Книга Считалка для утопленниц - Фридрих Незнанский

Турецкий по-хозяйски обнял Ирину и стал ее целовать, почувствовав, что уже восстановился. Ирина отвечала на его длинный поцелуй довольно активно, прямо как в дни далекой юности.

Катя тем временем шла по освещенной фонарями дорожке рядом с Никитой и очень удивлялась, что он не делает никаких поползновений обнять ее или хотя бы прикоснуться. Он рассказывал о том, как ехал в «Речные заводи» и проскочил поворот, искал дальше указатели, но их не было. Пришлось останавливаться на обочине и смотреть в карту, потом разворачиваться.

– Да, там поворот сразу же за указателем. Я с Ирой тоже чуть не проскочила.

Они подошли к машине, Никита стал доставать из багажника пакеты. И опять Катя ждала, что он хотя бы намекнет на то, что она ему понравилась. Лучше было бы, конечно, если бы он под благовидным предлогом пригласил ее в машину. Тогда она как бы ненароком прикоснулась к его руке. Или к щеке, будто что-то хочет смахнуть. А это уже довольно интимный жест, и его можно истолковать однозначно – поцелуй меня. А потом делай со мной все, что хочешь. Но Никита деловито доставал пакеты и вручал ей. Действительно, они были нетяжелые. Сам он вытащил два пакета, в которых звенели бутылки, и поставил их на асфальт. Закрыл машину, посмотрел на нее своим обволакивающим взглядом и спросил:

– Не тяжело? – и положил свои теплые ладони на обе ее руки, которые держали ручки пакетов, легонько сжав их.

– Нет, – почему-то тихо ответила она.

– Тогда пойдем.

Он поднял пакеты с бутылками, и они направились к зданию.

Катя чувствовала волнение и подумала, что очень рада этому. Значит, к ней опять вернулась жажда любить и быть любимой. Только Никита почему-то не слишком форсирует события. Не может быть, чтобы он не понял, что понравился ей.

Катя не знала, что это обычная тактика Никиты, когда он собирался завоевать женщину. Сначала ошеломить своим взглядом, а потом, когда женщина попадала на его крючок, а он это всегда чувствовал, притормаживать развитие событий. Чтобы она сама желала очутиться в его объятиях. Женщина, которой не терпелось узнать его как мужчину, которая едва сдерживала свое желание, – самая сладкая. Катя уже точно созрела.

Ирина, конечно, посмотрела на подругу подозрительно, хотя они ходили за продуктами совсем недолго. Но потом отвлеклась, накрывая на стол. Никита, видно, продумал все до мелочей. Он выставил две бутылки шампанского, две бутылки водки и четыре – чилийского вина.

– Куда столько? – всплеснула руками Ирина.

– Не обязательно же все выпивать сразу. Я обычно покупаю, чтобы был ассортимент. Мало ли, что у нас хорошо пойдет? Может, вы любите шампанское? А может, водку?

Он уже раскладывал мясную нарезку на белых подложках, красную рыбу, сыр, помидоры и огурцы.

– Какой вы хозяйственный, – похвалила его Катя.

– Ну, как же иначе? Я же знал, что здесь дамы. Кстати, а вот и сладкое.

Он поставил на стол две упаковки с пирожными.

Все уселись за стол и принялись пировать. Сначала пили за знакомство. Потом, как водится, за милых дам, за мужскую дружбу, за здоровье всех присутствующих, за детей – у кого они есть. Катя и Ирина довольно быстро захмелели, и Катя неожиданно принялась рассказывать Никите, как они с Ириной наткнулись в воде на труп. Ирина поморщилась, потому что посчитала эту тему недостаточно веселой для застолья. Но Никиту Катин рассказ как раз заинтересовал. Ирина стала возражать, что час назад они эту историю уж рассказывали Шурику, хватит за столом упоминать про такие неприятные вещи. Никита согласился с Ириной, что всему свое время. Когда почти все съели и дамы стали выразительно позевывать, Турецкий сообщил, что зарезервировал для Никиты номер в конце коридора. И если Катя согласна остаться спать в одном номере с ним и Ириной, то ладно. Но он не обещает, что они с женой будут вести себя, как пионеры. Никите выдали ключ от номера в конце коридора. На что Катя бурно запротестовала, что она не желает мешать супружескому счастью. Пускай Никита остается с однокурсником и прикорнет на коврике в ванной. В конце концов, он мужчина и отслужил в армии, значит, привык ко многим трудностям. А она, Катя, отправится в тот номер. И протянула руку за ключом. Тут уже Никита заявил, что тоже не желает смущать семью. Так и быть, он ляжет на коврик в ванной, но в том номере, в конце коридора. А Кате уступит кровать. «Какая там кровать? Двуспальная?» – почему-то уточнил он. Катя ответила, что во всех номерах кровати двуспальные. Но какая ему разница, если он уже выбрал коврик? Ирина нетерпеливо посматривала на Турецкого – такого красивого, мужественного мужчину, между прочим, собственного мужа, который не поленился после трудового дня преодолеть длинный путь, чтобы повидаться с ней. Вот только Катя с Никитой что-то долго препираются и никак не поделят какой-то коврик. Она решила поставить точку в их споре и велела выяснять отношения в другом месте. Ведь у них есть ключ от номера? Она проводила их до двери и напутствовала Никиту и Катю словами:

– Разберетесь на месте.

И вручила им на дорогу бутылку вина и шампанское. А чтобы они ночью не проголодались, потому что до завтрака оставалось еще целых шесть часов, завернула им бутерброды с мясом и рыбой. Подумала и добавила оставшийся огурец. Потом еще немного подумала и разрезала его вдоль, чтобы удобнее было есть.

Катя выплыла из комнаты румяная, довольная и, покачивая бедрами, направилась в номер. Никита прихватил свой дипломат, пакет с бутылками и закуской и последовал за ней, рассеянно попрощавшись со счастливой семьей, которая, наконец, могла по-настоящему воссоединиться.

Конечно, вопрос о коврике отпал сам собой, стоило Кате выйти из ванной в легком коротеньком халатике. Никита для приличия заглянул в ванную якобы в поисках коврика и укоризненно заметил:

– А налила…

Затем быстренько разделся и юркнул к Кате под одеяло, где его, естественно, уже ждали с распростертыми объятиями. Катя прижалась к нему своим пышным горячим телом, и Никита понял, что она истосковалась по мужской ласке. И Катя была вознаграждена за свое немалое терпение, потому что Никита оказался таким опытным любовником! «Та-а-аким!» – рассказывала она на следующее утро подруге. И его брюшко им совсем не мешало. Да и ее живот тоже, оказывается, не живот, а пузико – очаровательное и мягкое. Которое можно не только гладить, но и целовать. И Катя просто млела в объятиях Никиты, решив про себя, что на роль любовницы такого потрясающего мужчины она тоже согласна. И если ее кто осудит, то она семью разбивать не собирается. Но на свою долю счастья тоже имеет право.

20

– В воскресенье, конечно, нужно отдыхать, – думал утром Бурый, одеваясь перед зеркалом. Подошла жена и сняла с кителя невидимую пылинку.

– А то подумают, что за тобой некому приглядеть, – объяснила она мужу.

Он посмотрел на градусник за окном. На солнце ртутный столбик поднялся до 28 градусов.

– Пожалуй, поеду в рубашке, – сказал он и повесил китель на плечики.