, слушала музыку и читала стихи.

В субботу мы работали последний день, и я хотела только одного — покончить со шторами и убраться оттуда. Мы трудились в одной из спален на втором этаже, когда миссис Клейборн позвала служанку вниз. Не успела я глазом моргнуть, как Пикл взлетела на третий этаж искать Виржинию и принялась дергать все двери подряд, бросив меня стоять с красными бархатными шторами весом в пятьдесят фунтов. Вдруг я услышала, как Пикл завизжала, будто ее режут, и промчалась мимо спальни прямо к входной двери, только ее и видели. Я не знала, что стряслось, но решила, что мне тоже лучше сматывать удочки. Бросив шторы, я припустила по лестнице. Тут гляжу — навстречу мне бежит миссис Клейборн и вопит:

— Виржиния, вернись в свою комнату!

Оглядываюсь — сзади мчится девушка с курчавыми волосами и глазами навыкате. Я оказалась между ней и миссис Клейборн.

— Останови ее, останови ее! — закричала миссис Клейборн.

Выбора у меня не осталось, потому что девушка летела прямо на меня, и когда миссис Клейборн схватила нас обеих, меня зажало так, что не вырваться.

Девушка визжала: «Я тебя ненавижу!» — и пыталась ударить миссис Клейборн, но до нее не дотягивалась, и все тумаки доставались мне.

Когда мы водворили ее обратно в комнату, миссис Клейборн сказала мне: «Следи, чтобы она не поранила себя. Я за врачом», — и заперла меня с ней!

Я пыталась открыть дверь, но не смогла.

Оглядываюсь — чем тут поранишься-то, нечем. В комнате ничего нет. А вот меня она вполне могла поранить, если бы захотела. Мне грозила смерть от руки безумной только по той причине, что Пикл, видите ли, понадобился этот идиотский пылесос.

Виржиния опустилась на пол и принялась бить себя кулаками по голове.

— Эй, лучше перестаньте, — сказала я.

Она подняла на меня взгляд и спрашивает:

— Ты кто?

— Дейзи Фэй Харпер, — отвечаю, — вешаю внизу шторы. А вы, наверно, Виржиния. Как поживаете?

А она глядит на меня и говорит:

— Хочу деревенскую музыку.

— Что? — не поняла я.

— Хочу послушать деревенскую музыку. — И снова замолотила кулаками себе по голове.

Я надеялась, что пена у нее изо рта не пойдет. Что делать, я не знала, потому села и спела ей немного из «Не Бог создал ангелов хонки-тонк», потом немного из «Ков-лига» и «Лживое сердце твое». Я приступила к «Счастливого тебе пути»,[88]но тут она разозлилась и сказала, что это ковбойская песня. Может, она и безумна, но не глупа. Я спела ей отрывки и кусочки из всех народных песен из папиного музыкального автомата, что смогла припомнить, и как раз пошла по второму кругу и затянула хит Пэтси Клайн[89]«Я разваливаюсь на части», когда дверь открылась, вошел врач с черным саквояжем и сказал: