Книга Комната, которой нет - Артем Тихомиров

За полчаса до его прихода Ольга села на кухне с книжкой, но не читала, а просто скользила взглядом по строчкам. Смотреть одним глазом было тяжело. От моргания загнувшаяся ресница на втором глазу стремилась проткнуть зрачок. Ольга промокала гной носовым платком.

Ребенок спал прямо в кресле, свесив голову. Он казался таким доступным и беззащитным в тот момент, что Ольга с трудом удерживала себя от решительных действий. Ее страх быстро прошел. Она стала средоточием ярости и надеялась, что чудовище это чувствует. Ольга думала о мести, ее успокаивали картины, возникающие в воображении, эпизоды, полные крови, в которых она расправляется с этим выродком раз и навсегда.

Звонок в дверь был резкий. Потом пауза, во время которой Ольга сидела пригвожденная к табуретке. Ребенок заворочался в комнате.

– Чего не идешь? Наш любимчик заявился, – сказало чудовище. – Иди, покажись ему, образина, чтобы он обрадовался. Оближи его со всех сторон.

Ольга сжала зубы, прогоняя страх и приглашая злобу на его место. Злоба, перерастающая в ярость, – сколько сил она дает в борьбе за жизнь! В обычных условиях Ольга представить себе не могла, что может так этим наслаждаться, существовать в этой стихии.

Второй звонок Саши был менее напористым, напоминал, скорее, хилую отрыжку.

Ольга положила книгу, не запомнив страницу, и пошла открывать. Она приготовилась дать Саше отпор при малейшей попытке как-то уязвить ее, начать задавать вопросы с подковыркой, издеваться. Пусть только попробует выкинуть что-нибудь эдакое. Она дернула дверь на себя.

Саша стоял, ссутулившись и опустив голову, с тем же выражением отрешенности во взгляде. Ольга с вызовом поглядела на него, заметив меловую бледность его щек и скул. Саша выглядел, наверное, не менее заслуживающим жалости, чем она.

– Что случилось? – спросил он, входя. Походка была шаркающей.

Ольга поняла, что была права, предположив, что он забывает о чудовище в комнате, когда находится вне дома. Подойдя к двери, Саша снова попал под его влияние. И оно придавило его, сломав в очередной раз волю и подавив эмоции.

– Что с тобой?

Ольга захлопнула дверь и обернулась. Саша уставился на нее оловянными глазами, находясь при этом где-то далеко. Было ощущение, что он заперт в доме с пыльными грязными стеклами, через которые толком и он ничего не видит, и его трудно рассмотреть.

– Саш, как ты себя чувствуешь?

Ее распухшие губы еле двигались, каждая попытка изобразить вразумительный звук приносила страдание, даже несмотря на лекарство.

– Ты похожа на кусок мяса, – сказал Саша, – ты попала под машину?

– Нет.

Она подошла и обняла его, спрятав изуродованное лицо у него на груди. Саша обнял ее деревянными руками, механически. Губы у него тряслись.

– Так в чем дело?

Он пытался выйти из плена и не мог, просто выговаривал слова, хотя, по всему видно, хотел выкрикивать их. В ужасе, в шоке, в ошеломлении.

– Это он, ты знаешь, что это он. Саш, ты ведь чувствуешь, – прошептала Ольга.

– Да, – сказал он после паузы.

Из большой комнаты долетел смешок ребенка. Потом он появился на пороге.

– Какая идиллическая картина. Плакать хочется. А вы поплачьте, поплачьте, потренируйтесь перед постоянными слезами. Вам недолго жить осталось двоим. И вам, и вашим друзьям и родственничкам. Кара ведь настигает чванливых заносчивых убийц, а как вы думали? Я, думали, буду сидеть и все вам прощать? – Мальчишка сплюнул на пол. Ольга с ненавистью нацелила на него свой видящий глаз.

– Погляди на меня, тварь. Ты знаешь, что с тобой будет, – прошипела она. – Я сдохну, но тебя со свету сживу. Обещаю.

– Ой-ой-ой, как мне страшно. Сейчас прямо обкакаюсь. Не берите на себя больше, чем сумеете унести, красавчики мои, потому что возмездие всегда настигает кого надо, – сказало чудовище. В его усмешке было больше издевки и злости, чем всегда. Словно после сегодняшнего случая он стал сильнее, увереннее. – Вы будете делать все, что я захочу. И когда я захочу. Это продлится вечно, поблажек никому не будет, обещаю.

– Заткнись, – сказала Ольга, отвернувшись.

Сейчас и правда они были в его власти.

Мальчишка замолчал, а потом разразился хохотом, уходя на свое любимое место и давая понять, что не воспринимает их угрозы серьезно. Ольга стояла, прижавшись к Саше, и плакала только от одной мысли, насколько на самом деле велика власть этого мерзкого создания.

Но ничего поделать было нельзя, Ольга увела Сашу на кухню и разогрела ему еду. Он сидел и покачивал головой, словно умственно отсталый, а когда Ольга дала ему ложку, Саша выронил ее на стол.

– Да возьми ты нормально! – вскрикнула она, потеряв терпение.

– Почему ты плачешь? – спросил Саша через минуту.

– Посмотри на меня, посмотри! Посмотри! – Ольга взяла его голову и насильно повернула, чтобы ему было видно ее лицо. В глазах Саши не проскальзывало и тени мысли. – Может, тебе рассказать, как мы с ним развлекались без тебя? Нам хорошо было вдвоем! Про стул тебе рассказать? Про ванну? Или про мой глаз?

– Я не понимаю, – пробормотал Саша. – Почему ты орешь?

Он выглядел вымотанным, униженным, забитым, как человек, еле-еле справляющийся со своим несчастьем, лицо осунулось, щеки впали, кровь отлила от лица. Саша смотрел на нее полными слез глазами и откуда-то из глубины – Ольга почувствовала – звал на помощь. Стучал изо всех сил в стены своей тюрьмы.

Ольга замолчала, застигнутая острым чувством стыда. Она не имела права кричать на него и до нынешнего момента не понимала, насколько он несчастен. Мужчина-мальчик, смотрящий на мир, точно голодный сирота. Что он переживает внутри себя, остается гадать.

– Извини меня, прости, пожалуйста, – зашептала Ольга, обняв его. Он сидел, а руки его лежали на коленях. – Я не буду больше кричать. Я не нарочно. Прости меня. Хорошо? Ну?

Саша кивнул, чуть заметно.

Ольга взяла его ложку.

– Давай я тебя покормлю, открывай рот, вот так…

Саша выдал какой-то нечленораздельный звук и чуть не поперхнулся горячим супом. Ольге удалось влить ему в рот немного еды. Саша все сильнее терял связь с окружающим.

– Отпусти его! Отпусти! – закричала Ольга в сторону комнаты. – Перестань над ним издеваться!

Мальчишка засмеялся, визгливо, ехидно.

– Только по просьбе любимой мамочки.

Саша вздрогнул, дернул головой, и в глазах появилась осмысленность. Он устало потер лицо, его плечи задрожали, кадык подпрыгивал, словно мячик.

– Это он сделал?

– Да, – сказала Ольга.

– За что?