Книга Львица - Кэтрин Скоулс

— Ты готова? — спросила Энджел.

Эмма нервно посмотрела на львят. Она считала, что с этим заданием лучше справится Джордж — в конце концов, у него было больше всего опыта, — но Энджел настояла, чтобы с ней пошла Эмма.

— Я хочу, чтобы ты помогла мне покормить львят, — заявила девочка, глядя ей прямо в глаза.

Эмма тут же согласилась, ибо все ее колебания были сломлены, — настолько ей было приятно ощущать себя избранной.

— Открой, пожалуйста, ворота, — попросила Энджел.

Услышав звук деревянной рамы, цепляющейся о затвердевшую землю, львята подняли свои мохнатые головы и спросонья заморгали черными блестящими глазами. В следующее мгновение сонный клубок распутался и львята с трудом встали. Они были намного мельче детенышей Мойо, каждый размером с крупного кота. Их головы казались слишком тяжелыми для их туловища, а ступни — слишком большими по сравнению с ногами. Их светло-коричневая шкура была покрыта пятнышками более темного цвета.

Львята вприпрыжку помчались к Эмме и Энджел, но, немного не добежав, в нерешительности остановились. Один из них даже чуть-чуть подпрыгнул, испугавшись кисточки собственного хвоста, попавшего в поле его зрения.

Энджел рассмеялась.

— Они еще только учатся жить.

Эмма улыбнулась. Это было очень точное замечание: львята действительно выглядели так, как будто они еще не совсем освоились в собственном теле.

Энджел присела на корточки, протягивая бутылку с молоком. Оба детеныша, едва не спотыкаясь, поспешили ей навстречу.

— Покажи им, что у тебя тоже есть молоко, — сказала девочка Эмме.

Эмма помахала второй бутылкой перед львятами.

— Ну же, идите ко мне, — позвала она их, и вскоре оба детеныша, подбежав к ней, уперлись передними лапами в ее голени.

Эмма немного растерялась, но тут же засунула бутылку в карман, наклонилась и взяла одного из детенышей на руки. Под шкурой, покрытой мягким мехом, ощущалось его маленькое тельце. Эмма села на пенек, устроила львенка на колени и вытащила бутылку из кармана. После минутной возни с соской детеныш начал пить молоко.

— Ну вот и все, — сказала Энджел. — Хорошо.

Она села рядом с Эммой, взяла второго львенка на колени и поднесла бутылку под правильным углом к его рту.

Сначала львята пили молоко с жадностью, едва не захлебываясь, но затем перешли на равномерное причмокивание.

Эмма искоса поглядывала на Энджел. Девочка сидела, наклонившись к голове львенка, и ее волосы касались его меха.

Детеныш на коленях у Эммы заворочался, привлекая к себе ее внимание. В процессе кормления он то и дело поглядывал на нее, тихонько вздыхая между глотками. Передними лапами он по-кошачьи начал мять ее колени. Это напомнило Эмме кота, который жил у ее соседей в Мельбурне. Это был большой полосатый кот по кличке Бруно. Наверное, он сейчас по ней скучает. После того как Саймон уехал в экспедицию, Эмма начала подкармливать Бруно. Сперва он просто пробирался через небольшую щель между балконами их квартир, а затем она начала пускать его внутрь и даже позволяла лежать на диване, хотя знала, что у Саймона аллергия на кошачью шерсть. Когда они переехали в эту квартиру, им потребовалось немало времени, чтобы избавиться от следов всех аллергенов. Постепенно Эмма привыкла к компании Бруно. С тех пор как она начала жить с Саймоном, ее связь со старыми друзьями была утрачена. Эмма считала, что было бы нечестно искать с ними встреч только тогда, когда Саймон находился в отъезде. Когда он был дома, они все делали вместе и им больше никто не был нужен. Оставаясь одна, Эмма изредка виделась с их общими друзьями, но у нее всегда появлялось ощущение, что она лишь половина того человека, которого они ожидали встретить. Поэтому в отсутствие Саймона она допоздна задерживалась в институте, шла в спортзал или просто оставалась дома в одиночестве. Ей хотелось быть такой же самодостаточной, как Саймон, но по мере того, как недели плавно перетекали в месяцы, она начинала чувствовать себя более одинокой, чем ей хотелось бы в этом признаться. Чтобы решить эту проблему, Эмма даже попыталась звонить отцу, оправдывая это тем, что, как дочь, она обязана поддерживать с ним контакт. Разговоры приносили мало удовольствия. Каждый из них старался оградить другого от всего, что могло бы привести к вспышке эмоций. Так было всегда — словно боль, которую они однажды пережили вместе, навсегда осталась между ними и готова была в любой момент подняться из глубин, чтобы снова разорвать их сердца. И каждый раз, когда Эмма опускала трубку телефона, она чувствовала себя еще более одинокой.

Она перевела взгляд на очаг, возле которого Дэниэл помогал Ндиси рубить дрова на костер. Джордж наблюдал за ними с трубкой в руках. Внезапно Эмма поняла, что за эти несколько дней в Африке она провела наедине с собой не более чем несколько минут, за исключением того времени, когда спала. Она бросилась из одной крайности в другую, но это ее ничуть не беспокоило. Напротив, ей нравилось постоянно быть в компании других людей. Эмма естественным образом подумала о Дэниэле. Он был так добр к ней — в его отношении чувствовались исключительно теплота и открытость. От него веяло ощущением внутренней силы, но при этом у Эммы не возникало потребности во что бы то ни стало соответствовать его стандартам, как это было с Саймоном. Она твердо знала, что может рассчитывать на помощь в случае необходимости. Прошлой ночью она лежала в гостевом домике и долго не могла уснуть. Она все время прислушивалась к шорохам на соломенной крыше и вглядывалась в щель между дверью и полом, готовая к тому, что в любой момент в хижину проскользнет змея. В спальном мешке было слишком жарко, и поэтому она легла поверх него. Облаченная в одну только тонкую шелковую пижаму, Эмма чувствовала себя очень уязвимой. Она даже несколько раз проверила, хорошо ли подоткнута сетка по краям постели. Эмма уже было подумала, что ей не удастся сомкнуть глаз до самого утра, но затем постаралась успокоиться, расслабить мышцы и представить Дэниэла, который спал в нескольких метрах от нее. Если в хижину на самом деле заползет змея или материализуется какая-нибудь иная неведомая опасность, она в любой момент сможет позвать его на помощь. А в том, что он придет и поможет ей, сомнений не было. С этой мыслью она позволила себе заснуть.

Эмма опустила лицо к голове львенка и потерлась подбородком о его мех. От него пахло теплой пылью, медом и чем-то еще, отдаленно напоминающим запах рыбы, — это был рыбий жир. Свободной рукой Эмма погладила его по спинке. В ответ львенок выпустил изо рта соску и взглянул на нее — его глаза блестели, как расплавленный шоколад. Между его очерченных черным контуром губ высунулся кончик розового языка. Глядя на него, Эмма улыбнулась. Тут она заметила, что молоко тонкой струйкой стекает из соски по ее предплечью. Она хотела было вытереть руку, но львенок уже принялся слизывать молоко, ритмично скребя своим шершавым язычком по ее коже.

— Щекотно, — сказала она Энджел.

Девочка тем временем с напряженным выражением на лице продолжала держать бутылку возле рта второго львенка.