Книга Война под поверхностью - Константин Мисник

Птунис кивнул. Они помолчали, а затем Борица сказала, по-прежнему не глядя на него:

— Ну ладно, пока. Увидимся ещё. — И на прощание: — Передавай привет Зубу!

Птунис усмехнулся. Он проводил взглядом стройную фигуру девушки, и на душе у него отчего-то вдруг стало тепло. Птунис широко улыбнулся и направился в сторону кабинета главы Совета Ружаш.

— Итак, что мы знаем о филиях, — подытожил Заргис после того, как Птунис рассказал ему всё, что узнал от Зуба, и сразу же признался: — Честно говоря, немного. Продолжительность их жизни составляет лет двадцать — тридцать. Так как филии разумны, то живут они сплочённо, то есть коллективом, так же как и мы. Проживают в океане отдельными родами или семьями. Вот тут загвоздка — кулы не умеют считать и не знают, какое количество филий входит в «нашу» семью, то есть ту, что контролирует территорию Ружаш.

— И не только Ружаш, — вклинился в рассуждения главы Совета Птунис. — Из слов, вернее мыслей, Зуба, — поправился он, — вытекает, что «наша», как вы выразились, семья контролирует территории, на которых находятся все пятнадцать колоний. И если бы все колонии начали военные действия одновременно, то филий просто не хватило бы, чтобы сражаться на всех фронтах сразу.

— Угу, — кивнул Заргис. — Единственная загвоздка в том, что, даже передай мы эти сведения в другие колонии, склонить их к немедленному началу войны не удастся. Одна, ну две от силы поддержат нас, а остальные всё разно будут выжидать. Кроме того, остаётся невыясненным главный вопрос: каково точное количество филий в «нашей» семье.

— Я думал над этим, — осторожно сказал Птунис. — Зуб мыслит такими категориями и образами, которые мне даже своими словами пересказать тяжело. Но мне кажется, что количество «наших» филий достигает восьми — десяти тысяч особей.

— Сколько примерно погибло в боях с нами?

Птунис прикинул в уме цифру.

— Думаю, — протянул он, — в пределах пятисот.

— Значит, если ты прав, — произнёс Заргис, — то в процентном отношении они несут примерно такие же потери, как и мы. Может, чуть больше. Но мы не знаем, какие у филий сложились отношения между родами. Однако рискну предположить, что если даже они не самые тёплые, то в случае возможного поражения «нашей» семьи другие семьи поспешат объединиться против нас, чтобы не дать возможности победить другому биологическому виду — то есть нам, людям. И это оптимизма не прибавляет.

Некоторое время они молчали.

— А может, и не объединятся, — вдруг заговорил Птунис. — Вы же сами сказали, что мы этого точно не знаем.

— Но мы не можем отбрасывать эту версию, очень уж она вероятна.

Птунис вскочил со стула и заходил по комнате.

— Значит, нам нужно какое-то неоспоримое преимущество перед ними, которое позволило бы закончить войну в нашу пользу, — сказал он.

— Ракетное оружие или приборы для быстроплавания, — кивнул Заргис.

— А лучше и то и другое, — отозвался Птунис. — А ещё приборы для связи, чтобы уж совсем хорошо было.

Заргис усмехнулся.

— Я работаю над топливом, — сказал он. — Это очень интересная задача, хотя и сложная, не скрою. Кстати, я модернизировал состав взрывчатого вещества в наших стрелах и надеюсь, что в руках они теперь взрываться не будут. Но нужны испытания. И что нам в связи с этим теперь делать, когда кулы практически объявили нам ультиматум?

Настала очередь ухмыляться Птунису.

— Готовьте ваши стрелы, профессор, — сказал он, — а остальное я беру на себя. Будет вам кандидат для испытаний.

Заргис внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Ну что ж, я всецело доверяю вам в этом вопросе. Кстати, вы заметили, как сильно изменились наши взаимоотношения с филиями в последнее время?

Птунис кивнул.

— Люди почти перестали бояться их, — произнёс он, — а филии — наоборот. Теперь они боятся нас. Когда Седонис атаковал их из засады, они почти не сопротивлялись.

— Но это и внушает опасения, — назидательно поднял палец Заргис. — Значит, они пойдут на всё, чтобы уничтожить нас. Или хотя бы просто победить в этой войне.

— Так же, как и мы, — отозвался Птунис. — Кстати, я не говорил вам, как кулы узнали о том, что мы испытываем на их сородичах новое оружие, нет? Так вот, им сообщили об этом филии. В предпоследнем сражении. Прямо во время битвы.

— Вот хитрые бестии, — покачал головой Заргис. — Они пытались вбить клин между нами и нашими единственными союзниками. И им это почти удалось.

— Да, — сказал Птунис, — вы правы, они действительно готовы пойти на всё. Ладно, — произнёс он после паузы, — мне пора идти, но на прощание один маленький вопрос: могли бы вы одолжить прибор Питриса смотрителю загона Горкису? В последнее время он так переживает из-за того, что не может разговаривать с кулами.

Заргис засмеялся:

— Да, я часто слышал от колонистов, как он пытается установить с ними контакт. Ну что ж, можешь забирать прибор, не жалко. У меня другой такой есть.

У Птуниса глаза полезли на лоб. Заргис выглядел весьма довольным собой.

— Твой Балтис, кстати очень способный парень, разобрался с принципом его действия и соорудил мне подобный. Теперь у нас два таких прибора. Немного подумав, я издал приказ, запрещающий Балтису выход в океан без особой на то нужды. Здесь он нам будет гораздо полезнее. Тем более он не особо и возражал — работа целиком захватила его. Кроме того, парень понимает, что прибор этот гораздо важнее, чем присутствие в войске ещё одного человека. Так что, когда надо, придёшь и заберёшь прибор. Но, — Заргис строго посмотрел на Птуниса, — этот прибор может стать серьёзным оружием, если попадёт не в те руки. Да ты и сам об этом знаешь. Поэтому он всегда должен быть у Горкиса под замком в его каморке. Предупреди его об этом.

Птунис кивнул:

— Договорились.

Он вышел от главы Совета и направился к себе. Надо подготовиться к ночной охоте. Мишенью, как всегда, станет одиночная филия. Но на этот раз он не будет убивать её. Рыба нужна ему живой.

31

Они вышли после полуночи. Как раз в то время, когда все существа хотят спать. Даже рыбы. Филии спят недалеко от поверхности океана, чтобы иметь возможность время от времени выныривать для глотка воздуха.

Птунис знал, что филии не могут проводить всё время под водой. Так как на самом деле они не рыбы, у них не жабры, а лёгкие, и, следовательно, им периодически необходимо всплывать на поверхность. Но ни один колонист не знал, на какое время могут задерживать дыхание филии. Ни один, потому что раньше этим никто и не интересовался.

Интересно, задумался Птунис, можно ли это каким-то образом использовать? Если и можно, вздохнул он, то всё равно надо знать срок их максимального пребывания под водой. Ладно, люди всё равно об этом узнают. Боязнь перед филиями прошла, и человеческая любознательность в скором времени позволит им многое узнать из того, что раньше было для них тайной.