Книга Гоблины. Жребий брошен - Андрей Константинов

— Жека у шефа на день отпросился — в Москву уехал.

— На фига?

— Да там у него с роднёй чего-то. Не то крестины, не то поминки.

— Ясно. А Холин где?

— Гришка в суде. Сегодня Извицкая показания дает. На Монаха.

— Точно, совсем из башки вылетело. А Ильдар?

— Ильдара «убойники» дернули. Опять чего-то по киллеру хотят. Иоланта, свет Николаевна — в деревне. Мы с Натахой — бдим. Кнопки — молчат. Смежники-заказчики, слава богу, тоже. Вот, собственно, и всё.

— М-да, как-то всё не задорно… Наташ, удалось что-нибудь накопать по муниципальному главе из Сиверского?

— Работаю, сейчас закончу! — раздраженно, не отрывая взгляда от монитора, отозвалась Северова. — У меня, между прочим, с утра объезд был. Плюс штабу срочно статистика за июнь понадобилась.

— А я, между прочим, тебя ни в чем и не упрекаю, — миролюбиво сказал Мешок, пытаясь погасить страсти.

Но не получилось — Северову понесло:

— Вслух — не упрекнул. А подумать — подумал.

— Ты чего сегодня такая, словно с цепи сорвалась?

— А ничего! Одному — то, другому — это. Натаха напечатай, Натаха накопай, Натаха сгоняй туда, Натаха съезди сюда. И всем — бегом! Всем — срочно! Вон, новенькую, только появилась, так сразу на природу, на парное молочко. А я целыми днями — как лошадь свадебная: рожа в цветах, а жопа — в мыле… Да и какие там в жопу цветы!

Северова финальным нервным аккордом остервенело клацнула «мышкой». В ответ рядом с ней утробно заурчал принтер, выводя справку.

— На, забирай своих провинциалов!

— А почему ты говоришь о Чугайнове во множественном числе?

— Ты вчера позвонил… (Я уже спала, между прочим!)… И назвал две фамилии — Чугайнов и Гронский.

— Да я этого редактора просто обозначил. Чтобы ты газету быстрее нашла и на состав учредителей пробила. Сам по себе он мне на хрен не сдался.

— Знаете что, товарищ начальник?! — зарычала Наташа. — Надо грамотно и четко ставить служебную задачу. Я тут, как дура, валандаюсь с этими! Специально на работу пораньше приехала! А он оказывается «просто обозначил»! Тьфу!

Наташа сгребла со стола сигареты и, рассерженная, выбежала в курилку.

— Не удивляйся, Андрюх, она сегодня с самого утра такая, — пояснил Тарас. — Словно с цепи сорвалась. Может, критические дни? — Шевченко поворотился к висящему на стене календарю. — Надо бы начать отмечать, что ли? Чтобы в следующий раз подготовиться, — он обвел красным фломастером текущее число. — Андрюх, не знаешь, менструальный цикл обычно через сколько повторяется?

— У всех по-разному. В среднем, около месяца. — с видом знатока ответил Мешок, на самом деле будучи прекрасно осведомлен в причинах нынешнего настроения Северовой. Он забрал с принтера справки, улёгся с ними на диван и погрузился в свежеотпечатанное чтиво

С муниципальным главой Мешечко разобрался минут за десять. Судя по информации, которую собрала Наталья, был Сан Саныч Чугайнов самым натуральным жучарой. «Выжига и плут», по ёмкому выражению мессира Воланда. Взять хотя бы эпизод с его попаданием в муниципальные депутаты: оказывается, все остальные претенденты на сей мандат требовали отмены результатов голосования по кандидату Чугайнову А. А., в связи с нарушениями областного и федерального законов о выборах, выразившимися в попытках подкупа и физического воздействия на электорат. По данным кандидатов в день выборов в общественные приемные с самого утра стали поступать многочисленные жалобы как письменные, так и устные от избирателей на то, что им предлагают деньги от 50 до 100 рублей, водку, чтобы они проголосовали за кандидата Чугайнова. Порой предложения сопровождались угрозами физической расправы с непокорными избирателями и членами их семей в случае отказа голосовать. Прокуратурой Гатчины даже возбуждалось уголовное дело по статье 141 УК РФ (воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий). Вот только дело окончилось ничем, и окружная избирательная комиссия признала выборы состоявшимися.

— …Вот так у нас братва и заходит в депутатство, — подытожил краткий пересказ этой выборной истории Андрей и лениво выругался. — Прикинь, Тарас: фактически Чугайнов, имея тогда рейтинг всего 6,6 %, по итогам выборов получил 33,8 % голосов.

— Ну, и молодца! — одобрительно крякнул продолжающий шмон Шевченко. — Значит, варит котелок у человека. Да и грех не воспользоваться ситуацией, ежели избиратели сплошь лохи и кретины. И вообще, жизнь надо прожить так…

— …Чтобы еще раз не захотелось, — докончил за него Мешок. — Ладно, с вами, товарищ, давно всё ясно. Равно как с вашей политической платформой и зиждущейся на ней гражданской позицией

— Да! Я в душе — либерал. И не вижу в этом ничего зазорного!

— «Человек он был новой породы: / Исключительно честь понимал / И безгрешные даже доходы / Называл воровством, либерал!» Вот каким должен быть, по мнению поэта Некрасова, истинный либерал… Мотайте на ус, поэт-песенник. А для начала, хотя бы отпустите усы. Такие же, как у вашего знаменитого тёзки.

Андрей отбросил на пол справку на Чугайнова и, закинув ногу на ногу, занялся изучением биографии журналиста Гронского. Раз уж Наталья так перестаралась.

— …Гронский Константин Павлович… 1976 года… в девятилетнем возрасте остался без родителей… школа-интернат… не служил… журфак СПбГУ… так… начинал в «Вечернем Петербурге»… далее… ого! «Золотое перо» в номинации «Дебют года»… потом «Коммерсант», «Невский вестник»… вплоть до… вплоть до сентября 2008 года… Интересно… а в марте 2009-го «Оредежские зори»… М-да, карьера из серии «то взлет, то посадка»… Странно, почти четыре года заведующий отделом политики в «Невском вестнике». Чегой-то его вдруг к земле потянуло? Прямо, толстовец какой-то…

— «Невский вестник»? — прислушался к его бормотанию Тарас. — У меня там девка знакомая работает. Или работала. Мы с ней больше года не виделись. Прикинь, Евой зовут?

— Журналистка?

— Да нет, какое там. Что-то типа секретарши на ресепшене. Короче, перхоть офисная.

— Э-э, не скажи. Секретарша суть есть идеальный источник информации. У тебя ее координаты сохранились?

— Визитка есть. Я почему и вспомнил за «Невский вестник» — она мне буквально только что на глаза попадалась.

— Тарас, не в службу — поищи, а?!

— Вот, блин, шлёпнул на свою голову, — сварливо пробурчал Шевченко. Тяжело вздохнув, он вынул из пазов уже перебранный ящик, снова высыпал его содержимое на стол и взялся в нём рыться.

— И все-таки, какого хрена он ушел из «Невского вестника» в провинциальный боевой листок? — продолжил вслух размышлять Мешок. — И где до этого тусовался в течение почти шести месяцев?

— Во, нашел.

Шевченко переправил Андрею картонный прямоугольник визитки.