Книга Игра. Змеиный остров - Карина Шаинян

— Да, мы поняли, что вы им очень недовольны, — проговорил Николай, поднимаясь с песка и отряхивая колени. — Вы совсем не понимаете, что вам — не все позволено? Убийство этих ребят, — он кивнул на могилы, — еще можно списать на несчастный случай, но…

— Это ж надо, до чего довел, урод, — пробормотал Пленский, нервно кривясь и с отвращением поглядывая на уходящий в болото труп. — Это каким козлом надо быть, чтоб довести нормального человека до стрельбы. Это ж никакие нервы не выдержат…

— При чем здесь нервы, — брезгливо поморщился Николай. — Никакие нервы такое не оправдывают.

Пленский завороженно посмотрел на кровавую дырку во лбу, сплюнул и отвернулся.

— И что, никого не осталось? — тупо спросил он, явно не понимая, что несет.

— Вряд ли эти могилы пустые, — сквозь зубы ответил Николай. — Отличные вы правила придумали, Виктор Михайлович. Это ж нарочно не додумаешься, а тут — семерых одним махом. Доигрались.

Пленский неопределенно повел плечом, нахмурился, явно думая о чем-то своем.

— Не знаешь, та девчонка, которую я в первый же день, еще на Гвозде вытурил, еще не уехала? — спросил вдруг он.

— Не интересовался как-то, — бросил Николай, удивленный такой резкой переменой, — а что?

— Везучая девка, будто в рубашке родилась, — ответил Пленский. — Такую можно и нанять.

Николай коротко, нервно хохотнул.

— Все еще надеетесь кого-то нанимать? — с иронией спросил он.

— Вот не надо этого, — напрягся Пленский. — Сам покажешь, что я в аффекте был.

— Какой аффект? — сухо возразил Николай. — И не рассчитывайте, что я стану вас покрывать. Вы — опасный психопат. Жаль, что я не понял этого раньше.

— Но я не помню, как… — начал заводиться Пленский, но Николай холодно оборвал его:

— В суде расскажете, я переведу.

Он посторонился, пропуская к Пленскому маленького, насупленного полицейского. Тот уже оправился от шока; если он и думал сейчас о злых духах — то делиться своими соображениями явно не собирался. На ходу снимая с пояса наручники, полицейский быстро заговорил, поворачиваясь то к Пленскому, то к Николаю, и тот, вздохнув, принялся переводить:

— Вы имеет право хранить молчание…

Дима медленно погружался в болото, и на его спокойном, умиротворенном лице, уже наполовину скрывшемся в воде, играла легкая, искренняя улыбка. Улыбка победителя.