Книга Любовь и триумф - Патриция Хэган

– Каждый из нас идет своим путем, – со вздохом произнес Корд.

– Ты ее любишь? – внезапно спросил Драгомир, кивая в сторону заснувшей Мэрили. Он в упор посмотрел на Корда.

– Да, – с улыбкой ответил Корд. – Думаю, что полюбил ее еще до того, как с ней познакомился.

– Не понимаю…

– А я и не сомневаюсь в этом… – Корд замолчал. Не мог же он рассказать Драгомиру о той незабываемой ночи в подвале цюрихского замка. Казалось, все это было очень, очень давно.

Прямой ответ Корда удовлетворил Драгомира. Он выглядел вполне довольным.

– Тогда будем выбираться отсюда вместе. Думаю, лучше всего уехать в Испанию. У Колтрейнов огромное ранчо, на котором мы сможем остаться до конца войны. Вот только Николай Романов и его семья… Не могу отделаться от чувства, что я предаю их…

– Вы сделали все, что могли! – возразил Корд. – Михайловский, пришло время подумать и о собственном будущем. Бог свидетель, вы и так уже достаточно сделали для России.

– Достаточно ли, Брандт? – едва слышно отозвался Драгомир. – Кто может судить об этом?

Он лег на приготовленную постель. Больше всего Драгомиру сейчас хотелось остаться наедине с собственными мыслями и терзающими сомнениями…

Утром его разбудила Мэрили. На ее лице застыло страдание.

– Я знаю… – пробормотал он, поняв дочь без лишних слов. – Ирина ушла… Это должно было случиться, Мэрили, она не согласилась бы покинуть Россию… Может быть, в один прекрасный день она изменит свое решение…

– Ушла не только Ирина, – ответила Мэрили убитым голосом. – Корд тоже исчез, мы остались одни, папа!

Они долго смотрели друг другу в глаза, не скрывая горечи отчаяния.

– Мне казалось, что Корд Брандт любит меня так же страстно, как люблю его я… Но оказалось, он любит свое дело еще сильнее.

Драгомир молча кивнул Мэрили. Такой тоски в душе он еще не ощущал со дня смерти Дани.

Один из трех мужчин, принимавших участие в освобождении Драгомира, сопроводил их до самого Петрограда, выполняя последнее указание Ирины.

– Ну, и куда мы направляемся теперь? – спросил Драгомир у провожатого, уверенный, что тот получил на этот счет четкие инструкции.

– Во дворец Кшесинской, – коротко ответил тот.

– Ты что, с ума сошел? Там же расположились Центральный и Петроградский Комитеты партии большевиков! Или это опять очередная хитрость? – Драгомир обнял дочь за плечи, словно стараясь взять ее под дополнительную защиту. Больше всего ему сейчас хотелось иметь револьвер за пазухой. Что происходит? Может быть, его опять предали?

– Не беспокойтесь, – произнес провожатый. – Вас здесь ждет официальный представитель правительства Соединенных Штатов. Вы обладаете политической неприкосновенностью. Я говорю правду, поверьте.

Они вошли в город и, пройдя несколько пустынных улиц, остановились перед дворцом балерины Кшесинской, бывшей любовницы царя Николая.

– А теперь что? – спросила Мэрили.

Драгомир сжал ее руку и двинулся вперед.

– Покоримся судьбе, дочка. У нас нет выбора.

Не успели они сделать и двух шагов по парадной лестнице, как тут же были окружены целой толпой охранников. Мэрили прижалась к отцу, уверенная, что сейчас начнется стрельба. Боже, ну почему же Корд оставил их той ночью? Может быть, он тоже был частью этого коварного замысла? А Ирина? Нет, это немыслимо! А если это правда? Если это действительно так, то остается только надеяться на быстрый конец с привкусом горечи от предательства близких людей…

Драгомира и Мэрили препроводили в огромное помещение, когда-то служившее бальным залом. Теперь оно больше напоминало зал ожидания. Толкнув их в угол грубым толчком, охранники обменялись презрительными взглядами. Смахнув слезы, Мэрили, как и ее отец, с гордым спокойствием встретила ненавидящий взгляд охранников.

– Скоты! – прошипел Драгомир. – Большевистские ублюдки!

– Не испытывайте судьбу, – проговорил один из охранников. – А то я потеряю терпение и всажу тебе в брюхо нож раньше времени.

Позолоченная дверь отворилась, и им показалось, что в зал ворвался ослепительный сноп солнечного света. Затем прозвучало ее имя, произнесенное с любовью и нежностью. Мэрили затрепетала: перед ней стояли Курт и Корд, за ними – улыбающийся Тревис. Мэрили бросилась к ним навстречу и упала в чьи-то распростертые объятия, ничего не видя из-за хлынувших слез счастья.

Драгомир был любезно приглашен в соседнюю комнату, туда же последовали и все остальные, где официальный представитель Соединенных Штатов объявил им о предоставлении политического убежища. Все еще не пришедшая в себя от потрясения, Мэрили никак не могла понять, что этим представителем был не кто иной, как дядя Колт.

– Мы отправляемся обратно, в Испанию, – добавил он уже совсем другим тоном.

– Я не могу поверить в нашу встречу, – повторяла она снова и снова, – я уже давно оставила надежду на то, что когда-нибудь увижу вас.

– Эй! – улыбнулся Тревис. – Ты действительно думаешь, что от нас так просто отделаться? Колтрейны всегда остаются Колтрейнами, Мэрили. Никогда не забывай об этом.

– Как можно? – рассмеялась Мэрили сквозь слезы. Она повернулась к дяде: – Как мне только могло прийти в голову, что я не принадлежу к вашей семье?

– Это наша вина, – серьезно ответил Колт, – но, слава Богу, у нас есть время, чтобы ее загладить. Поторопитесь, нам пора в путь! – И добавил с многозначительной усмешкой: – Ведь мы не хотим обременять наших гостеприимных хозяев своим назойливым присутствием.

Охранник ледяным взглядом проводил их до двери, и Мэрили облегченно вздохнула, увидев неподалеку ожидающих солдат в форме американской армии. Внезапно Драгомир тихо окликнул ее. В его голосе послышалось такое страдание, что Мэрили, почуяв неладное, в страхе обернулась. Он взволнованно смотрел на дочь.

– Прости меня, моя дорогая, но я… Я не смогу поехать с тобой… – сказал он с отчаянием в голосе.

Мэрили все поняла. Она не стала задавать вопросов, не считая себя вправе спорить с отцом. Она знала, что Драгомир Михайловский принял твердое решение, и никто не в силах изменить его.

– Помоги мне, Господи, – прошептал Драгомир с легкой дрожью в голосе. – Когда-нибудь мы встретимся, Мэрили. Здесь… или там… Там, где ждет меня твоя мать.

И отец быстро пошел прочь. Прежде чем открывшие рот охранники сообразили, в чем дело, он уже исчез за ближайшим углом. Драгомир шел навстречу Ирине, навстречу своей судьбе… Как любил он говорить, у него просто не было выбора.

Мэрили почувствовала, как Корд сжал ее ладонь, и поняла: пора ехать…

Эпилог

Они стояли на вершине открытого всем ветрам холма, наблюдая за переливающейся лазурью Средиземного моря.