Книга Проект "Справедливость" - Даниил Аксенов

Я усиленно думал, просматривал материалы дел, но так ничего не решил. Поначалу стало жаль, что на месте предыдущих преступлений не было ни одной видеокамеры, но потом я понял, что видеокамеры бы не помогли. Они и Лим несовместимы и вот почему.

Допустим, некий землянин собирается вернуться домой из Лима. Он правильно отвечает на вопрос Привратника и говорит, что желает 'высадиться' на Новом Арбате рядом, скажем, с газетным киоском. Привратник выполняет пожелание, но оказывается, что именно это место снимается видеокамерами. Вопрос: запечатлеется ли на пленке внезапное появление нашего путешественника или нет?

Чтобы правильно ответить, нужно представлять себе, как работает Лим. Я этого, конечно, не знаю, но берусь объяснить, подражая многим начинающим педагогам. Возможны два варианта: либо наш землянин окажется в слепой зоне, и его прибытие нельзя будет записать, либо путешественник появится прямо перед камерой, но в эту самую секунду она выйдет из строя или подвергнется воздействию каких-то помех. Запечатлеть момент появления человека из ниоткуда невозможно. Вот так работает Лим, и в этом есть какая-то логика, до глубин которой я еще не добрался. Выскажу лишь догадку.

Земля - это мир, где восторжествовали суровые и неизменные законы физики. Но где-то существует иной мир, в котором совсем другие законы. Что случится, если миры пересекутся? Наверное, ничего хорошего, это будет наподобие падения Земли в черную дыру, внутри которой вообще непонятно что происходит. А теперь предположим, что есть некто, одинаково хорошо разбирающийся и в земных законах и в законах Лима. Этот некто, вероятно, проложил дорогу из одного места в другое. Конечно, он примет меры, чтобы не случилось коллапса! Позаботится о том, чтобы переход из одного мира в другой был мягким и не бросался в глаза. Отсюда и невозможность говорить на некоторые темы. Это так… мои размышления.

Я корпел над папками до самого утра. Баронет снабдил каждое дело заметками. Они были любопытны, но не отвечали на главный вопрос о преступнике. Человек ли он? Похож хотя бы на человека? Или невиданная тварь с восьмью ногами и тремя головами, вооруженная когтями-скальпелями? Могло быть что угодно!

Я не сумел ничего решить с наскока. Солнечный свет узкими полосками пробился сквозь жалюзи, когда мои усталые глаза оторвались от документов.

Утро в офисе… что может быть более волнующим? Ты сидишь и работаешь всю ночь, а потом врываются утренне-свежие коллеги, источающие улыбки, ароматы шампуней, духов и одеколонов. Коллеги полны сил, и это кажется тем более удивительным, что пользы от них нет никакой.

- Глеб, вы уже пришли? Так рано? - заботливо осведомился Морозов, заглядывая в мой кабинет. Начальство было тщательно причесано, даже седоватые усики казались покрытыми какой-то лоснящейся дрянью.

Я не успел ничего ответить, потому что взгляд шефа упал на одну из самых красноречивых фотографий, изображающую тело с отделенными левыми рукой и ногой.

- Что это, Глеб? - спросил Морозов. - Что это?!

- Труп, - ответил я. - Ничего особенного. Просто изображение очередного трупа. Видите красные метки на карте? Это все трупы, Олег Геннадьевич. Мне даже кажется, что с каждым днем их будет вокруг меня больше и больше… Впрочем, вы не любите говорить о трупах, не так ли?

Морозов откашлялся, плотно прикрывая за собой дверь, чтобы наш разговор не донесся до остальных сотрудников.

- Так детективное агентство все-таки настоящее? - осторожно осведомился шеф. - Оно заработало?

- Заработало, - без энтузиазма ответил я. - И работает уже часов шесть. Всю ночь напролет.

Глава 19

Моя следующая встреча с Привратником оказалась бы обыденной, если бы я не попытался все-таки ответить на проездной вопрос. Черт возьми, вопрос-то есть, сулит огромные преимущества, почему бы не воспользоваться?

- Зачем жить человеку? - сказал я, не сводя глаз с толстого лица собеседника, которое казалось еще толще на привычном фоне красных кирпичей. - Предположим, что у людей есть какая-то одна-единственная большая цель, к которой они стремятся. Я не знаю, в чем она. Возможно, это - технический прогресс, который превратит человека в богоподобное существо, или какие-то духовные достижения, которые сделают ненужным технический прогресс, или то и другое вместе, не знаю. Но, допустим, цель есть. Тогда получается что?

- Что? - с легкой и доброжелательной улыбкой повторил Привратник.

- Что цель может быть достигнута и наверняка будет достигнута. А если она будет достигнута, предназначение человека осуществится, и получится, что после этого жить не имеет смысла. Все уже сделано! У меня лично нет сомнения, что рано или поздно человек доберется до вершин. А если я уверен, что таинственная цель будет достигнута, то жизнь человека лишена смысла уже сейчас. Что бы мы не делали, рано или поздно выполним свой долг, это будет нашим концом, который легко предугадать.

Привратник улыбнулся еще ласковее. Белая тога на его плечах заколыхалась без всякой видимой причины.

- Вы хорошо подготовились, Глеб, но ваш ответ неверен. Могу объяснить почему. Допустим, есть курица, цель жизни которой снести одно-единственное яйцо. Курица знает, что снесет это яйцо, а потом ее жизнь станет бессмысленной. Но это случится потом, а не сейчас, понимаете? Сейчас, когда яйцо еще не снесено, жизнь курицы наполнена смыслом, ведь после нее останется яйцо. Видите? Яйцо-то останется. А что с ним сделается потом, никто не знает. Цель жизни курицы перейдет в цель существования яйца. То же и с человеком. Он достигнет своей цели, но у этой цели тоже будет цель. До свидания, Глеб.

Мне оставалось только вежливо попрощаться. Дальнейшие события завертелись так быстро, что проездной вопрос временно перестал быть важным, спряталась в глубине разума и только время от времени давал о себе знать подобно вспышкам далекого маяка.

Иногда бывают такие темные ночи, что облака плотным одеялом закрывают звезды, позволяя лишь иногда выглядывать краешку луны. Дует небольшой ветер, срывается мелкий дождь, а фонари на улицах кажутся расплывчатыми. В одну из подобных ночей я сидел в Лиме в засаде. Правильнее было бы сказать 'стоял в засаде' или даже 'ходил'.

Мой путь пролегал по улице вдоль высокой каменной ограды. Я старался придерживаться темных мест, хотя точно знал, что здесь не будет видеокамер. Запоздалые одинокие прохожие - только они могут мне встретиться.

Высота ограды была чуть больше двух метров. Достаточно, чтобы перелезть, но недостаточно, чтобы просто посмотреть, что же там, за ней. Я решил этот вопрос подпрыгиванием. Выбрал место вдали от фонарей и подпрыгнул пару раз, ухватившись руками за холодный и мокрый камень.

Там, за оградой, темнели пять строений. Одно очень большое трехэтажное здание с длинным шпилем, украшающим крышу. Второе, третье и четвертое - аккуратные одноэтажные домики, по-видимому жилые. Пятое - приземистое подсобное помещение, где с одинаковой вероятностью может быть и склад и каморки для слуг.