Книга Вопрос крови - Иэн Рэнкин

— Не забыл меня, Рэб?

Рот Фишера искривился в ухмылке. Ребус узнал еще одного из шайки.

— Фараоны! — вскричал тот. Другие отморозки услышали этот крик. Они остановились посреди мостовой, тяжело дыша, раздувая грудь.

— Что, в Сотон намылились, ребята? — выступив вперед, громко вопросил Ребус. Четверо из нападавших бросились вниз по улице. Рэб Фишер помедлил, затем, пнув напоследок стеклянную дверь ногой, не спеша направился вслед за приятелями. Шивон помогала встать на ноги двум готам, проверяя, не ранены ли. Но ни ножей, ни камней в ход пущено не было. Дрались в основном врукопашную. Ребус подошел к стеклянной двери. За ней стояла мисс Тири, а с ней — женщина в белом халате, из тех, что носят доктора и аптекари. Ребус увидел сиявшие глянцем кабинки. Это был солярий, судя по виду, лишь недавно открытый. Женщина гладила волосы Тири, а та старалась высвободиться. Ребус толкнул дверь.

— Помнишь меня, Тири? — спросил он.

Она окинула его внимательным взглядом, потом кивнула:

— Вы полисмен, с которым я разговаривала.

Ребус протянул руку женщине:

— А вы, судя по всему, мама Тири. Я инспектор Ребус.

— Шарлотта Коттер, — сказала женщина, пожимая ему руку.

Ей было под сорок, лицо обрамляли вьющиеся пышные пепельно-русые волосы. Слегка загорелая, румяная. Глядя на этих двух женщин, трудно было увидеть хоть какое-то сходство. Если знать, что они родственницы, можно было предположить, что они ровесницы, не родные, но двоюродные сестры. Мать была на дюйм или два ниже дочери, тоньше и спортивнее. Ребус решил, что знает теперь, кто из Коттеров пользуется закрытым бассейном.

— Из-за чего была вся эта потасовка? — спросил он Тири.

Она пожала плечами:

— Да так.

— И часто у вас такие стычки?

— Постоянно, — ответила мать, за что удостоилась злобного взгляда дочери. — Их постоянно оскорбляют, а иногда и бьют.

— Можно подумать, что ты знаешь! — окрысилась дочь.

— Я не слепая.

— Потому ты и открыла здесь свой салон? Чтоб следить за мной? — Тири принялась вертеть в руках висевшую у нее на шее золотую цепочку. Ребус заметил, что на цепочке был бриллиант.

— Все, что я говорю сейчас, Тири… — со вздохом начала Шарлота Коттер, — это…

— Я ухожу, — пробормотала Тири.

— Пока ты не ушла, — прервал ее Ребус, — можно тебя на пару слов?

— Никакого заявления в суд я писать не буду.

— Видите, какая она упрямая! — возмущенно воскликнула Шарлотта Коттер. — Я слышала, вы окликали одного из этих парней, инспектор. Значит, вы знаете этих хулиганов? Вы можете их арестовать?

— Не уверен, что это пойдет на пользу дела, миссис Коттер.

— Но вы же сами все видели!

Ребус кивнул:

— И теперь они предупреждены. Может быть, этого окажется достаточно. Дело в том, что я приехал сюда не случайно. Я хотел поговорить с Тири.

— Да?

— Ну так пойдем, — сказала Тири, хватая его за руку. — Прости, мама, но мне надо помочь полиции в расследовании.

— Погоди, Тири…

Но было поздно. Шарлотте Коттер оставалось только наблюдать, как ее дочь тащит детектива на улицу и на противоположный тротуар, где гроза уже миновала и настроение толпы заметно улучшилось. Готы сравнивали полученные раны. Один парнишка в черной шинели нюхал свои лацканы и морщил нос, показывая, что шинель нуждается в чистке. Мусор из прорванного пакета был собран главным образом благодаря усилиям Шивон, как это понял Ребус. Сейчас она помогала наполнять им целый пакет, пожертвованный кем-то из продавцов.

— Все живы? — вскричала Тири.

Вопрос встретили улыбками и кивками. Ребусу показалось, что ребята наслаждаются моментом. Они вновь были пострадавшими, и это им нравилось. Как в истории с панками и той женщиной, они добились своего. Группа не распалась, а вышла из испытания окрепшей и закалившейся: можно делиться впечатлениями о произошедшей стычке. Другие подростки, не спеша бредущие из школы домой, останавливались послушать. Ребус повел мисс Тири вверх по улице в ближайший бар.

— Таких, как она, не обслуживаем! — отрезала женщина за стойкой.

— Обслуживаете, если она со мной, — отрезал в ответ Ребус.

— Она несовершеннолетняя! — упорствовала женщина.

— Тогда налейте ей что-нибудь полегче. — Он повернулся к Тири: — Чего ты хочешь?

— Водки с тоником.

Ребус улыбнулся:

— Дайте ей кока-колы. А мне «Лафройг» с водой.

— Ты можешь выстоять в драке, — предупредил ее Ребус, — значит, можешь и заплатить за себя.

— Я вполне самостоятельна.

— Видел. Особенно, когда ты побежала к маме, едва появились эти «Отпетые».

Она злобно покосилась на него.

— Между прочим, не такая плохая тактика, — продолжал он. — Оборона — важнейшее в доблести и так далее. Твоя мама правду сказала, что такие драки случаются частенько?

— Не так часто, как она считает.

— И несмотря на это, вы собираетесь на Кокберн-стрит?

— Почему бы и нет?

Он пожал плечами:

— Действительно. Немножко мазохизма никому еще не вредило.

Она взглянула на него, улыбнулась и уставилась в свой стакан.

— Твое здоровье! — сказал он, поднимая свой собственный.

— Вы неточно процитировали: «Самое важное в доблести — осторожность», Шекспир, «Генрих Четвертый», часть первая.

— Но тебя с твоими дружками осторожными не назовешь.

— Стараюсь не осторожничать.

— Тебе это удается. Когда я упомянул «Отпетых», ты не удивилась. Значит, ты их знаешь.

Она опять опустила взгляд, уставившись в стакан. Пряди волос упали на бледное лицо. Пальцы с черными блестящими ногтями поглаживали стакан. Тонкие пальцы, тонкие запястья.

— Сигаретка найдется? — спросила она.

— Зажги и для меня тоже, — сказал Ребус, доставая пачку из кармана пиджака. Она зажгла сигарету и сунула ее ему в рот.

— Пойдут разговоры, — сказала она, выдыхая дым.

— Сомневаюсь, мисс Тири.

Он увидел, как распахнулась дверь и вошла Шивон. Заметив его, она кивнула в сторону туалетной комнаты и подняла руки, показывая, что идет помыть их.

— Тебе нравится быть отщепенкой, правда? — спросил Ребус.

Тири Коттер кивнула.

— И поэтому тебе нравился Ли Хердман, такой же отщепенец, как ты. — Она подняла на него глаза. — У него в квартире нашли твою фотографию, из чего я заключил, что ты была с ним знакома.