Книга Витязь особого назначения - Кирилл Кириллов

Ожидание стало затягиваться. Яромир демонстративно достал из ножен саблю и положил ее поперек колен. Ягайло не выдержал, тоже передвинул свои ножны так, чтоб удобнее было выхватывать. Вячко достал точило и стал править свой и так острый нож с противным, зубовным скрежетом. Охранники напряглись, некоторые даже повставали с мест, некоторые взяли копья наперевес. Евлампия, как маленькая, обняла и прижала к себе клетку с голубем.

За воротами княжьего двора послышался какой-то шум. Створки ворот дрогнули и со скрипом стали распахиваться. Из них толпой выбежали еще стражники, дюжины три. Дружинники повскакивали на ноги, уже не таясь, доставали оружие. Но стражники не стали нападать, вместо этого они, как и прежние, у входа в город, выстроились в две шеренги и замерли в карауле. Вперед вышли несколько человек в богатых одеждах, наверное знатные горожане. А за ними Олесь. Умытый, причесанный, сменивший одежду…

На женский манер? Точно, подол длиннее. Бусы из стеклянных шариков на шее и даже, кажется… Румяна на лице. Рядом охнула Евлампия. За спиной Ягайлы засмеялся кто-то из дружинников, но Яромир цыкнул на него, и он сразу затих.

— Олесь?! — воскликнул Ягайло, потирая глаза.

— Ты как смеешь так обращаться к княгине, смерд… — начал было один из знатных, но девушка, теперь уж сомнений в этом не оставалось, положила ему руку на плечо, заставив умолкнуть.

— Не Олесь, а Олеся, — улыбнулась она, шагая к Ягайле. — Но это ж не значит, что мы теперь враги?

— Нет, что ты, конечно… — смутился витязь. — Я не…

Девушка заулыбалась.

— Вот и ладно, пойдемте, гости дорогие, в светлый терем. Умоетесь, потрапезничаем да совет военный держать будем.

Знатные из болотников да десяток слуг отвели дружинников в специальный мыльный домик, где они почистились, омылись теплой водой с привкусом болотной тины, а некоторые даже причесались деревянными гребнями. Сопровождаемые столь же многочисленной толпой, поднялись по ступенькам трапезной.

Входная дверь сразу, без сеней, открывалась в большой, шагов шестьдесят в длину да тридцать в ширину, зал. Посередине него стоял крепкий стол с лавками вдоль. На лавках восседали человек двадцать мужчин в богатых одеждах, не иначе, цвет болотного народа, хотя места бы хватило и на сто. Такие же лавки стояли вдоль стен, но все они были пусты. Во главе стояло высокое резное кресло, на нем восседал князь — широкоплечий, крупноголовый мужчина с зачесанными назад седыми волосами, кустистыми бровями и окладистой, зеленоватой, словно из тины сплетенной бородой. Справа от него присела Олеся, слева — огромных размеров болотник с не раз перебитым носом, рубленым шрамом на щеке и холодным огоньком в глазах, не иначе, воевода.

Слуги отделили простых дружинников и указали им места на дальнем от князя конце стола, по чину. Ягайлу, Яромира и не отстающую от них Евлампию с клеткой в обнимку подвели ближе к князю и усадили на свободные места по левую руку. Девица была странно задумчива и даже пыталась усесться рядом с Олесей, так что служителям почти за локти пришлось влечь ее к местам, где уже расселись ее спутники.

— Здравствуйте, гости! — громогласно поприветствовал их князь.

Голос у него был низкий, как рокот далекого водопада.

— И ты будь здрав, — нестройно ответили дружинники с разных концов стола.

— Вы кушайте пока, а я здравницу скажу да благодарность. Спасибо тебе, витязь, что дочь мою единственную от ордынцев спас. За то тебе вечная от Полесья любовь и помощь. Клянусь в том торжественно и прилюдно. — Он поднял огромный кубок и единым духом выпил.

Остальные — и полесские, и смоленские — радостно последовали его примеру.

— Спасибо, князь, — поднялся со своего места Ягайло. — И я тебе клянусь: все, что смогу, исполню, чтобы дружба наша крепла и длилась в годах. — Он осушил кубок.

Остальные снова с радостью последовали его примеру.

— Вроде и неудобно сразу помощи просить… — снизил голос Ягайло. — Однако именно за ней мы и пришли.

— То ведаю, рассказала мне дочка. И про княжича Глеба, и про поиски твои, и про подвиги твои в Орде, за что тебе спасибо еще раз, — молвил князь, опустошил кубок и склонился к сидящей рядом девице.

Та быстрым змеиным движением положила ему голову на литое плечо, в глазах ее мелькнула неподдельная нежность. Через миг скулы Олеси заострились, глаза сузились, и Ягайло понял, как мог не распознать в злом угрюмом юноше нежной девушки. Да и те, кто ее работорговцам сдал, наверняка не стали рассказывать, что она дочка болотного князя. А то б они, конечно, к князю бросились, выкуп просить. А так — услали девицу в Орду в общей толпе, да и концы в воду. И то, что парнем сказалась, понятно, иначе б ой как туго ей в полонении ханском пришлось. Конечно, потом все равно бы вызнали, да вишь, тут и витязь подоспел с выручкой нечаянной, думал Ягайло, по-новому глядя на Олесю. А как она с черношапочником разобралась? Холодно, будто кровь рыбья. Страшно даже подумать, что сейчас с ее продáвцами делают?

— Признаться, — продолжил князь, — сам я на ту крепость уже давно острогу точу, да вот и Михаил, — он кивнул в сторону воеводы, — меня все подзуживает, только не собраться никак.

— Что ж топчетесь? — поинтересовался Яромир.

— Народу в той крепости по три-четыре дюжины бывает, и укреплена она хорошо. Чтоб к ней приступить, нужно дюжин десять-двенадцать, а я столько воинов не соберу, даже если отроков неокрепших, делу военному не обученных, в дружину приму. А если приму, то на убой их пускать, что ли?

— Ну вот я тебе дюжину бойцов привел, да не из последних. К тому ж, и укрáинские мужики помочь обещали, — ответил Ягайло.

— А с ними ты как договорился, витязь? — удивился князь. — Неужто тот люд им поперек горла стал?

— Да, пошаливают они там на дорогах. Ну и повеление княжье есть, а люди-то, чай, не сами по себе живут, а под князем.

— То верно… И сколько их может быть?

— Дюжины три-четыре, вряд ли больше, — ответил Ягайло. — Вестимо, и бойцы они не столь уж знатные, но все ж лучше, чем ничего.

— Лучше. Что ж, тогда дюжин десять мы выставить сможем. Осадим крепостицу, погодим, пока у них еда да вода свежая кончатся и… — взял слово полесский воевода.

— Э, нет, — оборвал его Ягайло. — В осаде сидеть и месяц можно, и два, а нам-то недосуг. Быстро нужно дело сделать.

— Быстро только лягушки плодятся, — назидательно поднял вверх палец Михаил. — А у нас людей не так много, чтоб их заради чужеземного интереса класть.

— А кто только что в любви и вечной помощи клялся? — язвительно спросил Яромир.

— Так в помощи же, а вы хотите, чтоб наши люди за вас на сечу пошли да головы сложили! — взвился воевода.

Знатные болотники одобрительно загудели.

Ягайло посмотрел на князя, тот кивнул и встал.

— Хватит ссориться, — отрубил он и вновь поднял кубок. — Давайте лучше выпьем за здравие всех и за будущую победу. — Он ополовинил кубок и сел. Склонился поближе к Ягайле: — Я от своих слов не отказываюсь, но и воевода прав. Если ту крепость мы в лоб брать будем, мужчин у нас потом не останется. У них там и стрелки знатные — то мы на себе проверяли, и пушки на стенах.