Книга Поверь своему сердцу - Мэри Бэлоу

– В таком случае двойные поздравления! – сказал он. – Надеюсь, Арчи, ты к нам не просто проездом? Отлично! Клара очень тебе обрадуется. Ну а мне ты поможешь научить детей играть в крикет.

Герцог посмотрел на детей. Девочка стояла с битой на изготовку, мальчик бросал мяч. В ту же минуту мяч сбил воротца, а девочка продолжала беспомощно размахивать битой. Мальчуган издал победный клич и от восторга бросился в траву, а девочка дала волю слезам.

– Ай-яй-яй! – воскликнул Фредди.

– Я и не знал, Фредди, что ты успел произвести на свет маленькую блондиночку, – заметил герцог, шагая рядом с другом по направлению к малышам. Он потянулся за своим моноклем.

И тут девчушка обернулась и бросила умоляющий взгляд на Фредди. Вид у нее был совершенно несчастный.

– Я не могу в него попасть! – жалобно сказала она. – Я не умею.

Большие зеленые глаза. Растрепавшиеся золотистые кудри. Гарриет в миниатюре. О Боже! Фредди присел на корточки и ласково потрепал девчушку по головке. Герцог опустил монокль. Он словно вдруг очутился за миллион миль от Гарриет. Он думал, что знает ее. И это при том, что не знал самого главного в ее жизни – а это, безусловно, было самым главным. Ее супружество оказалось не бесплодным. У нее была эта крошка, которой она дарила свою любовь, ради которой жила.

А затем Тенби увидел краем глаза, что Фредди и дети не одни вышли из дома. Он повернул голову – по газону шли Клара и Гарриет, держа за руки малыша. Тенби показалось, что сердце сейчас разорвется. Он поклонился обеим леди, поднес к губам руку Клары.

– Мадам, мечтаю воспользоваться вашим гостеприимством на день-другой, – сказал он. – Если вы не против, конечно.

– Если мы не против! – воскликнула Клара. – Что за нелепый вопрос, ваша светлость. И это при том, что Фредди приглашал вас бессчетное количество раз! Вы ведь знакомы с Гарриет? С леди Уингем.

Только сейчас он взглянул ей в глаза.

– Как поживаете, мадам? – спросил он. – У вас прелестная дочь. Я и не знал о ее существовании.

– Это немудрено, – произнесла Клара. – В лондонские сезоны дети вынуждены сидеть в своих детских, когда их мамы развлекаются.

– Но каждое утро я проводила со Сьюзен, – спокойно заметила Гарриет. – И еще час-другой под вечер. Моя дочь для меня важнее всего на свете. – Лицо у Гарриет было бледное, в глазах и в голосе был вызов.

Их внимание привлек Фредди – он все еще шептал какие-то утешительные слова Сьюзен и уговаривал ее снова взять в руки биту. Ну а у его сына было на этот счет другое мнение.

– Это ты, папа, возьми биту, – сказал он. – Я люблю, когда отбиваешь ты. А ее отошли домой, пусть играет с Кевином. Она ведь девчонка. От девчонок одни только неприятности, они ничего не умеют.

– О-о! – произнесла Клара, а герцог снова взялся за монокль.

– Мы со Сьюзен пойдем погуляем, – быстро проговорила Гарриет. – Конечно же, она мешает играть.

Фредерик выпрямился.

– Пол, мой мальчик, – сказал он, подзывая сына пальцем, – зайдем-ка на минуту-другую в дом, а потом вернешься и еще поиграешь… со Сьюзен. Пойдем. – Фредерик протянул руку, и сын с унылым видом взял ее.

Гарриет расстроилась.

– Что он намеревается сделать? – спросила она.

– Отшлепать Пола, – ответила Клара. – Сердце у меня обливается кровью, когда это случается, но я больше не пытаюсь остановить Фредди, хотя прежде и вмешивалась. Фредди дарит нашим мальчикам столько любви, но надо их учить быть добрыми и вежливыми. Нет, Гарриет, тебе не в чем винить ни себя, ни Сьюзен. Даже у меня руки чешутся – как он груб! Мой сын не должен так говорить о других детях… пусть ему всего пять лет.

Герцог направился к девочке – она грустно водила по траве перепачканным носком башмака.

– Что, бита не попадает по мячу? – спросил он.

– Не попадает, – сказала девочка. – И игра глупая, она мне не нравится.

– Знаешь, когда я играю в крикет, – промолвил герцог, – я представляю себе, что защищаю битой не просто деревянные воротца.

Девчушка вскинула на него такие зеленые и такие знакомые глаза.

– Но они деревянные! – воскликнула она. – Посмотрите сами. И они все время падают.

Тенби присел на корточки перед ней. Перед девочкой, которую произвела на свет Гарриет! Перед ребенком, которого Гарриет любила больше всех! Перед Сьюзен.

– Назови мне тех, кого ты любишь, – попросил он. Девочка удивленно посмотрела на него.

– Маму, – сказала она.

– Хорошо, – произнес герцог. – Кого еще?

Сьюзен подумала.

– Мою новую куклу, – сказала она. – Тетя Аманда и дядя Клайв подарили мне.

– Еще кого? – настаивал герцог.

На сей раз девочка ненадолго задумалась.

– Дядю Фредди, – наконец обронила она.

– Отлично! – Взяв Сьюзен за хрупкие плечики, он повернул ее и указал на воротца:

– Средние воротца – это мама. По одну сторону – твоя кукла, по другую – дядя Фредди.

Сьюзен засмеялась.

– Твоя задача, – сказал Тенби, – защитить их твоей битой, чтобы мяч не задел их и они не повалились. Мне это всегда очень помогало. Моя мама, моя бабушка и моя собака редко получали удары. Я стоял на страже.

Девочка взглянула на него честными, доверчивыми глазами Гарриет.

– Но мяч не хочет попадать в биту, – проговорила она, и глаза ее наполнились слезами. – Маме будет больно!

– Дело в том, что надо точно угадать момент, – продолжал объяснять герцог. – Если ты махнешь битой сразу же, как только твой противник кинет мяч, ты его не отобьешь, он пролетит мимо. С другой стороны, если ты станешь дожидаться, когда мяч подлетит совсем близко и взмахнешь битой слишком поспешно, воротца повалятся до того, как мяч долетит до них. Весь секрет в том, чтобы ударить битой в нужную минуту.

Сьюзен вздохнула, взгляд ее упал на монокль, и она потрогала маленьким пальчиком украшенную драгоценными камешками ручку.

– Красиво! – сказала она.

– Спасибо. – Герцог улыбнулся. – Я разрешу тебе посмотреть в него, как только ты первый раз отобьешь мяч. Позволь мне бросить тебе несколько мячей на пробу? Пусть на какое-то время воротца будут простыми деревянными воротцами, хорошо?

– Я не смогу его отбить, – предупредила Сьюзен. – А вы рассердитесь, как и Пол.

– Давай попробуем, – с серьезным видом предложил герцог. Он поднялся на ноги и протянул ей маленькую биту. Сьюзен вздохнула и взяла биту.

В первый раз, когда он медленно и аккуратно бросил ей мяч, она пробороздила битой порядочный кусок безупречного газона. Воротца упали.