Книга Императрица - Шань Са

ДЕВЯТЬ

У меня прекратились месячные кровотечения.

Тщетно округлялась и таяла луна — алый прилив иссяк.

В этом бренном мире женщины — океанские жемчужины, чей блеск родится из скверны. Кровь была ниточкой, связывавшей меня с подземным царством, где мрачный лабиринт раскинулся вокруг вечного костра.

Это было источником моей энергии.

Будучи Верховной Императрицей, я должна была молчать о своем недуге. Но резкие смены настроения не укрылись от моей старой служанки Изумруд. Как-то вечером она вызвала ко мне лекарицу. Обследование не заняло много времени Суровая женщина в мужской шапочке, пав ниц, поздравила меня: мое божественное тело вернулось к изначальному состоянию; безмятежность уснувших чувств позволяла мне наконец достигнуть бессмертия. Слово «уснувших» мне не понравилось, и я усталым жестом заткнула лекарю рот. Эти дворцовые прислужницы никогда не знали напористости мужского достоинства и потрясений родовых мук. Девственность превратила их в отрешенные от мира создания. Лишенное соков дерево теряет листву и сохнет. Утратив первобытную женскую суть, я почувствовала себя мертвой. Боги предписывали мне добродетельно хранить вдовство, и я подчинялась их воле. Плотские наслаждения меня более не интересовали. Что ж, оргазм станет моей жертвой Небесам.

Государственные дела вновь пошли на лад. Я опять превратилась в ткачиху за станом, распутывающую невообразимый клубок нитей. Днем, в окружении советников и военачальников, я забывала о возрасте, усталости, отсутствии рядом мужчины, который выслушал бы меня и поддержал. Вечером, вернувшись во Внутренний покой и сев перед зеркалом, я видела, как вместе с прической распускается тугой узел: уходят моя гордыня и обманчивая молодость. Когда служанки протирали мне лицо кусочками мокрого шелка, смывались и белая пудра, и пурпурные румяна. И я вынуждена была созерцать беззащитную кожу, где морщины уже начали сплетать сеть у глаз и в уголках губ. При свете свечей зеркало предлагало мне заглянуть в бездну. Я видела Маленького Фазана — юного, красивого, трепещущего от желания. И тотчас за его спиной появлялась тоненькая женщина с горделивой осанкой. Она смеялась, подтрунивала над ним, усаживала рядом с собой на лошадь. Плечо к плечу, бедро к бедру оба исчезали во мраке воспоминаний.

Без Маленького Фазана, с его головными болями и кипением чувств. Внутренний покой казался мне пустым. В огромном саду, откуда как будто сбежали все человеческие существа, каждое дерево что-то нашептывало, каждая вещь говорила о прошлом, и от занавесей исходил аромат, воскрешавший во мне частицу былого. Я спала одна, не зная, как совладать с бессонницей, а потому в конце концов часто будила Кротость и приказывала ей идти впереди, освещая мне путь фонариком. Мы переходили из павильона в павильон, и старые служанки при виде меня простирались на полу, а потом спешили распахнуть дверь. В комнатах, куда я не осмеливалась заглянуть днем, горел свет: вот эту цитру он гладил; там, у аквариума, я все еще улавливала отзвуки его по-детски непосредственного смеха; здесь, у окна, мы поссорились; а вон — его кисти, тушеч-ница и все еще открытые книги… Порой казалось, будто Маленький Фазан шагает рядом со мной, нашептывая слова любви; иногда же я теряла его из виду за какой-нибудь оградой или за углом перехода. Силуэт Маленького Фазана то исчезал среди зарослей, то растворялся в бесконечности. Время от времени у меня хватало духу распорядиться, чтобы кто-нибудь открыл дверь конюшни. Увидев меня, его лошади принимались гарцевать и радостно фыркать. Я целовала любимую кобылу Маленького Фазана — Снежную Песнь, не отводившую от меня грустного взгляда. И я, зарывшись лицом в ее гриву, давала волю слезам.

Мрак поглотил Маленького Фазана, моего отца, мать, сестер, племянницу, соперниц. Теперь я научилась забывать о своем «уснувшем» теле. Я привыкала к высоте трона, где отныне мне было суждено сидеть в одиночестве. Я одна передвигала фигурки на гигантской доске, каковую являла собой осиротевшая без хозяина Империя. Бесплотная чистая мысль, я холодно и сочувственно созерцала бренный мир, раскинувшийся внизу.

* * *

Решение государственных дел поддерживало меня в форме.

И я работала до позднего вечера, чтобы сбежать из своего дворца, ставшего для меня тюрьмой и гробницей.

Смена царствования всегда позволяла заговорщикам проявить себя, а тайным честолюбивым помыслам — всплыть на поверхность. Подобные мелкие задачки развлекали меня, спасая от одиночества.

Как-то ночью меня смутил странный сон: кто-то царапался в дверь моей опочивальни. Ни одной из служанок не оказалось на месте, и я сама пошла открывать. Снаружи было темно. На пороге стоял мальчик. Мужчина? Кто позволил ему проникнуть в Женские покои, куда исконный запрет не допускал ни одного представителя сильного пола? Ребенок поднял сложенные руки, показав мне крохотную коробочку. «Пожалуйста, вы не могли бы дать мне немного соли?» В комнате у меня за спиной — никого. Впереди темными пятнами проступали бесчисленные крыши Императорского дворца. Дул сильный ветер. Меня охватил непонятный страх. Что, если это наемный убийца? И все-таки я не могда захлопнуть дверь у него перед носом. Может, мальчик действительно нуждается в моей помощи? Как отказать ему в нескольких кристалликах соли? Я невольно дрожала от страха, но вопреки всем колебаниям решила позволить ночному гостю войти. И стоило ему переступить порог, мои опасения вдруг исчезли, и я проснулась удивленной и счастливой.

Об этом сне я рассказала Золотой принцессе, младшей дочери Императора Высокого Прародителя, своей ближайшей подруге и наперснице. Немного поразмыслив, она лукаво улыбнулась:

— Верховной Госпоже не пришло в голову, что соль придает пище вкус? Когда ее не хватает, жизнь становится пресной и скучной!

Я не смогла сдержать вздох. На самом деле вчера вечером это не ребенок приходил просить соль, а я, Верховная Императрица, выклянчивала у жизни хоть что-нибудь интересное! Прежний владыка вернул мне свободу. Воля моя стала законом. Во всей Поднебесной у меня более не было иного повелителя, нежели я сама. Но я превратилась для себя и в тюремщицу, и в узницу одновременно.

Моя подавленность не ускользнула от наблюдательной принцессы.

— Вот уже целый год Верховная Госпожа трудится днем и ночью, — продолжала она. — Мы видимся редко, но я знаю, что Императрица скрывает от меня свои огорчения и держится лишь за счет железной воли. Подумала ли она, что человеческое тело весьма хрупко и что, накапливая слишком много грусти, не давая себе разрядки, в конце концов можно дойти до истощения и внезапно пасть жертвой рокового недуга? Похоже, тело Величайшей вошло в возраст покоя. Следовательно, я могу предложить ей средство, рассеивающее печаль и укрепляющее здоровье!

Я с любопытством осведомилась, что это за снадобье.

Принцесса подмигнула:

— Верховная Госпожа, элемент инь должен сочетаться с элементом янь. Благодаря союзу этих двух изначальных энергий чередуются времена года, раскрывают венчики цветы, дует ветер и падает на землю дождь. Несмотря на то что душа Верховной Госпожи не менее мужественна, чем дух закаленного воина, тело ее остается женским. С тех пор как Небесный Император вознесся к небожителям, в теле вашем скопились темные пары инь. Эта тяжесть портит вам настроение, угнетает, лишает сил и приближает старость! Величайшая, у вашей служанки есть средство, наделенное мощным зарядом солнечной энергии, а это — именно то, что вам необходимо. Оно навсегда сохранит свежесть вашего лица, гибкость тела и душевное веселье!