Книга Ядерные ангелы - Александр Шакилов

Снаружи нельзя, но ведь изнутри можно.

Свободной рукой он хлопает себя по карманам, в предплечье второй руки как клещ вцепилась подлая девчонка, не оторвать. Ключа – пластиковой карты с магнитной полосой – нигде нет. И тут Лев Аркадьевич замечает, что соседний стол пуст. На нем должен лежать толстяк-гей, но его там нет! Ремни, которые держали тело, перерезаны. Трубки капельниц болтаются, проливая отнюдь не копеечные препараты на пол тайной комнаты.

– Доктор, спасибо, что стойку с инструментами поставили у моей койки. Скальпель мне очень пригодился, – слышит он.

Уже понимая, что увидит, Глоссер оборачивается к двери. Там, упираясь плечом в косяк, стоит туша, на бинтах проступила кровь. В одной руке толстяк-гей держит тот самый скальпель, которым главврач собирался разрезать его на запчасти, а в другой – прямоугольный кусок пластика. Вор. Он сумел вытащить ключ из кармана так, что Лев Аркадьевич не заметил. Еще и ухмыляется, ничтожество!

– Святые моторы, а ручки-то не забыли старую науку! Помнят все! А замок плевый. Дрянь замок.

Глоссер рычит. Всего доля секунды ему нужна, чтобы вырвать руку, – проклятая девчонка! – но этого вполне хватает Зауру, чтобы открыть дверь, навалившись на нее снаружи.

Лысая башка и блеск очков – вот что сначала врывается в тайную комнату, а уж следом проникает остальная туша в рваном и грязном плаще. Взгляд палача скользит по помещению и задерживается на сестре. Не теряя времени, Лев Аркадьевич оказывается рядом с ослабевшим от ран толстяком, без труда отбирает скальпель.

И бьет им Заура в живот.

* * *

Уж очень назойливо выли сирены полиции. Нельзя так. А беспилотников в небе стало больше, чем воробьев на зернохранилище. Явный перебор!

Надо было убираться отсюда, пока нас не загребли. Ибо какой же это хеппи-энд, если главные герои проводят остатки дней в колонии усиленного режима, прикрывая свои задницы от негров-качков и латиносов-наркоманов?

Но любопытно ведь.

– Так что там с ликвидатором? – повторил я вопрос, махнув на прощание японке, перед тем как она растворилась в толпе зевак. – Куда он делся?

Патрик остановился, пожал плечами:

– Батя, если сформулировать доступно…

– Ты мне тут поумничай!

– Сбежал. Теперь зализывает раны где-то. Где – не знаю. Но пока что он не представляет для нас…

Сын еще что-то говорил, но я уже его не слушал.

Из-за всех этих треволнений и беготни-стрельбы я что-то упустил, что-то очень важное. Эта мысль не давала мне покоя, мешала сосредоточиться на происходящем.

Мальчик-ликвидатор, явившийся мне в Тюрьме, оказался вовсе не бредом моего воспаленного разума. Он был более чем настоящим. А следовательно, есть вероятность, весьма отличная от нуля, что кое-что из инфы, полученной от него, – правда.

У ликвидатора была задача: задействовать бионоида, эффект от активации которого сопоставим со взрывом ядерного фугаса. В таком случае пол-Киева сотрет с лица планеты, а уцелевшие районы из-за радиации станут непригодны для жизни.

Фугас. Теракт. Ядерный конфликт начнется не в зале заседаний ООН, а в Киеве!

Обратный отсчет уже начался.

Я пошатнулся.

– Батя, что с тобой. Тебе нехорошо?

– Надо сообщить Зауру. Срочно. Будет теракт. – Вкратце я описал Патрику ситуацию, рассказал о своем общении с ликвидатором в застенках вне времени и пространства. – Только Заур сможет предотвратить взрыв.

– Почему именно он? Мало ли палачей в Киеве?

У перевернутых грузовиков остановилась полицейская машина. Первая, но не последняя. Скоро их тут будет много. Схватив за локоть, я потащил Патрика прочь с проезжей части – надо смешаться с толпой.

– Сынок, а как ты себе это представляешь? Я звоню в Управу и говорю: «Имею заявить, что вот-вот в городе произведут взрыв. И не петарду взорвут, а такую штуковину хрен знает какого происхождения, которая не ядерный фугас, но вроде того. Где штуковина заложена – не знаю. Кто заложил? Да какой-то пацан, с виду – типичный беспризорник, футболка с Микки Маусом. Кто сообщил? Аноним, понятно. Или нет, сообщил – Максим Краевой по прозвищу Край, известный преступник, который у вас в розыске». И что мне на это ответят, как думаешь?

– Убедил.

Провожая испуганными и в то же время восхищенными взглядами, а заодно и объективами смартфонов, толпа расступалась перед нами. Эдак в ней тяжело будет затеряться…

– Перед тем как ты надумал искупаться в проруби… – это он так подначивает отца, поросенок белобрысый. – Ну, перед тем как я тебя нашел, маме кто-то позвонил с твоего номера.

Прорубь прорубью, но еще до того, как автозак перевернулся, Заур изъял у меня телефон, чтобы тот не достался Мигелю и прочему шакалью. Так что сообщить о моих неприятностях мог только Заур. Другой палач не стал бы тратить время на то, чтобы сделать веселую вдовушку Макса Края совсем уж счастливой.

– Набери меня, – велел я. – А лучше дай телефон, я сам.

* * *

Заточенный до бритвенной остроты скальпель, искаженное от ярости лицо главврача – это все замечено, это все потом.

– Святые моторы! Да какого цилиндра?!. – Рыбачка охнул. Он весь в бинтах, на белом алые пятна, много пятен.

Встретив его тут, палач не успел удивиться. Некогда.

Дверь распахнулась под его напором и прижала бывшего байкера к стене. Но это ничего, до свадьбы Заура и Хельги заживет. Главное, Танюшка здесь, видимых повреждений на теле нет, только в глазах застыл испуг.

Время привычно замедлилось, как это бывало, когда палач имел дело с опасными преступниками.

Лев Аркадьевич Глоссер. Глянь на него – хлюпик хлюпиком: неспортивный животик без намека на «квадратики», тоненькие ручки-ножки. Только бородки-эспаньолки не хватает с очочками, чтобы получился интеллигентишка, умеющий драться лишь научными терминами и философскими нравоучениями. Причем драться уже в больнице, очнувшись после черепно-мозговой, полученной в подворотне от пятилетнего хулигана.

Заур всегда уважал таких людей.

Они казались ему пришельцами с другой планеты. Вокруг страх, боль, бесконечная борьба за жизнь, предательство, грязный секс, вонь свалок и химических отходов, парниковый эффект, в конце концов, а подобные Льву Аркадьевичу говорят о боге, о демократических ценностях и экзистенциализме.

Психи и грешники, вот кто они. Только хорошо это скрывают, умело маскируясь под обычных людей. А чуть копни – мерзостные безбожники.

Господи, не надо помогать слуге Своему Зауру, не лишай его удовольствия, ладно?

Подставить под удар скальпеля руку-протез, второй рукой сорвать с груди нательный крест и ударить им маньяка в висок.

Все.