Книга Сети любви - Мэри Бэлоу

Эллен не успела среагировать, и свободное кресло рядом с ней заняли. Эллен сжала лежащие на коленях руки и устремила взгляд на один из карточных столов, где лейтенант Пенворт со Сьюзен Дженнингс в качестве партнерши собирался сразиться с лордом Эджертоном и Мэдлин.

– Итак, Эллен, – ровным голосом проговорил лорд Иден, – кажется, вы забыли что-то сказать мне.

– Я вас не понимаю. – Она перевела взгляд на его ноги, облаченные в синие короткие панталоны; но посмотреть ему в лицо не могла.

– Вы забыли рассказать мне, что наша связь возымела последствия.

– Вы говорите об объявлении, которое сэр Джаспер сделал за обедом? – Она понимала, что эта фраза звучит нелепо, но не могла придумать ничего другого.

– Полагаю, что весьма немногие мужчины таким вот образом узнают о своем отцовстве. Но при данных обстоятельствах я вообще должен радоваться, что поставлен в известность. Завтра вашей тайне уже ничто не грозило бы. Ведь я уезжаю в Уилтшир.

– Моей тайне? Но это не тайна, милорд. Я решила рассказать об этом своим близким. У меня просто не было возможности рассказать и вам.

– Ну конечно, – сказал он. – Как это глупо с моей стороны – вообразить, будто я что-то значу. Я всего лишь посадил семечко. Я всего-навсего отец. Совершенно ненужное лицо, поскольку семечко уже посажено. Какая самонадеянность с моей стороны – полагать, что отец может рассчитывать на уважение его чувств.

– Вы заблуждаетесь, – сказала она. – Это ребенок Чарли.

Она чувствовала, что он пристально смотрит на нее. Она же делала вид, что наблюдает за карточной игрой на другом конце комнаты.

– Понятно, – сказал он. – Значит, это счастливое совпадение – после пяти лет замужества он подарил вам дитя в самый последний момент. По вас еще ничего не заметно. Стало быть, это произошло в самый последний день.

– Да, это счастливое совпадение.

– Рад за семейство Симпсон. Очень рад за сэра Джаспера, теперь он может ждать еще одного внука. Того, кто заменит ему потерянного сына и станет утешением его старости.

– Именно так, – сказала она.

– И рад за мисс Симпсон, у которой появится брат или сестра. И за мистера Филипа Симпсона, с июня ставшего наследником своего отца. Наверное, Симпсоны надеются, что дитя будет мужского пола и фамильная собственность и состояние вновь перейдут к потомкам Чарли. – Он резко наклонился к ней. – Что вы сказали?

– Да, – только и ответила она.

– Эллен, я никогда не считал вас трусихой. Я множество раз был свидетелем вашей незаурядной храбрости. Теперь же вы демонстрируете незаурядную трусость.

Она в первый раз посмотрела на него; глаза ее сверкали.

– Докажите! – почти выкрикнула она. – Докажите, что я лгу. Что это ребенок не Чарли. А я трусиха, не способная сказать правду. Докажите!

– Этого я не могу. – Он покачал головой. – И не стал бы даже если бы и мог. Но мы оба знаем правду, Эллен. Вы носите дитя, которое зачали мы с вами. И дитя это всегда будет нашим, сколько бы вы ни выискивали сходства с Чарли когда ребенок подрастет. Вам сильно повезет, если глаза И у него будут не зеленого цвета.

– У Чарли глаза не были зеленые, – сказала она. – И у меня тоже.

Он медленно и даже лениво оглядел присутствующих, убедившись, что на них никто не обращает внимания.

– Знаете, Эллен, – сказал он, – вам повезло, что мы находимся среди людей и должны делать вид, будто заняты дружеской и совершенно несерьезной болтовней. Очень повезло. Потому что вот уже целый час я нахожусь в шоке. Но я начинаю злиться.

– И зря. Это не имеет к вам никакого отношения, милорд.

– Мне хочется схватить вас обеими руками, – спокойно проговорил он, – и хорошенько встряхнуть. Потом положить вас к себе на колени и отлупить так, что станет больно сидеть. Но тут я не могу сделать ни того ни другого. И слава Богу. Я никогда не поднимал руку на женщину. Но мне хочется совершить по отношению к вам какое-то дикое насилие, Эллен. Учтите, я говорю это очень серьезно, хотя должен делать вид, что мы болтаем о пустяках.

– Мне кажется, мы уже сказали друг другу все, – прошептала она, чувствуя, что задыхается. – Почему вы пришли сюда, милорд? Вы простились со мной в доме вашей матушки.

– Мы не сказали и сотой доли того, что должны были сказать, – возразил он. – Тогда я не знал, что вы носите мое дитя, Эллен. Вы предпочли обмануть меня, скрыть то, что каждый мужчина имеет право знать. Наш разговор отнюдь не закончен. И не будет закончен, пока вы не наберетесь храбрости посмотреть мне прямо в глаза и сказать правду, чтобы мы могли обсудить как разумные существа, что нам делать с нашим ребенком.

– Об этом ребенке будут хорошо заботиться, – возразила она. – Вам нечего беспокоиться.

– Но это не только ваш ребенок. Он наш. И мы вместе решим, где и как он будет жить.

Они сидели бок о бок, делая вид, что следят за карточной игрой, внешне спокойные, но внутренне взвинченные от негодования, напряжения и присутствия друг друга.

– Эллен, – проговорил он наконец, заставив себя успокоиться, – скажите мне правду. Пожалуйста. Я любил вас те шесть дней, и вы любили меня. Что бы мы ни говорили теперь, то была любовь. Бесценная для обоих. Наверное, она прошла и никогда уже не воскреснет. Но что было, то было. Скажите мне – во имя той любви – правду. Я не причиню хлопот ни вам, ни вашей родне. По отношению к ним можете поступить как вам угодно. Но посмотрите на меня и скажите мне правду.

Она чувствовала, что не может ни пошевелиться, ни раскрыть рта. Это ведь так легко. Именно этого ей и хотелось – снять часть бремени от сознания тайной вины. Пусть она не может взглянуть на него, но надо взять и сказать правду: это ваше дитя, Доминик. Взять и сказать. Это ведь так легко.

Она молчала.

– Молчаливое согласие, так? – проговорил он наконец. – Это все, чего я удостоился? Вы не можете даже посмотреть мне в глаза и повторить, что я ошибаюсь?

У нее внутри звучали слова; она знала, как их мало, как они просты и насколько ей станет легче, когда она их произнесет. Знала, что он имеет полное право услышать их.

Но она молчала.

Он резко встал. Они не заметили, как закончилась одна из карточных партий и Сьюзен Дженнингс подошла к ним.

– Какой приятный вечер, – сказала она, садясь на свободный стул и улыбаясь лорду Идену, который вновь занял свое место. – Конечно, миссис Симпсон, нам с вами естественнее было бы остаться дома, предаваясь горю. Но ведь нужно делать попытки продолжать жить дальше, не так ли?

– Да, – коротко бросила Эллен.

– Вам все же повезло, – продолжала Сьюзен, раскрывая веер и медленно обмахиваясь им, – у вас есть дочь, которая рядом с вами. И вы ждете другого события. – Она лукаво взглянула на лорда Идена. – Но не стоит заставлять его милость краснеть, обсуждая при нем такие вещи.