Книга Похищенная - Чеви Стивенс

Наконец я обнаружила узкую тропинку на краю поляны, уходившую в лес. Она совсем заросла вереском и папоротником, и ее можно было различить только по старым затертым зарубкам на деревьях. Некоторые из них, высоченные пихты Дугласа, были несколько футов в обхвате, и стволы их поросли укрыты мхом. Так что я, похоже, все-таки находилась на острове Ванкувер.

Я в последний раз оглянулась на поляну и попросила, что если небеса действительно есть, — еще никогда в жизни мне так не хотелось, чтобы это было правдой, — то пусть мой ребенок окажется там вместе с папой и Дэйзи.

Двигаясь по этой колее, я заметила вдали разрыв в линии деревьев, а еще через пять минут вышла из леса на старую гравийную дорогу. Судя по рытвинам и отсутствию следов от шин, ею уже некоторое время никто не пользовался. Через несколько метров насыпь немного снижалась справа.

Направившись туда, я обнаружила начало другой дороги, которая ответвлялась от главной. Выродок должен был прятать фургон где-то неподалеку от хижины, поэтому я решила идти по ней. Дорога эта была неширокой, и, если ехать мимо, ее можно было вообще не заметить. Через время она поворачивала и шла параллельно главной дороге на расстоянии примерно метров в шесть.

Чуть дальше по дороге я наткнулась на маленькую белую косточку, и ноги мои остановились вместе с сердцем. Я обследовала землю вокруг сантиметр за сантиметром и поняла, что эта кость слишком большая для моего ребенка, а через несколько метров чуть не упала, споткнувшись о скелет оленя.

Я шла по дороге, пока она не уперлась в стену из сухого кустарника и веток. За ней поблескивало что-то металлическое. Дрожащими руками я растащила завал. Передо мной была задняя дверца фургона.

При быстром осмотре бардачка я не нашла бумажник, документов на машину и даже карты. Взглянув между сиденьями в полумрак задней части фургона, я заметила свернутую в клубок ткань и схватила ее. Это было серое одеяло. То самое, которое он использовал, когда похищал меня.

Ощущение грубой шерстяной материи под пальцами в сочетании с запахом самого фургона освежили мои воспоминания. Я отшвырнула одеяло, словно обожглась, и развернулась на сиденье. Стараясь не думать, что произошло там, сзади, я сконцентрировалась на том, чтобы повернуть ключ зажигания. Но ничего не произошло.

Я затаила дыхание. «Пожалуйста, заведись, пожалуйста, заведись…» Я снова повернула ключ. Ничего. В душном фургоне тело мое обливалось потом, ноги в местах, где платье задралось, прилипали к обивке сидений. Упершись головой в горячий руль, я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и заглянула под капот. Там я заметила отсоединенный провод аккумулятора, поставила его на место и снова попробовала запустить двигатель. На этот раз он завелся с пол-оборота, и из радиоприемника загремела музыка кантри. Я так давно не слышала ничего подобного, что расхохоталась. Когда мелодия закончилась, я расслышала слова диджея: «…наступает час без рекламы». Никаких подсказок относительно того, где я нахожусь. А когда я попыталась поймать другую станцию, ручка настройки свободно прокручивалась в любую сторону.

Я включила заднюю скорость, проехала, сминая молодую поросль, по узкой дорожке и выскочила на главную дорогу. Ее давно не ремонтировали, и мне потребовалось какое-то время, чтобы спуститься с гор. Примерно через полчаса под колесами появилась мостовая, а еще через двадцать минут дорога выровнялась.

Наконец я почувствовала знакомый воздух океана с примесью запаха серы с местного целлюлозного завода и въехала в маленький городок. Остановившись под красный свет на перекрестке, я заметила слева от себя кафе. Через открытое окно машины доносился аромат жареного бекона, я вдыхала его с наслаждением и тоской. Выродок никогда не давал мне бекон, говоря, что от него я буду толстой.

Мой рот наполнился слюной, когда я увидела, как какой-то пожилой мужчина, сидевший в кафе у окна, сунул в рот аппетитный кусок мяса, быстро его прожевал и взял еще один. Я хотела бекон, полную тарелку, — ничего больше, только ломтики бекона. Я буду жевать каждый кусочек очень медленно, наслаждаясь его соленым и одновременно немного сладковатым соком. Большой кусок бекона назло тебе, Выродок!

Старик вытер жирные руки об рубашку. Голос Выродка у меня в голове тут же шепнул: «Ты же не хочешь выглядеть по-свински, верно, Энни?»

Я отвела глаза от кафе. На другой стороне улицы находился полицейский участок.

Сеанс девятнадцатый

— Надеюсь, док, что вам уже лучше. Думаю, что не очень подвела вас, отменив прошлый сеанс, особенно если учесть, что простуду вы подхватили, видимо, от меня. Сама я чувствую себя гораздо лучше, причем сразу по нескольким причинам. Начнем с того, что в начале этой недели мне позвонили из полиции и сказали, что они задержали парня, который совершал все эти набеги на дома, и что им действительно оказался подросток.

Вам также приятно будет услышать, что со времени нашей последней с вами встречи я ни разу не спала в шкафу и перестала принимать ванну по ночам. Теперь я могу побрить ноги просто под душем, и мне больше не требуется по два раза мыть волосы и полоскать их кондиционером. Более чем в половине случаев я могу мочиться без всяких глубоких вдохов-выдохов и есть, когда мне этого хочется. Иногда я даже не слышу укоряющего голоса Выродка, когда нарушаю эти его правила.

Единственная вещь, которая продолжает изводить меня, — это та глупая фотография, которая была у Выродка, мой старый снимок. Я не думала о ней с момента возвращения домой, но, после того как рассказала о ней вам, на следующий день во время одного из многочисленных обследований дома в поисках того, что мог украсть этот мерзавец, я случайно наткнулась на нее в маленькой коробке, где держу вещи, которые привезла с собой с гор.

В агентстве по торговле недвижимостью, где я работала, были отгороженные кабинки для сотрудников, и над моим письменным столом висела пробковая доска, на которой было приколото много всяких фотографий, и я думаю, что, возможно, Выродок взял ее оттуда. Если он действительно подбирал себе дом, как говорил, то, возможно, заходил в офис, чтобы встретиться с риэлтором. Насколько я понимаю, тогда он и мог увидеть меня. Но зачем мне вешать собственное фото у себя в офисе? И почему я морочу себе голову, пытаясь это выяснить? Ведь, похоже, это больше не имеет ни малейшего значения. Черт, иногда мне кажется, что мозг мой специально выискивает всякий бред, чтобы превратить его в навязчивую идею. Это напоминает попытку заставить спать одновременно нескольких детей: только уложил одного, как другой уже вскочил и норовит сбежать.

На этой неделе я вспоминала о том, как мы с Кристиной раньше разбирали каждый визит Люка, минуту за минутой, анализировали эпизод за эпизодом, и на меня накатила тоска по ней — я соскучилась. Напомнив себе, какое облегчение я испытала, когда составила свой список, и как я гордилась тем, что в конце концов встретилась с Люком один на один, я быстро набрала номер ее мобильного, чтобы не передумать.

— Кристина у телефона.

— Привет, это я.