Книга Смерть и немного любви - Александра Маринина

– Нет, в самом деле, – он перевернулся на живот,поднял голову и стал смотреть на одевающихся Элю и Турбина снизу вверх. –Куда вам деваться? У Эленьки дома мама, у вас, как я понимаю, тоже. Машины нет,ходить по улицам – жарко и скучно. Для ресторана нужны деньги, которых у васнет, хотя, впрочем, не будем о деньгах. Остается кино. Будете сидеть напоследнем ряду, держаться за руки и целоваться, как семиклассники. Эленька,детка, ты что, в самом деле не можешь найти себе более интересное занятие? Все,что сейчас показывают в кинотеатрах, ты уже давно посмотрела по видику. И недумай, пожалуйста, что это только временные трудности, а потом, когда выпоженитесь, все будет по-другому.

– Закругляйтесь, Марат, – потребовалВалерий. – Нам нужно идти. Позвольте мне взять одеяло, и можетеразглагольствовать дальше сколько угодно в гордом одиночестве.

– А дальше, Эленька, будет та же самая скука инезнание, куда себя деть, – продолжал Латышев как ни в чем небывало. – Жить вы будете либо у твоих родителей, либо у его матери, новторое – скорее, поскольку Тамила Шалвовна вряд ли потерпит в своей квартиречужого мужчину, даже родственника. Свекровь у тебя будет старенькая, из домапочти не выходит, так что ни о каких постельных занятиях днем и речи быть неможет. Читать ты не любишь и, по-моему, даже не умеешь, разве что по складам.Твой супруг будет заниматься философией, а тебе останутсяплошки-ложки-поварешки. Как тебе такая перспектива?

Наконец Турбин клюнул на приманку.

– Если все так, как вы нам тут только что живописали,то чем занималась бы Эля, если бы вышла замуж за вас? – презрительноспросил он. – Вы научили бы ее читать? Или придумали бы ей другоеразвлечение?

– Конечно, – оживился Марат. – Во-первых, онабыла бы хозяйкой дома. Принимала бы гостей, надевала по вечерам нарядные платьяи украшения и блистала в гостиной. Но это так, второстепенно, я же обещал, чтоне буду заострять внимание на денежном вопросе. А во-вторых и в главном, онабудет растить детей, славных, красивых, здоровых малышей. Роль матери – этоглавная роль, которую должна сыграть женщина. Вот Эля и будет этим заниматься.

– Она с таким же успехом будет этим заниматься вкачестве моей жены, – высокомерно ответил Турбин. – И уверяю вас,скучно ей не будет.

– Это точно! – от души расхохотался Марат,испытывая облегчение от того, что разговор подошел к нужной ему черте и теперьможно начать ходить с козырей. – Она родит негритенка с двумя головами ибудет целыми днями отмывать его добела и шить одинаковые шапочки на каждуюголову. Вот веселья-то будет!

– Я что-то вас не понял, – медленно произнесТурбин. – Объяснитесь, будьте любезны.

Глаза его стали совсем темными, а лицо – напряженным истрашным.

– Не прикидывайтесь, юноша, вы прекрасно знаете, какоебывает потомство у таких родителей, как ваши. Вам повезло, на вас природаотдохнула, а на ваших детках отыграется, можете не сомневаться. Или Эля незнает про вашу великолепную наследственность? Вы от нее скрыли?

Турбин резко наклонился, схватил Марата за рубашку и с силойподнял на ноги.

– Объясните, что вы несете! При чем тутнаследственность? Что я скрыл от Эли?

Латышев оторвал от себя его руки и сделал шаг назад. Элястояла рядом и смотрела на них широко распахнутыми глазами, не в силахпроизнести ни слова. Она успела надеть блузку и теперь стояла растерянная,держа в руках легкие шелковые брюки и не зная, что с ними делать.

– Эленька, разве твой будущий муж не рассказывал тебе,кто его родители?

– Его мама на пенсии, она врач, – ответила ничегоне понимающая девушка.

– А отец?

– Отец Валеры умер, очень давно. Он был офицером.

– Да что ты говоришь? – радостно улыбнулсяМарат. – Вынужден тебя разочаровать, детка. Отец твоего дорогого Валерыжив-здоров и хронически пьян в стельку. Более того, он дважды был судим. Изнаешь за что?

– Что вы несете! – взорвался Турбин. – Что забред!

– Это не бред, спросите у своей матушки, она вамрасскажет, как ваш папочка справлял сексуальную нужду с трупами. Наверное,получал при этом огромное удовольствие. А еще она вам расскажет, что он работалсанитаром в морге.

– Замолчите! Эля, не слушай его, он врет, он все врет,ты же видишь, он хочет нас поссорить! Пойдем отсюда.

– К сожалению, Эленька, я не вру. Может быть, тебя и неудивляло, что твоя будущая свекровь не рвется назвать тебя невесткой, можетбыть, ты просто не обращала на это внимания. Но твой Валера не мог об этом незнать. Почему же его-то это не удивило? Да потому, что все это правда. Твоидети будут уродами с шестью пальцами и умственной отсталостью, потому что отецтвоего жениха – алкоголик с тяжелой сексуальной психопатией.

– Это ложь! – снова крикнул Турбин. – Эля, неслушай его.

– Слушай, детка, слушай. Это не ложь, – усталосказал Марат, снова опускаясь на одеяло. Ноги у него подкашивались. Он и непредполагал, что игра припасенными заранее козырями отнимет у него столько сил.Он всю жизнь делал гадости и подлости, но никогда это не было так трудно, каксегодня. Может быть, оттого, что никогда он не бил людей так больно, как толькочто ударил Турбина. – Сядь, Эленька. – Он похлопал рукой по одеялурядом с собой. – Посиди и подумай, пока твой Валера съездит домой к материи спросит у нее, правда это или ложь. А мы с тобой его подождем. Если через тричаса он не вернется, значит, все, что я сказал, – правда. Видишь, какпросто все решается.

– Вы – подонок, – сквозь зубы процедилТурбин. – Вы обманываете Элю и хотите нас поссорить. Если на то пошло, онапоедет вместе со мной к моей матери и своими ушами услышит, что все, что вынаплели, – грязное вранье. И поймет, какой вы добрый и порядочный.Одевайся, Эля.

– Эля, сядь, – настойчиво повторил Латышев. –То, что ты услышишь, тебя не обрадует. Лучше тебе через это не проходить.

Эля так и стояла, оцепенев и держа в руках развевающиеся ответра ярко-красные брюки, которые сейчас казались какими-то нелепыми и слишкомкричащими, словно воздушные шарики на похоронах. Марат потянул ее за руку, иона послушно, как тряпичная кукла, опустилась рядом с ним на расстеленноеодеяло.

– Эля, пойдем со мной, ты сама убедишься…

– Нет.

Она наконец нашла в себе силы говорить.

– Нет, я не поеду. Ты поезжай один. И возвращайся. Ябуду тебя ждать.

– Хорошо, – с угрозой сказал Турбин, – явернусь. Я вернусь и убью этого подонка.

Он резко повернулся и зашагал в сторону шоссе.

– Эленька… – начал было Марат.

Но она перебила его:

– Помолчи. Это ужасно, то, что ты сказал. Я тебе неверю. Оставь меня в покое. Не трогай меня.