Книга Афганец - Фредерик Форсайт

В полдень жара стала невыносимой, и даже местным пришлось взять перерыв. На четыре часа порт притих, погрузившись в спячку. До весеннего муссона оставался ещё месяц, но влажность, редко опускавшаяся здесь ниже девяноста процентов, уже доходила до сотни.

Капитан Маккендрик чувствовал бы себя спокойнее в открытом море, но погрузку закончили только на закате, а лоцман должен был появиться не раньше утра. Это означало ещё одну ночь в парной, и Маккендрик, вздохнув, спустился в каюту и включил кондиционер.

Местный агент поднялся на борт вместе с лоцманом в шесть утра, чтобы подписать последние бумаги. Отшвартовавшись, «Графиня Ричмондская» вышла в Южно-Китайское море.

Как и «Звезда Явы», она повернула на северо-восток, чтобы, обогнув мыс, взять курс на юг, к архипелагу Сулу и далее к острову Ява, где, как полагал шкипер, в порту Сурабаи его ждали шесть контейнеров с восточными шелками. Он не знал, что никакого шелка в Сурабае нет и никогда не было.

Трое пассажиров сошли с теплохода на шаткую пристань. Мистер Лампонг отвёл их в длинный барак на сваях, служивший для готовящейся к плаванию команды спальным помещением и столовой. Жили здесь и те, кто никуда не собирался, но чьи старания подготовили «Звезду Явы» к выходу в море. Все они были либо индонезийцами из «Джемаа-Ислами» — группировки, ответственной за взрывы на острове Бали, либо филиппинцами из движения Абу Сайяфа. Постепенно Мартин познакомился с членами команды и узнал специализацию каждого.

Инженер, штурман и радиооператор были индонезийцами. Сулейман признался, что занимается фотографией. Его задача состояла в том, чтобы, перед тем как умереть мучеником, заснять кульминационный момент миссии цифровой камерой и передать видеоинформацию через переносной компьютер и спутниковый телефон на сайт телекомпании «Аль-Джазира».

Ещё был парнишка, по виду пакистанец, к которому Лампонг почему-то обратился на английском. Из ответа следовало, что он родился и вырос в Англии, куда его родители переехали из Пакистана. В чём заключались обязанности мальчишки, Мартин не мог и представить. Разве что повара?

Остались ещё трое: сам Мартин, присутствие которого объяснялось личной милостью Усамы бен Ладена, инженер-химик, он же, вероятно, специалист по взрывчатке, и командир. Его здесь не было, и с ним им всем предстояло познакомиться позднее.

Утром Лампонг сделал звонок по спутниковому телефону. Разговор занял меньше минуты, но для обмена информацией хватило и этого. «Графиня Ричмондская» вышла из Кота-Кинабалу и по графику должна была прибыть в район между Тавитави и островами Джоло к закату. У экипажей двух катеров оставалось в запасе четыре часа. Сулейман и Мартин сняли костюмы и облачились в рабочие брюки, пёстрые рубашки и сандалии. Перед молитвой и обедом, состоявшим из риса и жареной рыбы, им позволили спуститься к воде и умыться.

Мартину ничего не оставалось, как только наблюдать, мало что понимая, и ждать.

Двум возвращавшимся домой аквалангистам повезло. Большинство других пассажиров рейса из Куала-Лумпура были малайцами, и они выстроились в длинную очередь к стойке паспортного контроля для неграждан Соединённого Королевства. Очередь тех, кто имел британские паспорта, оказалась намного короче. Первыми получив сданные в багаж сумки, приятели направились к турникету.

Было ли дело в бритых головах, двухдневной щетине или загорелых руках, высовывавшихся из коротких рукавов цветных рубашек и заметно контрастировавших с холодным мартовским утром, но один из таможенников пригласил молодых людей отойти к скамейке для досмотра.

— Ваши паспорта, пожалуйста.

Обычная формальность. Паспорта были в полном порядке.

— Откуда следуете?

— Из Малайзии.

— Цель посещения?

Один из аквалангистов показал на рюкзак с подводным снаряжением. Выражение на его лице свидетельствовало о том, что вопрос неуместен — на рюкзаках стоял логотип известной компании, производящей соответствующее оборудование. Но, как известно, таможенники не любят, когда их считают тупыми служаками. Лицо стража границы осталось бесстрастным, но ему уже приходилось иметь дело с туристами, старавшимися притащить на родину экзотические «травы» или «таблетки». Он ткнул пальцем в рюкзак.

Внутри не оказалось ничего, кроме резинового костюма, маски, ластов и прочего. Застегнув замок, таможенник машинально ощупал боковой кармашек, из которого выудил сложенную вдвое карточку. Прочитав сообщение на обороте, он посмотрел на аквалангиста.

— Откуда у вас это, сэр?

Молодой человек искренне удивился:

— Не знаю. В первый раз вижу.

Уловив возросшее напряжение, на что указывал чересчур любезный тон коллеги, другой служащий, стоявший прежде в стороне, подошёл ближе.

— Будьте добры, подождите, — сказал первый и исчез за дверью.

Зеркала в зале паспортного контроля предназначены вовсе не для того, чтобы таможенники, удовлетворяя собственное тщеславие, могли поправлять перед ними причёски и макияж. Стекла в них односторонние, и за ними несут дежурство служащие внутренней безопасности. В Британии — сотрудники МИ-5.

Через пару минут обоих аквалангистов с сумками и рюкзаками отвели в отдельные комнаты. Здесь их вещи тщательно осмотрели. Ничего запрещённого к ввозу не обнаружилось.

Мужчина в штатском перечитал записку.

— Должно быть, её просто кто-то подсунул. Но только не я, — объяснил аквалангист.

Часы показывали половину десятого. Стив Хилл сидел за рабочим столом в кабинете на Воксхолл-Кросс, когда зазвонил телефон, номер которого знали лишь немногие.

— С кем я говорю? — спросил голос.

Хилл нахмурился:

— Я должен задать вам тот же вопрос. Наверное, вы ошиблись номером.

Офицер МИ-5 прочёл текст записки, найденной в рюкзаке аквалангиста. Объяснение пассажира из Малайзии показалось ему правдоподобным. В таком случае…

— С вами говорят из Хитроу. Терминал номер три. Служба внутренней безопасности. Мы задержали человека, прибывшего рейсом из Куала-Лумпура. В кармашке рюкзака с подводным снаряжением найдена написанная от руки записка. Слово «Лом» вам что-нибудь говорит?

Для Стива Хилла это сообщение было равнозначно удару в солнечное сплетение. Никто ничего не перепутал. И номер набрали правильно. Он представился, назвав службу и свою должность, и попросил задержать обоих пассажиров до его прибытия. Через пять минут служебный автомобиль выехал из подземного гаража, пересёк Воксхолл-Бридж и свернул на Кромвель-роуд, идущую в направлении к Хитроу.

Потеряв целое утро, аквалангисты уже не считали себя счастливчиками. Впрочем, после продолжавшегося час допроса Стив Хилл уверился в том, что задержанные всё же не являются курьерами криминальной организации. Угостив парней полноценным завтраком из служебной столовой, он попросил их напрячь мозги и постараться вспомнить, кто мог сунуть записку в боковой карман рюкзака.