Книга Авианосцы адмирала Колчака - Анатолий Матвиенко

Таким образом, «гавана» под янтарный напиток из запасов из премьерского бара получилась единственным положительным итогом парижских маневров.

Глава третья

— Ваше высокопревосходительство! Совет солдатских депутатов Гвардейского Волынского полка отменил приказ командующего гарнизоном об отправке части в Маньчжурию. Совет счел приказ не соответствующим благу трудового народа, — отчеканил генерал-майор Туркестанов.

Брусилов поднял тяжелый взгляд на главу контрразведки. Близко знавшие Военного министра замечали, что после славной революции генерал осунулся и похудел, замучившись больше, чем при командовании соединениями на фронте. Армия если и не разваливается как в феврале, то катастрофически далека от состояния, привычного по довоенным годам.

— Три минуты назад мне доложили из штаба гарнизона. Опять недоглядели, господин генерал-майор.

— Виноват, — машинально ответил тот, ни малейшей вины не чувствуя, ибо о мятежных настроениях гвардейских полков докладывал, и не раз, не имея полномочий что-либо предпринять. — Разрешите, наконец, действовать.

— Ежели арестовать большевистско-эсеровскую заразу прямо сейчас, взбунтуются. За ними другие части гарнизона, а там и Кронштадт может полыхнуть.

— Вы правы, ваше превосходительство. Предлагаю тоньше поступить.

— Удивите, Василий Георгиевич.

Князь открыл папку для докладов.

— В столичном гарнизоне полтораста тысяч душ личного состава. По прежним планам они призваны защищать город от внешнего врага или внутренних волнений как в девятьсот пятом и шестом годах. Однако эти части, разагитированные левыми, не только не охраняют порядок, но сами постоянно создают разные напасти. Посему считаю неотложным заменить петербургские полки и уменьшить численность войск, находящихся непосредственно в городе. Мятежников постепенно вывести и переформировать. Членов их так называемых Советов отделить и сослать в арестантские роты, но не в столице, а подальше за ее пределами.

Брусилов опустил набрякшие веки и протер платочком уголки воспаленных глаз.

— Именно так. Наступать, но с умом. Вы отметили самых неблагополучных, вся лейб-гвардия… К вечеру согласуйте с командующим гарнизоном план вывода частей, я поручу штабу определиться с их замещением. Потом займемся Балтфлотом. Тот еще рассадник.

— Разрешите идти? Честь имею!

Министр немедленно отправился на доклад к Государю, тот собрал Временное правительство. Наученные опытом февраля, они понимали — достаточно упустить вожжи, и столичные вояки начнут сражаться со своими.

Эсеры и социал-демократы клялись, что Петросовет не уполномочил солдатские Советы отменять решения командования, те учинили самодеятельность. Полковые сборища делегируют депутатов в городской Совет, но сами ему не подчиняются. Демократия-с!

К вечеру созрело совместное постановление Государя и правительства о некоторых реформах в армии. Для начала Александр лишил старые гвардейские полки, отличившиеся скорее дворцовыми переворотами да декабрьским бунтом на Сенатской, а не боевыми качествами, приставки «лейб». По новой Конституции, пусть временной и Думой пока не утвержденной, в России все равны. А право быть гвардейцем зарабатывается на ратном поле, но не славой давно умерших предков и шагистикой на парадах.

В том разделе постановления, что написан не для прочих ушей и глаз, Император закрепил запрет на создание Советов для новых гарнизонных частей. Отныне в самом городе останутся полки, непосредственно занятые охраной Зимнего, Петропавловской крепости, Военного и Морского министерств, да учебные установления армии и флота. В столичную губернию стягивать части, заслуженные на фронте и с патриотическими традициями, казачьи и «дикие» мусульманские дивизии. Убрать от Питера подальше, не ближе чем за пятьдесят верст, учебные батальоны с необученными и нестойкими рекрутами.

Брусилов отверг план Туркестанова первыми тронуть с места самые мятежные гвардейские полки, справедливо полагая, что не только в Маньчжурию, но выдвижение в Тверь они сочтут не соответствующим благу трудового народа. За две недели фронтовиками, казаками и «дикими» заменили сравнительно умеренных, не сопротивляющихся отправке во внутренние округа России, и уже там полки расформировали, отделив самых рьяных бунтовщиков. И только после этого объявили летние лагерные учения преображенцам, семеновцам и волынцам.

Отвезенные в поля близ района Тосненской слободы, герои-гвардейцы первым делом закатили грандиозный митинг. Под теплым июльским солнцем бегать в атаку, пусть учебную, им вообще не хотелось. Выезд за город они приняли за приятный променад.

— Митингуют? — спросил у Туркестанова генерал Эверт, гарнизонный командующий. Штаб операции они расположили на небольшой возвышенности верстах в четырех к западу от слободы, откуда армейский сброд просматривался отчетливо.

— Видать, закончили, ваше высокопревосходительство. Разбредаются по батальонам и ротам. У них спиртное есть в достатке. Отобедают, употребят, тогда и начнем.

— Прикажу собрать офицеров.

— Ни в коем случае! — вскинулся контрразведчик. — Среди младших полно разночинцев, они сочувствуют левым.

— Вы отдаете себе отчет, Василий Георгиевич, что сделает с офицерами пьяная солдатня при слухах об отправке на фронт?

— Так точно, ваше высокопревосходительство. Однако они сами виновны в том, что довели свои подразделения до неповиновения. Вы же знаете, столичная гвардия, белая кость. Ротные своих ванек не чаще чем раз месяц видывали. Вот и доигрались. — Спохватившись, князь добавил: — Уповаю на Бога, что обойдется без жертв.

Сам он иллюзий не строил. Солдат вывели в поле с винтовками, но без боеприпасов. Однако при том беспорядке, что царил в трех мятежных полках, нет сомнений, что по карманам у каждого горсть-другая патронов завалялась непременно. Револьверы унтеров заряжены, да и штыки в количестве десяти тысяч — не шутка. Где-то среди солдат бродят удальцы, что безнаказанно убивали офицеров в феврале. Они-то понимают, что без защиты революционных дружков им уготованы кандалы.

В 14.30 Эверт вызвал «на совещание» офицеров от командира полка до командиров рот, не доводя им коварный замысел. В три часа пополудни разомлевшие от зноя, необычной сытости и водки воины услышали гул множества моторов. В промежутки между полками устремились бронеавтомобили с пулеметными башенками, кольцо окружения замкнули танки, за которыми виднелись казаки.

Солдаты всполошились. Праздничный променад получил слишком неожиданное продолжение.

Из черного раструба на бронеавтомобиле послышался громкий голос:

— Приказом командующего гарнизоном генерала от инфантерии Эверта Семеновский, Преображенский и Волынский полки отправляются для дальнейшего несения службы на Дальневосточный фронт. Построиться в ротные колонны для движения на станцию Тосно.

Что должно происходить в нормальных воинских подразделениях, не разложенных пропагандой? Командир доводит и уточняет приказ до младших командиров, после чего он исполняется. Или хотя бы создается бурная видимость исполнения сего приказа.