Книга Монтер путей господних - Ирина Сыромятникова

Аксель обвел печальным взглядом свое собрание и величественно удалился.

А я вернулся к увлекательному занятию — дрессировке нежитя. Прочитать всю колдовскую библиотеку разом было нереально, красть что-либо самоубийственно, пришлось подойти к вопросу творчески. Я набрал, где смог, целый мешок всякой мелочовки (ракушек, медных пуговиц, стеклянных шариков и грошовых безделушек), а потом начал убеждать Шороха ассоциировать с ними образ тех или иных книг. Почему бы и нет? Он ведь согласился помочь с раскрытием тайны Искусников, а кто знает, в котором из фолиантов содержатся нужные мне сведения! Монстр пока упирался, но уже не так уверенно, как в начале. Главное — ни на секунду не сомневаться в своей правоте, а самостоятельно нежить сформулировать возражения не сможет (в логике не силен).

Так и жили.

Я рылся в библиотеке, отслеживая малейшие намеки на Белый Халак и древнюю магию, а Аксель с немым укором поправлял корешки неровно стоящих книг (даже тех, к которым я не прикасался). Климат Южного побережья действовал на меня благотворно, ведь физическое состояние мага сильно зависит от душевного, а что может быть целительнее для нервов, чем зрелище бесконечного пространства соленой воды, мерно накатывающей на берег? Много неба и света, вечно клубящиеся непонятными фигурами облака, свежая еда (дико дешево) и увлекательное чтение (приправленное пониманием, что даже в Хо-Карге таких книг никто в руках не держал). И полузабытое ощущение деревенского житья, когда деловая встреча — это разговор с улицы через забор, а планы, составленные на неделю вперед, никогда не нарушаются… Хорошо!

Я прибавил в весе и начал добираться от гостиницы до дома Акселя пешком, без потливости и одышки. Куратор, печально вздыхая, плелся следом — вызывать автомобиль только для себя он не решался.

Посылка из Суэссона пришла ровно через двадцать пять дней.

Футляр со «Словом» заботливый Четвертушка уложил в еще одну металлическую коробку, побольше, и зафиксировал там, плотно забив пустоты ветошью. Реликвия добралась до меня в лучшем виде. Я скептически повертел в руках раритет, за который множество людей и магов заплатило жизнью. В брошюрке не набралось бы и полусотни страниц. Нет, есть, конечно, энтузиасты, которые верят, что сущность мира можно выразить одной формулой, но занятия алхимией убедили меня в обратном. Если секрет происхождения потусторонних сил не сводится к философскому вопросу о яйце и курице, то его описание должно быть намного объемнее.

Шорох тоже выразил сомнение, но только в моей адекватности. Мне, вроде как следовало с большим почтением относиться к признанным авторитетам. Сказано, происхождение — значит — происхождение! А если я не способен уловить истину, изложенную конспективно, то нечего вообще лезть в знатоки. Если бы монстр мог назвать меня малолетним нахалом, он бы назвал, а так только транслировал возмущение.

Ну-ну. Удиви же меня, чудище! Я открыл «Слово о Короле», и на мгновение столетия, разделявшие меня и автора, исчезли.

«Волна пришла к нам в середине цикла. Нас было восемь миллионов, осталось — пятеро. Четверо, решившиеся выбраться на поверхность (живые мертвецы), и я, семь дней бродивший среди стен и трупов, шарахаясь от тени и света, задыхаясь от смрада разложения и боясь заснуть. Я был так рад их видеть! Как они могли так со мной поступить?!»

Дальше шли жалобы на тяжелую жизнь, настолько типичные, что у меня даже зубы заломило. Три к одному — черный писал. Беднягу спасли без разрешения и, вместо того чтобы бережно доставить в безопасное место, окружив максимальным комфортом, запихнули в какое-то тесное убежище к трем сотням таких же, как он. Еще и примочками целительскими изводят. Возмутительно! Эмоции били через край, так что свое имя — Эд Руни — автор назвал только на третьей или четвертой странице (приблизительно через два месяца после того, как начал писать).

Будущее Эда представлялось мрачным. Хозяева убежища на все вопросы отвечали обтекаемо, охрана бдела и на контакты не шла, с жилого яруса никого не выпускали. Среди спасенных бродили смутные слухи о планах руководства спасателей (совершенно бесчеловечных) и положении дел в покинутых селениях (разграбленных все теми же спасателями). Неопределенность продолжалась почти год, и за это время количество обитателей подземной крепости удвоилось. Потом обнаружилась пропажа двух человек, уведенных персоналом на «процедуры»… Но прежде, чем недовольство вылились в открытый бунт, произошло непредвиденное — на убежище напали. Кто — это осталось невыясненным, но, судя по упоминанию о дрожании стен и треснувших стеклах, атака велась с применением оружейных проклятий.

Охрана согнала беженцев в столовую (единственный по-настоящему просторный зал), где перед ними выступило большое начальство. Оно (начальство) сообщило, что хотело всех спасти, но ему подло помешали. Придется начать действовать раньше времени, и полностью избежать вреда не получится, но собравшимся нечего бояться — убежище надежно, продуктов много, кроме того, им уже приходилось выживать, причем в гораздо худших условиях. Главное — не пытаться открыть двери, помеченные запрещающими знаками (там убивают). Дальше всем показали киношку, по содержанию похожую на методички краухардского надзора (автор ее старательно законспектировал, потому что задницей чуял подвох). После этого вся охрана свалила якобы на битву с инсургентами, а спасенные поделили между собой убежище и принялись ждать.

Лафа недолго продолжалась. В темных штольнях скапливались нежити, зачисткой которых никто не занимался (почему?), защита оказалась не такой уж надежной («периметр протекает в трех местах»), а склад продуктов серьезно пострадал (если проще — туда пробрались мыши). Очень быстро разрозненные враждующие группы объединились вокруг одного лидера (ну, точно — черных было большинство), поименованного в тексте без отчества — Салемом («его способность предвидеть нападения пугает»). Парень был знаменит тем, что не только выжил сам, но и смог спасти жену с дитенком (которых снова нужно было спасать. Вот они, прелести положения главы клана!). Новый босс постановил — валить наружу.

Логично и разумно: прятаться от нежитей в подземелье — дело дохлое. Читать было забавно, но, какое отношение эти мемуары имеют к происхождению потусторонних сил, я не понимал. Как жрали нежити живых, так и теперь жрут. Хотя по сравнению с Городом Наблы прогресс имелся.

Дальше стиль изложения неожиданно менялся: повествование перестало вызывать во мне яркие картинки, словно теперь я не писал его, а читал. Автор был другой, и этот новый человек не имел связи с Шорохом. Тут-то и начались проблемы. Я видел текст, написанный теми же знаками, но его смысл не улавливал. И дело было не в точности перевода, просто сам чтец воспринимал написанное с трудом, некоторые слова и понятия были для него чужды: он жил много позже автора. Однако кое-что можно было разобрать…

Некто Абрахам продолжил дело Эда Руни по составлению летописи «группы Салема». Начиналось все с тех же жалоб. Этот самый Абрахам работал на некую солидную контору по строительству… ну, скажем «ла-ла-ла». Проект был масштабный и хорошо оплачиваемый, призванный предотвратить гибель цивилизации, спасти миллиарды жизней, множество государств и какие-то изолированные поселения (острова, что ли?). После включения «ла-ла-ла» должно было выполнить «кхе-кхе» и накрыть всех щитом. Они строили, строили и, наконец, построили, оставалось только деньги получить.