Книга Табу - Кейси Хилл

Как только ее взгляд упал на письменный стол, она сразу поняла, что в офисе кто-то побывал. Вчера ночью, проверяя у себя в квартире, все ли в порядке на книжной полке, она интуитивно понимала, что там чего-то не хватает, не поняла только, чего именно. И вот теперь ей удалось это выяснить.

В центре письменного стола лежал открытый, но перевернутый вверх обложкой ее семейный фотоальбом. О Господи, ужаснулась Рейли, значит, преступнику удалось каким-то образом проникнуть к ней! Но как?.. И, что более важно, — зачем? Вспоминая свои ночные страхи и инстинктивное чувство опасности и незащищенности, от которого, впрочем, она поторопилась избавиться, Рейли вдруг поняла, что бывают ситуации, когда чувства мудрее человека. В следующее мгновение от осознания грозящей опасности у нее гулко и часто забилось сердце. Что, в самом деле, происходит с ней в этом чертовом городе?!

Так как альбом лежал на столе обложкой вверх, Рейли пришлось войти в офис, приблизиться к столу и взять альбом в руки — чтобы понять, на какой странице он открыт.

В центре страницы помещалась семейная фотография по меньшей мере пятнадцатилетней давности — из другой эпохи и другой жизни. Тогда семейство Стил еще пребывало в состоянии нравственной чистоты и непорочности, состоянии покоя и счастья. Хотя к тому времени мать покинула их навсегда и семена будущего уже вызревали, Майк и две его дочки были счастливы.

Фотография изображала их семейство в день Хэллоуина. Рейли покровительственно положила руку на плечо Джесс, а та смотрела на нее снизу вверх с любовью и восхищением. Однако откровенный и, пожалуй, даже интимный характер этой фотографии сообщали карнавальные костюмы детей. Рейли никогда не нравился Хэллоуин, и она терпеть не могла наряды ведьм, чертей и вампиров, столь любимые другими детьми, поэтому, как обычно, надела костюм, который сама же придумала и сшила: некое подобие туники, какие, по ее мнению, носили ангелы или феи, с прозрачными, на каркасе, трепетавшими при малейшем движении крылышками на спине.

«Любой уважающий себя психоаналитик может написать толстенную книгу об этих крылышках», — подумала Рейли.

Джесс, напротив, любила этот праздник, связанный с переодеваниями, и она выглядела просто сногсшибательно в своем розовом платье — розовый был ее любимый цвет — и с хорошеньким букетиком свежесрезанных цветов в руках.

Но больше всего стороннего наблюдателя сбивала с толку короткая подпись под снимком: «Счастливое семейство», — казавшаяся сейчас Рейли чуть ли не издевательской.

Она видела эту фотографию, наверное, раз сто, но до такой степени углубилась в ее созерцание, что на минуту совершенно забыла о грозившей ей опасности со стороны затаившегося где-то в здании маньяка. Рейли неожиданно и сильно потянуло к тем безмятежным, уже почти легендарным временам, когда они с Джесс обожали друг друга, отец не пил, а ее, Рейли, главнейшей заботой было вовремя приготовить домашнее задание или ответить на вопрос, стоит ли идти на субботнее свидание с парнем, если на носу воспалился угорь.

С усилием отведя глаза от фотографии и нехотя захлопнув альбом, она вернулась к мрачной реальности. Что все это значит? Не пытается ли убийца таким образом насмехаться над ней? Знает ли он о Джесс и о том, что с ней случилось?

Впрочем, откуда ему об этом знать? Ведь в курсе этого дела только она сама и ее отец — если, разумеется, не считать людей, имевших к нему непосредственное отношение.

Рейли помотала головой, чтобы восстановить ясность мышления. Итак, убийца побывал в ее квартире, в чем не могло быть никаких сомнений. Но где, интересно, он находится сейчас?

Она обвела глазами комнату в поисках более подходящего, чем туфли, оружия. Через некоторое время взгляд, миновав стоявшие на полках книги и журналы, остановился на бутылке вина, подаренной ей на Рождество, но оставленной по забывчивости в кабинете.

Рейли швырнула туфли под стол, сняла с полки бутылку и, зажав горлышко в кулаке, сделала несколько резких движений рукой, словно вела бой с тенью. Тяжесть бутылки внушала определенную уверенность, и она сразу почувствовала себя лучше. Еще раз внимательно вслушавшись в доносившиеся до нее звуки, она вышла из офиса и направилась в лабораторию.

Никогда прежде выходившие в коридор двери не производили на нее зловещее впечатление, но теперь за любой из них могла таиться потенциальная опасность. Рейли прижалась спиной к стене и, двигаясь таким образом по коридору, проверяла каждую дверь и каждое помещение, встречавшиеся ей на пути. Всякий раз, когда она неслышно приоткрывала дверь, сердце подскакивало к самому горлу. Еще больше она нервничала, если дверь начинала скрипеть, так как не могла отделаться от ощущения, что сейчас из нее кто-то выскочит.

Постепенно приближаясь к лаборатории, Рейли неожиданно поймала себя на том, что не имеет ни малейшего представления, зачем убийце понадобилось проникать в помещение ОСЭГ. Семейный фотоальбом доказывал, что убийца побывал у нее на квартире, и это само по себе было делом крайне неприятным и пугающим. Но зачем ему понадобилось тащить альбом в офис? Он мог оставить его открытым у нее в квартире, что произвело бы ничуть не меньший драматический эффект, зато с куда меньшим для него риском.

Неожиданно Рейли озарило: она поняла, что ключ к пониманию действий преступника лежит именно в сфере рисков. Убийца, если так можно выразиться, выпендривался. Хотел показать полиции, что, как бы она ни старалась, он всегда будет опережать ее. Ну и кроме того, что ему известны все их планы на его счет. Последнее, помимо всего прочего, могло означать, что убийца имеет доступ к файлам и свидетельствам по его делу…

Поежившись от пробежавшего по спине неприятного озноба, Рейли подумала, что если Симпсон выполнил ее инструкции и связался с ближайшей подвижной оперативной группой, то полицейские скоро должны быть здесь.

Наконец она добралась до двери лаборатории и, как делала это раньше, некоторое время стояла рядом, вслушиваясь в доносившиеся звуки, а заодно пыталась мысленно начертить план лаборатории, чтобы понять, где убийца мог прятаться, куда первым делом направился и что его больше всего интересовало.

Это была большая комната с множеством закутков и укромных уголков, где легко можно было укрыться. Там находились различное оборудование, письменные и рабочие столы, шкафы с файлами, скамейки, диваны и стулья. Черт, подумала Рейли, да там при желании может спрятаться целая антитеррористическая команда с полной экипировкой. Еще с минуту послушав у двери и не обнаружив подозрительных звуков, она неслышно приоткрыла дверную створку и проскользнула внутрь.

Электричество не горело, но в лабораторию проникал свет из коридора. Рейли, как учили в академии, посмотрела сначала направо, потом налево, но не заметила никакого движения и ничего не услышала. В лаборатории стояла мертвая тишина. Пригнувшись и ухватившись за спинку длинной деревянной скамьи и пользуясь ею словно путеводной нитью, Рейли медленно двинулась в полумраке к противоположной стене в окружении причудливых теней, отбрасываемых различными приборами.

Добравшись до конца скамьи и оглядевшись, Рейли сразу поняла, что убийца побывал и здесь: несколько больших серых шкафов с файлами были открыты настежь, а папки по «табу-убийствам» разбросаны по стоявшему рядом столу. Будучи почти уверена, что незваного гостя в комнате давно нет, Рейли медленно выпрямилась и поставила бутылку — свое единственное оружие — на полку одного из шкафов. Еще раз оглядев комнату, она сосредоточила внимание на файлах. Папки и вытряхнутые из них документы валялись на столе в кажущемся беспорядке. Но зато фотографии и рапорты из папок были аккуратно выложены в ряд.