Книга Дай бог каждому - Леонид Каганов

– Я не очень разбираюсь в физике, – признался визирь. – Это похожая вещь, но особенно опасна в мире вашем, где сверху открытая вышина, – заряд не может рассеяться, и плазма обходит всю доступную поверхность. Вы не спасетесь.

– Это безумие! – вскричал я.

– Безумие, – согласился кубарь. – Наши расы пришли к выводу, что контакт невозможен, а соседство смертельно опасно. Счет пошел на часы, вопрос теперь в том, кто ударит первым. Это может случиться в любой момент.

– Это правда? – спросил я.

– Мы не лжем, – спокойно ответил визирь. – Это правда.

– Так вы ударите первыми? – внезапно понял я.

– Это решаю не я, – ответил визирь. – Но вариант не исключен. А вы можете ударить первыми?

Я растерялся.

– Не знаю. Наверное, нет. А с нашей стороны выступает Россия или США? Просто у США уже была привычка кидать атомные бомбы куда попало на живое население…

– Это не важно, – заверил кубарь. – Важно, что наши расы считают друг друга врагами, которых проще убить, чем терпеть. Я и сам так считал до разговора с тобой. И твое, и мое общество готово к атаке. Я не военный, но мне кажется, что у каждой стороны будет секунда на ответ, а значит, погибнут оба мира…

Я вскочил.

– Тогда что ты сидишь, чемодан без ручки?! Надо действовать! Включи терминал! Давай попробуем объяснить и вашим, и нашим!

Визирь помолчал, ерзая.

– Наши не поймут, – сказал он наконец. – Им нужно доказать, что диалог возможен. Очень веско доказать и очень быстро.

– Наши тоже не простят… – Я сунул руку в карман куртки, нащупал цепочку и сжал до боли, до хруста в пальцах. Затем медленно разжал и произнес: – Визирь! Придумай что-нибудь?

Визирь молчал очень долго, ерзая по полу. Затем сказал:

– Есть один способ убедить мою расу…

– Выкладывай!

– Но он тебе не понравится, человек…

И я сразу понял, о чем он говорит.

– Знаешь, визирь, я готов. Если ты считаешь, что моя добровольная смерть остановит сейчас войну – я готов! Твои сородичи поверят, что мы не бешеные, если я умру во имя дружбы людей и кубарей, показав способность понять вашу логику?

– Да, – ответил визирь.

Я прошелся по мягкому настилу и остановился перед ним.

– Ну а что сделаешь ты, визирь? Что сделаешь в ответ ты, чтобы люди перестали считать бешеными вас?

– А что я могу сделать? – удивился визирь.

– А вот что… – Я сел перед ним, сложив ноги по-турецки, а резак положил рядом. Теперь мы были одного роста. – Я тебе расскажу. Ты отправишься к Порталу. И медленно-медленно выйдешь к людям, протягивая вот эту цепочку. Люди не стреляют в переговорщиков. Ты все им расскажешь. И они поймут. А затем – ты забудешь про свое общество и останешься жить на Земле. Люди не смогут общаться с кубарями, если у них не будет независимого советника, который не подчиняется приказам.

– Я не могу без приказа сделать это! – возразил визирь. – Общество ни за что не даст мне сейчас такой команды…

– А ты сделаешь это сам, без команды.

– Я не могу! – Визирь дернулся и вскочил. – Почему я?!

– А я?

Визирь дернулся и начал дробно бегать из стороны в сторону. Его сустав вылез из дыры панциря и неконтролируемо болтался, как плетка. Наконец визирь остановился передо мной.

– Но разве нет какого-нибудь другого способа? – спросил он жалобно.

– А у меня?

– Тебе-то что! – возмутился визирь. – Тебе всего-то надо сделать один поступок! Хоть и неприятный для тебя, зато геройский – ради мира двух цивилизаций. И больше тебе ни о чем не придется беспокоиться – никогда! А я? Меня сочтут позорным бешеным! Я буду вынужден вечно совершать бесконечное число отвратительных мне поступков, игнорируя приказы общества! Как я буду жить дальше? Всю вечность? Как будут жить мои дубли, ведь они будут жить в вашем мире как бешеные!

– Когда все наладится, тебя тоже сочтут героем на родине.

– Бешеных не прощают, – возразил кубарь и добавил совсем жалобно: – Я не могу! Все что угодно, но не это! Это вечное изгнание и несчастье!

– А я могу? Я – могу?

Кубарь еще раз пробежался вдоль библиотеки, а затем грузно осел на пол. Его трясло.

– Я так погляжу, твой страх перед обществом сильнее моего страха смерти, – заметил я. – Видишь, я все-таки готов отдать самое дорогое ради общества. А ты – нет?

– Да если бы мне только велели… – заныл кубарь.

– Мы отдаем самое дорогое, – напомнил я. – Моя жизнь – самое дорогое, что есть у меня. А у тебя самое дорогое – твое слепое послушание перед обществом. Отдай его.

Кубарь высунул глаз на стебельке и уставился мне в лицо. В глазу был зрачок – совсем как у человека. Зеленый.

– Ты прав, – наконец сказал он. – Не будем медлить, у нас нет времени. В любую секунду может начаться атака.

– Но… – Я ощутил неприятный холодок. – Мне надо сохранить кое-какую информацию. Я должен оставить своей расе повествование об этих событиях.

Кубарь указал своим суставом в угол:

– Все пишется, что здесь происходит. Я включу трансляцию, а копию нашей беседы возьму с собой. Всю прочую информацию моя раса вынет из твоего мозга, не испорть его. А я все обработаю и напишу от твоего имени, как ты жил и что ты чувствовал. Поверь, я очень опытный библиотекарь, я сумею.

– Спасибо, друг кубарь, – вздохнул я. – Удачи в жизни!

– Прощай, друг человек, – вздохнул он. – Почета в смерти!

Все слова были сказаны. Я понял, что если помедлю еще, то уже никогда не сделаю то, что должен. И тогда я поднял резак, приставил его к сердцу и нажал на гашетку.

На Волоколамском шоссе на кубическом постаменте стоит огромный памятник, он виден от самой Москвы. Вокруг памятника раскинулся широкий бульвар, корпуса научного городка, и Университета дружбы. Памятник изображает плечистого человека лет тридцати, в джинсах и куртке. Его длинные волосы развеваются, будто от ветра. Подняв голову, он смотрит вперед – сквозь время и пространство. Его правая рука сжимает плазменный резак. Левая протянута вперед, а в открытой ладони покоится Земной шар. Каждую неделю, в воскресенье, к памятнику подходят несколько кубарей. Все они каплевидной формы, с носом-шпилем, торчащим вверх и слегка в сторону. Кубари молча кладут к подножию свежие цветы. А затем долго-долго смотрят вверх – в лицо памятника и выше – в открытое небо. Затем уходят. А по бульвару идут люди – преподаватели, студенты, мамы с колясками. Гуляют влюбленные, взявшись за руки. Время от времени пробегают кубари самой разной формы, прибывшие сюда учиться. Там очень красиво. Если вам случится попасть в Москву – обязательно съездите под Волоколамск. Обязательно.