Книга Гоблины. Сизифов труд - Андрей Константинов

— А при чем здесь Росохранкультура? — спросила Ольга.

— Здрасте-приехали! Вы что, табличку не видели? Эта церковь — памятник архитектуры начала ХX века. Из разряда «Охраняется государством». Отдельная строка в городском бюджете.

— Вы хотите сказать, что ремонтно-реставрационные работы велись не на средства патриархии, а на бюджетные деньги?

— Ну да. На бюджетные, — подтвердил Кузьмин. — Прошлой зимой был размещен официальный горзаказ. Наш трест выиграл тендер, мы заключили договор с Росохранкультурой и уже с марта месяца приступили к реставрационным работам. Да, из-за грянувшего кризиса финансирование не всегда шло в полном объеме, так что мы слегка затянули со сроками. И все-таки к сентябрю планировали полностью завершить второй цикл. И вот теперь… — Кузьмин тяжело вздохнул, — придется всё начинать с нуля. Даже хуже чем с нуля! Состояние фундамента вызывает самые серьезные опасения. Да что фундамент! Вон, пока бы просто завалы аккуратно разобрать. Чтобы стены не рухнули.

— К слову, особой активности на разборе завалов мы с коллегой что-то не увидели, — как бы между прочим заметил Мешок. — Там у вас, если не ошибаюсь, человек десять ковыряется, не больше?

Задетый за профессиональное живое Кузьмин взялся оправдываться:

— У нас на этом объекте в общей сложности работали сорок четыре человека. Сейчас, действительно, всего двенадцать. Остальных перекинули на другие точки. А как вы хотели? По разбору завалов нарядом закрывают сущие копейки. А людям надо деньги зарабатывать, у нас же девяносто процентов — гастарбайтеры. Вот они и меняются, по очереди.

— А молдаване среди них есть?

— Всякие есть. А вы почему интересуетесь?

Очертить свой интерес к молдаванам Андрей не успел по причине запиликавшего мобильника. Приняв информацию, он ответил коротко: «Понял тебя, Виталий. Спасибо. Возвращайтесь, ждите нас», — отключил телефон и взглядом показал Прилепиной. Мол, что и требовалось доказать, никого похожего наши на объекте не нашли.

Кузьмин между тем продолжал оправдываться:

— Я вам клятвенно, как на духу: у нас с этим делом очень строго! Абсолютно все иностранные строительные рабочие с миграционными картами, все имеют трудовую визу и разрешение на работу. Нелегалов на объектах не держим.

Выслушав его клятвенные заверения, Мешечко ответил как можно миролюбивее:

— Верим, Михаил Петрович. Вот честное слово — верим! Но исключительно для отчетности, галочки ради нам придется провести формальную проверочку. Вы уж извините, но начальство одолело. Поэтому будьте любезны предоставить полный список строителей, работающих на этом объекте. Сколько их там всего, вы сказали, сорок человек?

— Сорок четыре, — буркнул Кузьмин и принялся рыться в бумагах. — Вот, держите. Тут все.

— Премного вам. Обещаю с возвратом, — заверил Мешечко, принимая список.

— Не надо. У меня вчера такой же прокурорские затребовали. Так я с утра, на всякий случай, еще пяток копий сделал. Для таких вот… визитеров.

— Вы весьма предусмотрительны, Михаил Петрович. Прекрасное качество для руководителя среднего звена, здесь я в первую очередь по себе сужу. Ну, не смеем более отвлекать. Благодарим за помощь и понимание.

Ольга и Андрей покинули вагончик. Спускаясь по ступенькам, Мешечко обратил внимание на информационный щит с выгоревшим на солнце, размытым дождями текстом: «Реставрационно-строительные работы. Подрядчик — ООО «15-й трест», руководитель — Галактионов А. А. Начало работ — март 2008, окончание — март 2009».

— Ольга! На всякий случай срисуй, плиз, координаты этого треста и его начальника.

— Уже срисовала. Еще по дороге сюда.

— Респект! Как сообразила?

Прилепина усмехнулась, вспомнив недавнее общение с братом Петром, и процитировала:

«Во все времена умышленные поджоги совершали в первую очередь для того, чтобы сокрыть некое другое преступление».

— Однако! — Андрей не смог сдержать восхищения столь уместно ввернутой фразой. — По возвращении в контору отдай эту инфу Северовой. Пускай по нашим базам этот трест покрутит.

— Андрей Иванович, вы лучше сами распорядитесь, — сухо попросила Прилепина.

— Вы чего, поссорились с Натахой, что ли?

— Нет. Мы всего лишь никогда и не мирились.

Избегая дальнейших расспросов, Ольга ускорила шаг. Мешечко, напротив, притормозил, обдумывая ее слова, закурил, почесал в затылке и, так ничего и не надумав, поплелся догонять…

— …Андрей, ничего похожего. Мы с Сергеичем все рожи, какие окрест светились и мелькали, просмотрели, — доложил Вучетич.

— Верю. Я и не надеялся что так вот, с ходу, всё срастется.

— И чего теперь?

Мешечко обвел взглядом свою «летучую команду» и ответил с ворчливой снисходительностью:

— По правде сказать, я до сих пор не вполне понимаю: на хрена нам всё это сдалось? Но раз уж сдуру вписались, то, исключительно Анечки ради, давайте попробуем докрутить тему до логического ее завершения. Минимум до первого логического тупика. Поэтому, Сергеич, бери Ольгу Николаевну и езжайте к нашей кормящей матери. Выясните адрес отца Михаила, после чего хватайте его за подрясник и тащите к нам в контору.

— А если он не пожелает?

— Сделайте так, чтобы пожелал. Кому это больше нужно: ему или нам? Если станет интересоваться за какой такой надобностью, скажете, что мне необходимо снять с него информацию о взаимоотношениях с пятнадцатым трестом. Если у него дома есть какие-то документы на этот счет, пусть захватит с собой. На месте снимем копии.

— Андрей Иванович, я вас правильно поняла? Доставить отца Михаила прямо на конспиративную квартиру? — на всякий случай уточнила Прилепина.

— А что, есть другие варианты? Не в кабаке же мне с ним встречаться? И не на улице. Возьмем с батюшки подписку о неразглашении, заставим поклясться на кресте, — усмехнулся Андрей. — В конце концов, чем их тайна исповеди принципиально отличается от нашей?… Ну а мы с Виталей поедем в таксо. Вот они, обратно государству расходы.

— «Поедем в таксо. Кр-расота!» А куда? Домой?

— Нет. Я проскочу к Викулу, в следственное, попытаюсь выяснить подробности результатов экспертиз. А по дороге закину тебя в ФМС Центрального района. Просмотришь миграционные карточки согласно вот этому списку. Да не криви ты рожу раньше времени — здесь всего сорок четыре человека! На карточках должны быть фотографии, так что много времени эта работа не отнимет.

— Так это совсем другое дело, — согласился Вучетич, разворачивая список. — Цифра «сорок четыре», в отличие от «четыреста сорок четыре», мне решительно нравится. Проверяли, молдаване есть?… Ну-ка… О! Есть такая буква в этом слове: Йорга, Суручяну, Лупеску, Лотяну… Нормалек, чую, мы на верном пути.

— Сплюнь! Песня про «верный путь», она, не за наше богоугодное заведение поется.