Книга Битва - Триша Салливан

— Так ты входишь или нет? — спросил Сияющий хриплым голосом.

Менискус раскачивался из стороны в сторону, не обращая внимания на протестующий писк Чингисхана. Он по-прежнему не открывал глаз. Наоми нельзя видеть его страдания. Она не должна останавливаться. На этот раз ему придется держать себя в руках.

Воцарилась тишина. Затем послышался отчетливый звук раскрывающейся воздухонепроницаемой перегородки.

Голос Наоми оказался другим, когда она заговорила не по переговорному устройству. Более гнусавый, подумал Менискус. Он приоткрыл один глаз, чтобы убедиться, что внешность ее не изменилась, и его взору предстала грудь Наоми и ее живот с изящной витиеватой татуировкой в китайском стиле, которая, по всей видимости, что-то означала, беря начало у шеи и спускаясь клону. Однако расшифровать эти узоры он не успел, потому что в то же мгновение Сияющий прижался губами к нежной коже на шее Наоми и погрузился в нее. У нее закатились глаза, лицо сжалось, она прикусила губу до крови. И тогда он наконец-таки сделал это. Менискус погрузился в игру.

На сей раз, когда накатила волна гормонов, Менискус сумел войти в игру и воспользоваться ими. Он научился использовать реакцию вирусов, направлять их активность туда, куда пожелает. История, начертанная на коже Наоми, была мертвой, а кожа Менискуса жила собственной жизнью. Вирусы стали чернилами, запечатлевающими свое будущее. Теперь он овладел голубой магией. И он обязательно воспользуется ею.

Он готовился переродиться.

ФАЛЛОИМИТАТОР ПОВЫШЕННОГО РИСКА

Я не сразу сообразила, что девчонка эта не кто иная, как КрайЗглу, предводительница «Страшил». Пока я соображала, она несколько раз хорошенько тряхнула меня и раз шесть успела задать один и тот же вопрос.

— Куда подевалась та психованная молокососка, сучка?

— Психованная молокососка? — Пожалуй, она говорит о Сук Хи. Вокруг тьма кромешная, пахнет ружейным маслом, я пытаюсь выскользнуть из пиджака, но, блин, молния заела в самый неподходящий момент…

— Где она? — КрайЗглу вонзает в меня свой отточенный ноготок.

— Да не знаю я. — Даже с учетом того, что на мне новые трусики, я поражаюсь тому, какой стала податливой. КрайЗглу… черт, КрайЗглу и впрямь злится, а я нет. Мы обе это понимаем. — По-моему, ее подстрелили, — сбивчиво заговорила я. Наконец-таки мне удалось победить в сражении с пиджаком, я его отбрасываю на пол, словно это питон. — Скорее всего сейчас она в больнице. А может даже умерла.

— Я бу тя-я-я трясти, пока не скажешь правду. Какого черта ты тут вытворяешь? Я, мать твою, отвлекаю внимание конов, штоб маленько попридержали коней, а ты примеряешь идиотские наряды? Ты что, совсем спятила, девочка? Лучше-ка отведи меня к этой своей Суке Хи прямо щас, мать твою, поелику с нее причитается парочка ответов.

Она распахивает дверь, ведущую в «Мокасины на милю», и мы несемся мимо полок, забитых одеждой и обувью, КрайЗглу сопит мне в правое ухо.

— На фотографии была не Сук Хи, — сказала я, впрочем не надеясь на успех. — Это подделка. Кто-то хотел, чтобы вы сцепились.

— Ну и зачем кому-то хотеть этого? А? Закрой пасть, слышь? Просто заткнись и тащи меня к своей мелкой и-д-д-диотке.

То, как она протянула последнее слово, оттопырив нижнюю губу от зубов, как какой-нибудь рычащий пес, вызвало во мне серьезные опасения за жизнь Сук Хи. В конце концов непохоже, что Сук Хи знает, как надо правильно целиться из пистолета. Черт, да этот самый пистолет заряжал для нее порочный кузен Ву. Если даже я ошибаюсь, и мою девочку не подобрали санитары в «Лорд&Тэйлор», то она сейчас торчит где-нибудь совсем безоружная и раненая, а теперь еще и КрайЗглу…

— Валим отсюда! — прорычала мне КрайЗглу. — Идем в «Гэсс!».

Я принимаюсь усердно молиться непонятно какому богу, который, вопреки всем свидетельствующим против него уликам, глядишь, и проявит заинтересованность в моей жалкой личности, пока КрайЗглу буквально выталкивает мою задницу из дверей. Как только я падаю на мраморный пол и трепыхаюсь там, как рыба, слева и справа громыхают оружейные залпы, почти одновременно. Я слышу гикающие и сквернословящие девчоночьи голоса и ответные возгласы и проклятия мужских голосов, когда фараоны нырнули в укрытие.

Меня захватила сила тяжести, я прилипла к полу, не в силах подняться.

— Идиидиидиидиидиидиидииди, — пыхтит КрайЗглу, и я ползу по широкому проходу Торжища, как какая-нибудь недоделанная, бьющаяся в конвульсиях гусеница.

До этой минуты я не представляла, что можно запросто ободрать коленки о мраморную поверхность. Я проделала ровно половину пути и поспешила укрыться за большой круглой кадкой из камня. КрайЗглу ринулась за мной и пальнула разок из пистолета. Я почувствовала гарь, и поскольку в моих ушах, казалось, навечно поселился звон, и я почти оглохла, именно этот запах придал реальность ее выстрелу. Понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, что пока еще стреляла она не в меня. Затем ее горячая рука снова вцепилась мне в загривок, толкая вперед.

Мы добежали до «Гэсс!», и КрайЗглу впихнула связку ключей мне в руки, совсем как я Алексу.

— Отопри решетку, шевелись, красный ключ, — велела она, оглядев Молл, чтобы убедиться, что за нами нет погони.

Она выстрелила пару раз в направлении «Лорд&Тэйлор», пока я открывала предохранительную решетку, толкая ее с таким напряжением, что потянула большую часть мышц в спине. Я втянула голову в плечи и даже не пыталась увидеть, кто именно в нас стреляет и откуда. Думаю, на каком-то уровне я догадывалась, что КрайЗглу отправила остальных девчонок отвлекать внимание фараонов и оттягивать на себя их огонь, но способность здраво мыслить напрочь покинула меня. У меня задействованы все чувства, однако в голове ни одной мысли.

Решетка скользит вверх, КрайЗглу заталкивает меня внутрь, затем я слышу, как решетка опускается за нашими спинами. В «Гэсс!» становится темно, как в могиле, КрайЗглу спотыкается и падает прямо на меня. От нее воняет, как от троих автомехаников, взопревших под разогретым августовским солнцем днищем грузовика.

Появляется бледно-зеленое свечение. КрайЗглу проверяет телефон на наличие сообщений. Она хмыкает, набирает ответный текст, высунув язык от усердия.

— Двинули, — бросает мне через плечо, вскакивая и направляясь в сторону подсобки. — У нас в запасе не больше двух минут, чтобы добраться до лабиринта, прежде чем нас зацапают копы.

Лабиринт? Сомневаясь, верно ли я расслышала, следую за ней, потому что все ближе и ближе доносятся голоса, и вряд ли они принадлежат девчонкам из группы поддержки. Я поднимаюсь и спускаюсь вслед за КрайЗглу по странным переходам, пандусам, прохожу за ней через двери — все тонет во мраке. Светящийся прицел ее пушки — единственное, что я могу разглядеть в кромешной тьме.

Мы достигли перекрестка. КрайЗглу остановилась, выхватила продолговатую пурпурную бутылку и метнула ее в темень, как гранату. Когда бутылка полетела, КрайЗглу побежала на меня, толкнула назад по проходу, по которому мы пришли, и отпихнула к стене. Я сжалась в ожидании взрыва, но до нас донесся лишь звук бьющегося стекла, после чего в воздухе разлился сладковато-приторный запах.