Книга Письма, несущие смерть - Бентли Литтл

Дорогой Джейсон!

Я тоже люблю «Синий бархат»! Ты не знал, но я смотрела его с тобой прошлой ночью. Дэвид Линч — мой любимый режиссер. А ты видел «Твин Пикс»? Я надеялась, что ты будешь мастурбировать после фильма, но ты сразу отправился спать…

И

Дорогой Джейсон!

Я знаю, что ты не любишь убирать дом (ты из тех мачо, что считают домашнюю уборку женской обязанностью?), но ты иногда должен хотя бы подметать. Особенно пол на кухне, он совсем зарос грязью. И меняй простыни! Если ты рассчитываешь привести на ночь такую женщину, как я, у тебя должны быть чистые простыни…

И так далее и тому подобное.

Я показал эти письма Стэну, а потом и остальным, надеясь, что хоть кто-нибудь узнает стиль или почерк или какая-нибудь крохотная деталь наведет на след автора. Но все были озадачены не меньше нас. Никто никогда не сталкивался ни с чем подобным, и мысль о том, что поблизости обитает чокнутый преследователь Писателей Писем, встревожила всех. Сейчас его жертвой был я, но следующим мог стать любой, и — кто знает? — преследователь мог быть и не один.

Естественно, Стэн считал послания фальшивками, сочиненными Писателем Писем, заманившим нас сюда, тем, кто возглавлял фирму, — Верховным Писателем Писем, как называл его Стэн, — чтобы испытать меня и помучить. Неотступная слежка за каждым моим шагом до смерти напугала Стэна. Он был уверен, что и за ним неотрывно следят.

Может, да, может, нет. Я все больше и больше думал о том, что я другой, что я особенный.

Вы очень могущественны.

Я продолжал верить в то, что ведьма, которую я видел здесь, действительно ведьма Акации, затаившая против меня злобу. Я продолжал верить в то, что письма присылает чокнутая поклонница или тайный враг. Я также верил в правоту Стэна и в постоянную слежку, хотя не понимал, как все это связано.

Как часто бывало, мыслями я возвращался в сновидение с цирковым шатром в пустыне и гниющим телом Христа. Тот ночной кошмар не давал мне покоя, и я не мог не чувствовать в нем какого-то скрытого метафорического значения. Может, все рассыпается, все трещит по швам, думал я. Может, нет никакой логики, никакого порядка, никаких причин, только хаос писем и беспорядочные действия, все больше выходящие из-под контроля.

Заглянула Вирджиния узнать, как идут мои дела. Это было для меня сюрпризом. Я собирался начать серию жалоб от покупателей сети «Стор», как вдруг услышал стук в дверь и увидел на пороге Вирджинию.

— Я думала о вас! — бодро воскликнула Вирджиния, сдержанно, но вполне искренне обнимая меня. — Как поживаете?

— Отлично, — ответил я, не желая вдаваться в детали. Вирджиния плюхнулась в мое кресло, окинула взглядом кабинет и захихикала, увидев музыкальные постеры:

— Так вот вы какой!

Я ощетинился. Откуда она знает, какой я? Мы общались только раз, и то недолго. Никто не может понять меня так быстро. Я не настолько предсказуем.

Правда, долго злиться на нее я не мог. Вирджиния поднялась и стала мерять шагами мои маленькие владения. Что-то было в ней обезоруживающее, и я вдруг обрадовался ее приходу.

— Где вы работаете? — спросил я.

— На десятом этаже. Хотите посмотреть?

— С удовольствием.

— Тогда идемте.

Первый раз я улизнул с рабочего места в разгар дня. Как верно заметила Вирджиния, я взял на вооружение служебную этику среднего класса и, несмотря на разрешение Генри работать где и когда я захочу, каждый день являлся в свой кабинет и отрывался от работы только на кофе и ленч, а если я все же линял с работы пораньше, то на следующий день наказывал себя лишением одного из перерывов.

— Расслабьтесь, — сказала Вирджиния. — Наслаждайтесь жизнью.

Лифт остановился на десятом этаже. Металлические двери заскользили в стороны. Я не удивился бы, увидев множество замысловато оборудованных рабочих пространств, как на нашем четвертом этаже. Я не удивился бы огромной викторианской библиотеке.

Но то, что я увидел, меня поразило.

Офисные закутки.

Под резким светом флуоресцентных ламп рабочие места были сгруппированы по четыре или по шесть в квадратном зале, явно не вступавшем в конфликт с законами физики и точно соответствующем размерам здания, каким оно казалось снаружи.

Вирджиния непринужденно взяла меня под руку. Почти все гости с той вечеринки и еще дюжина или больше других сотрудников сидели в серых эргономичных рабочих креслах за простыми, одинаковыми столами. Эрнест печатал на машинке, у Лео было несколько каллиграфических ручек, у Джеймса — персональный компьютер, но — за исключением нескольких личных предметов — все рабочие места выглядели одинаково.

На рабочем месте Вирджинии я обнаружил груду бумаг, фотографию какого-то сада, красную розу в вазе и — как я решил, неуместный — плакат со сценами из комикса о Дилберте, приколотый чертежными кнопками к серой низкой передвижной стенке. Пластмассовый стаканчик охлажденного чая с ломтиком лимона и растаявшим льдом оставил круглое пятно на бумагах.

Все казались вполне счастливыми или, по меньшей мере, довольными — что может принести счастье Писателю Писем, если не сочинение писем? — однако окружающая обстановка показалась мне невыносимо унылой.

— Вирджиния, это ваше рабочее место?

Она ответила утвердительно.

— Но почему вы не… почему вы… как случилось, что вы работаете в таком месте?

— На нашем уровне уже не нужны ухищрения, искусственная среда, как у зверя в зоопарке. — Вирджиния улыбнулась. — Наш уровень. Подумать только, кому я это говорю! — Она крепче вцепилась в мою руку. — Если честно, вы тоже могли бы работать здесь. Вам не нужна искусственная «атмосфера». Это для новичков, поденщиков, тех, кому требуется внешний стимулятор. Нам подобные излишества ни к чему. И держу пари, вам тоже.

Я не ответил. Может, я и не нуждался в, как она выразилась, «атмосфере», чтобы писать результативные письма, но мне гораздо больше нравилось работать в своем индивидуализированном кабинете, чем в этой стерильной обстановке.

— Ваше место здесь, с нами, — сказала Вирджиния и оглянулась, как будто опасалась, что нас подслушивают. — Видите ли, у нас здесь есть вакансия.

Я опять промолчал.

Мы останавливались ненадолго у отсеков, где работали люди, знакомые мне по вечеринке, и болтали непринужденно, как случайно встретившиеся друзья, однако вскоре Вирджиния явно занервничала, и я почувствовал, что пора мне выметаться отсюда. Вирджинии явно пора вернуться к своей работе. Я так и не понял, зачем она пригласила меня, разве что сообщить о вакансии, но спросить не посмел. Вирджиния мне нравилась, однако полностью я ей не доверял. Вдруг тот чиновник, что допрашивал меня и прервал нашу вечеринку, дал ей это поручение? Я не видел его с того вечера, только у меня было четкое впечатление, что он все еще где-то рядом и следит за мной.