Книга Новые мелодии печальных оркестров - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

— Вовсе нет.

— Ты стараешься напрочь выбросить ее из головы, — продолжала тетушка Кора.

— Что вы хотите этим сказать? — Хуана даже передернуло: о чем речь, он понял как нельзя лучше.

— Напрочь выбросить из головы Ноуэл Гарно. Тебе с ней не по пути. — (Лицо у Хуана пылало. Язык ему не повиновался.) — Говорю тебе по доброте душевной. На твоем месте о Ноуэл Гарно всерьез нечего и думать.

Подспудный смысл сказанного тетушкой Корой ранил Хуана сильнее слов. Еще бы, он и сам прекрасно уяснил, что никак не годится для Ноуэл — и что если в Акроне он мог вызывать симпатию, для Калпеппер-Бэя этого было мало. К нему пришло (как и ко всем юношам в схожей ситуации) осознание того, что за всякий успех (а его мать этот визит к тетушке Коре считала успехом) нужно платить болезненную для самолюбия цену. Однако жестокость мира, допускающего столь нестерпимое положение дел, оставалась за гранью его разумения. Разум отвергал это безоговорочно, как отвергал словарное обозначение трех пятнышек на щеке. Хуану хотелось избавиться, скрыться, очутиться дома. Он твердо вознамерился уехать завтра же, но после этого тяжелого разговора решил объявить об отъезде только вечером.

После обеда Хуан взял в библиотеке детективный роман и поднялся к себе наверх — почитать в постели. Одолел книгу к четырем часам и спустился вниз — взять другую. Тетушка Кора накрывала на веранде три чайных столика.

— Я думала, ты в клубе! — воскликнула она удивленно. — Была уверена, что ты ушел в клуб.

— Устал, — ответил Хуан. — Вздумал вот почитать.

— Устал! — вскричала тетушка Кора. — В твой-то годы! Тебе нужно играть на свежем воздухе в гольф — тогда и прыщ на щеке не вскочил бы. — (Хуан скривился: его эксперименты с черной мазью привели к тому, что от раздражения прыщ горел огнем.) — А не валяться с книжкой в такой день!

— У меня нет клюшек, — поспешно ответил Хуан.

— Мистер Холиуок сказал, что ты можешь воспользоваться клюшками его брата. Он предупредил старшего кедди. Беги, не задерживайся. Там бывает много молодых гольферов. А то я начинаю думать, ты совсем заскучал.

Страдая, Хуан представил себе, как он слоняется по площадке в одиночестве — и тут вдруг появляется Ноуэл. Ему вовсе не хотелось снова увидеться с Ноуэл — разве что опять в Монтане, в тот прекрасный день, когда она подойдет к нему со словами: «Хуан, я никогда не думала — и даже вообразить не могла, какова твоя любовь».

Неожиданно он вспомнил, что Ноуэл отправилась до вечера в Бостон. На площадке ее не будет. У Хуана сразу отлегло от сердца: играть в одиночестве не придется.

Старший кедди неодобрительно взглянул на его гостевую карточку, и Хуан нервно заплатил за полдюжины мячей по доллару каждый в попытке нейтрализовать почудившуюся ему враждебность. На первой метке он огляделся по сторонам. Шел уже пятый час, и вблизи никого не было, кроме двух пожилых мужчин, которые практиковали броски с верхушки небольшого холма. Нацелившись на мяч, Хуан услышал, как кто-то остановился позади него, и он вздохнул с облегчением, когда резким ударом направил мяч на расстояние в полторы сотни ярдов.

— Играете в одиночестве?

Хуан оглянулся. Плотный мужчина лет пятидесяти, крупнолицый, с высоким лбом, широкой верхней губой и выпирающей челюстью вытаскивал клюшку из туго набитого мешка.

— Ну, в общем, да.

— Не возражаете, если я присоединюсь?

— Нисколько.

Предложенное партнерство принесло Хуану мрачное облегчение. Играли они на равных: на точные короткие удары мужчины Хуан отвечал время от времени блестящими удачами. Однако после седьмой лунки игроки перестали ограничиваться отрывистыми подбадривающими восклицаниями и стандартными комплиментами, какими обычно сопровождается партия в гольф.

— Что-то я раньше вас тут не видел.

— Я приехал в гости, — пояснил Хуан, — остановился у моей тетушки, мисс Чандлер.

— А, понятно. Знаю мисс Чандлер очень хорошо. Приятная пожилая дама, только снобизма в ней много.

— Что-что? — переспросил Хуан.

— Говорю, снобизма в ней много. Ничего страшного… Ваша очередь, кажется.

Только через несколько лунок Хуан набрался духу отозваться на реплику партнера.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что в тетушке много снобизма? — спросил заинтересованный Хуан.

— А, между мной и мисс Чандлер давние счеты, — напрямик пояснил мужчина. — Она старая подруга моей жены. Когда мы поженились и приехали в Калпеппер-Бэй на лето, она попыталась нас отсюда выжить. Заявила, что моей жене незачем было выходить за меня замуж. Я, мол, чужак.

— И как вы поступили?

— Да попросту на нее плюнул. Она потом одумалась, но я, разумеется, никогда к ней особой любви не питал. Она ведь пробовала совать свой нос в наши дела еще до нашей женитьбы. — Мужчина рассмеялся. — Кора Чандлер из Бостона — как она тогда верховодила над здешними девицами! В двадцать пять лет в Бэк-Бэе у нее был самый острый язычок. Они, знаете ли, принадлежали к старожилам — обедали с Эмерсоном, Уитьером и прочими.[21]Моя жена тоже входила в этот круг. А я прибыл со Среднего Запада… Фу-ты ну-ты. Что-то я заболтался. Отстаю на два удара.

Внезапно Хуану захотелось поведать этому человеку о своей ситуации — не так, как дела обстояли в действительности, а приукрасить ее, наделив достоинством и значимостью, которые пока что были ей несвойственны. В голове у него складывался рассказ об извечной борьбе нищего юноши с высокомерным светом, превыше всего ставящим богатство. Этот новый поворот нес душе утешение, и Хуан постарался отбросить менее приятное осознание того, что деньги, собственно, были тут ни при чем. Втайне он понимал, что оттолкнул Ноуэл от себя злополучным эгоизмом, неловкостью, нелепыми попытками заставить ее ревновать к Холли. Его бедность не была тут главной помехой, при других обстоятельствах она могла бы придать их отношениям романтический отблеск.

— Я прекрасно понимаю, что вы должны были чувствовать, — вырвалось вдруг у Хуана, когда они подходили к десятой метке. — У меня нет денег, а у девушки, которую я люблю, они есть, и похоже, что всем на свете, кому неймется совать нос в чужие дела, припала охота нас разлучить.

На миг Хуан сам поверил, что так оно и есть. Партнер пристально в него всмотрелся.

— А девушка к вам неравнодушна? — спросил он.

— Да.

— Тогда, юноша, не сдавайтесь. Все крупные состояния не в одночасье наживались.

— Я все еще учусь в колледже, — захваченный врасплох, растерялся Хуан.

— А она не согласна вас подождать?

— Не знаю. Видите ли, на нее очень сильно давят. Семейство намерено выдать ее за богача. — Хуан мысленно представил себе высокого, модно одетого незнакомца, которого он видел утром, и дал волю воображению. — Гость из восточных штатов, он сейчас здесь — и боюсь, что вместе они вконец задурят ей голову. Не выйдет с этим — явится другой.