Книга Я и мое отражение - Карина Тихонова

– Сяду у окна, – быстро сказала я.

– Слушаю.

Метр проводил меня к столику так заботливо, словно я была древней старухой, готовой рассыпаться на кусочки. Усадил, аккуратно отодвинул плотную штору, чтобы я могла лучше видеть прекрасный морской пейзаж, и отошел.

А я сидела и смотрела на противоположный конец зала. Там, у стенки, сидел мой несостоявшийся спаситель, с которым я познакомилась в кафе. Тот самый, которого я просила купить мне билет! Как его… Валентин Викторович… Нет, наоборот, Виктор Валентинович.

Да, точно. Виктор.

Однако! Мужчина-то не из бедных! Обедать в этом ресторане может себе позволить человек, находящийся на определенном социальном уровне!

Виктор не смотрел на меня. Он ловко орудовал ножом, разрезая на тарелке кусок мяса. Ел Виктор с удовольствием, и это лишний раз служило хорошей рекламой здешней кухни.

Я быстро оглядела зал.

Мои церберы за мной не последовали. Слава богу, тетушка платит им не настолько щедро, чтобы они могли обедать в одних ресторанах с богатой наследницей вроде меня. Охранники остались снаружи.

Уже хорошо.

Но лучше мне соблюдать осторожность и не вступать в контакт со своим потенциальным спасителем на глазах у обслуживающего персонала. Повторяю: возможно, у меня развилась мания преследования. Но весь этот город представляется мне в виде огромного любопытного уха и огромного любопытного глаза. Так что поберегись, Лерка. На всякий случай.

Подлетел официант, положил передо мной меню. Я открыла папку и машинально ее перелистала. Глаза бегали по строчкам, но что в них было написано, я так и не поняла.

В голове билась только одна мысль: как незаметно подать сигнал Виктору?

Так ничего и не придумав, я закрыла папку и отложила ее в сторону. Официант, притаившийся за моей спиной, тут же выскочил на глаза.

– Скажите повару, что я полагаюсь на его вкус, – нашлась я.

– Слушаю, – почтительно ответил официант.

– Да! – спохватилась я. – Подскажите мне, где можно вымыть руки?

Официант определенно удивился, но вслух удивления не выразил. Конечно, Женя прекрасно знала, где здесь моют руки. Но я-то не она!

Официант кивком головы указал на лестницу, ведущую куда-то вниз, и почтительно напомнил:

– В дамской комнате.

– Спасибо, – поблагодарила я небрежно.

Он наклонил голову и в этой позе улетел в подсобку. А я поднялась со стула и направилась к лестнице. По дороге я незаметно расстегнула молнию на дамской сумочке, которую сегодня прихватила с собой. Мельком огляделась: никто на меня не смотрит. Прекрасно.

Я быстро перевернула сумку. Ее содержимое раскатилось по полу, и я беспомощно вскрикнула:

– Ой!

Виктор обернулся. Увидел меня и перестал жевать. Интересно, узнал или нет?

– Простите, – мило прочирикала я. – Я такая неловкая! Вы мне не поможете?

Он с трудом проглотил кусок, застрявший в горле.

– Вы…

– Извините, что отвлекаю вас, незнакомого человека, – быстро перебила я. – Я сама справлюсь.

При этом я выразительно расширила глаза и незаметно приложила палец к губам.

Виктор поднялся со стула.

– Нет, отчего же, – сказала он спокойно. – Я готов помочь.

И присел, собирая с пола разлетевшиеся мелочи в виде расчески, пудреницы, карандаша для губ, губной помады и прочей ерунды, милой женскому сердцу.

Мы молча ползали по полу, постепенно приближаясь друг к другу.

– Это вы! – пробормотал Виктор, оказавшись рядом со мной.

– Я.

– А я вас ждал…

– Я не смогла придти.

– Я понял.

Виктор поднял голову и быстро осмотрел зал. Все были поглощены собственными тарелками.

– Где мы можем поговорить? – спросила я шепотом. – Так, чтобы прислуга нас не засекла.

– Спускайтесь вниз, – велел мой собеседник. – Возле туалетных комнат есть курительная. Там и увидимся. Через минуту.

Он поднял последний предмет, оставшийся на полу. Кажется, это был мой мобильник. Сунул его в сумочку, подал ее мне и вежливо произнес:

– Кажется, все на месте.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Вы очень любезны.

И отправилась по лестнице вниз, беспечно помахивая сумочкой.

Вошла в дамскую комнату, открыла кран и сунула руки под струю воды. В голове царила полная сумятица. Вот он, мой шанс на спасение! Интересно только, как я могу его использовать? Ясно одно: этот человек не житель города, меня он в лицо не знает, следовательно, не знает и мою тетушку. Значит, можно не опасаться, что он меня выдаст.

Выходит, я могу ему доверять. В определенных пределах, конечно.

И о чем мне его попросить? Я спохватилась, что слишком долго держу руки под водой. Подняла ручку крана, перекрывая напор, поднесла мокрые руки к автоматической сушке.

Зашумел теплый воздух, и рой мыслей в голове вновь взметнулся, как опавшие осенние листья.

Чему я радуюсь? О чем я могу попросить незнакомого человека? Взять мне билет на самолет? Нет у меня документов! Вообще никаких, какие тут билеты?

Тогда чем он может мне помочь? Похитить Василису Прекрасную у Бабы-Яги? Чушь какая!

О чем же мне его попросить? И что я могу ему рассказать?

Мной овладело уныние. Эйфория, которую я испытала при виде знакомого лица, оказалась преждевременной. Все равно это знакомство ничем не может мне пригодиться.

Я опустила руки, и сушка автоматически выключилась.

Значит, так ему и скажу: «Благодарю, но помочь вы мне ничем не можете».

Я машинально взглянула в зеркало и ощутила легкую гордость. Да уж… Одно утешение: выгляжу я так, как должна выглядеть женщина, собравшаяся на свидание. То есть выгляжу безукоризненно.

Я поправила волосы и вышла из дамской комнаты.

Виктор стоял неподалеку от лестницы и курил. При виде меня он опустил руку с сигаретой и помахал ладонью перед носом, разгоняя дым.

Я подошла к нему и открыла рот, чтобы сказать приготовленную фразу. Но он меня опередил:

– Я вас ждал, – сказал он негромко.

– Я знаю.

– Нет, вы не поняли, – поправил меня Виктор. – Я ждал вас каждый день. На том самом месте, ровно в одиннадцать.

– Что-о-о?..

Я опешила.

Мои немногочисленные поклонники никогда не проявляли своих лучших качеств. Сейчас я думаю, что просто не давала им такой возможности.

На свидания я всегда являлась с тошнотворной точностью. Не потому, что так дорожила своими ухажерами, а из дурацкой вежливости, вбитой в меня с детства. Ну, сами помните: «Точность – вежливость королей», и тому подобная ерунда…