Книга Ничего личного - Наталья Андреева

– Не сомневаюсь. Но что-то вам от нее надо?

– Не ваше дело.

– Как это оригинально! Вы, сотрудники фирмы «Алексер», словно сговорились. «Это не ваше дело!» – слышу я от каждого. Получается, что ничье дело не мое. Сам-то понял, что сказал? – и он тяжело вздохнул. – Хорошо, пусть и это будет не мое дело. Бедная Эльза! Как она любила вашего мужа! Безумно любила! Даже ребенка от него оставила, хотя ей, бедняжке, тяжело придется. Вот это любовь! В наше время редкость.

Он так расчувствовался, что чуть слезу не пустил. Но ожидаемый эффект был достигнут: Татьяна разозлилась.

– Что? Любовь? Да вы ничего не знаете! Она мерзавка! Она жадная, расчетливая тварь! А какой прикинется овечкой: ах, как мне тяжело кормить семью, ах, как я любила бедного Валеру! Если бы любила, ни за что бы не согласилась отдать мне ребенка.

– Как это – отдать? – опешил он.

– Очень просто. Были бы деньги, можно все устроить. Она будет беременной ходить, а я подушку на живот навешу. Всем знакомым скажу, что жду ребенка от Валерия, потом мы ляжем в один роддом, она родит и сразу подпишет все бумаги, а ребеночка заберу я. Мы ей с мамой много заплатим. А маленький будет похож на Валеру. Так что вопросов ни у кого не возникнет. Про суррогатных матерей слышали?

– Вы что, это серьезно?

– А зачем ей ребенок? Сами слышали, что им жить не на что. Когда она замуж должна была выйти за Сашу Иванова, это всех устраивало, а теперь что? Да ей мама житья не даст! Им только деньги нужны, а если все на ребенка уходить будет? Вы знаете, сколько все это стоит? Коляска, памперсы, детская одежда, роды, а если у Эльзы молока не будет? Детское питание такое дорогое! Да что сейчас не дорого? А мы с мамой все устроим по лучшему разряду: хороший роддом, отдельная палата, со мной, конечно, на другой койке, полноценное питание, лекарства. С работы я все равно теперь уйду: что там делать? Знать будут только те, кто работает на фирме, да мы с ними просто не будем встречаться. И общаться. Я живу в другом районе, в элитном доме, у нас в подъезде охрана. Это другой мир и другая жизнь. Все знакомые будут уверены, что это мой ребенок.

– Долго вы ее уговаривали?

– Кого, Эльзу? Она не дура. Сразу поняла, что такой шанс не часто выпадает. Им же денег постоянно не хватает, а так, положат доллары в банк, будут неплохо жить на проценты. Да и затрат никаких. Ни затрат, ни хлопот. Я и на самом деле не могу иметь детей. У меня… Да вам этого не понять… И лечилась, и в больницах лежала, чуть ли не к кровати привязывали. Пять раз уже пробовала. Врачи сказали, что ничего с этим не сделаешь, а мне скоро тридцать. Чужого ребенка я не хочу, мало ли кто попадется, если будешь усыновлять. А тут от собственного мужа, да и у Эльзы с наследственностью все в порядке.

– Вы уже и справки навели?

– А что? Я хочу нормального, здорового ребенка, что тут плохого? У меня есть средства, чтобы его вырастить.

– Мамины средства. А если с ней что-то случится, не пожалеете, что взяли ребенка? Все-таки не свое?

– Я работу всегда найду, у меня хорошее образование, – сухо сказала Татьяна. – А отдельная квартира у меня есть. Трехкомнатная, между прочим, и шикарно отремонтирована. И дача есть, и машина, и деньги на счету у родителей. Они будут рады внуку. Я уже все решила.

– Как же можно отдать своего ребенка? Животные и то понимают, что свое. А тут продать. За деньги. Я не верю, что мать может так поступить.

– Как хотите, – пожала плечами Татьяна. – Я вам все это рассказала, чтоб вы этой святоше не очень-то верили. У нее только личико умильное, а на самом деле она дрянь. Я ее ненавижу.

– Таня, ну сколько можно? Вы же теперь партнеры, если можно так выразиться. Сколько месяцев вам ее еще терпеть? Шесть?

– Почти. Я переживу.

– Не сомневаюсь. Скажите, а вы принимали участие в убийстве мужа или только соврали? Что видели, как он упал с балкона.

Она растерялась. Замялась и неуверенно сказала:

– Он же покончил жизнь самоубийством…

– Ну, это официальная версия. Как все было-то? Поделитесь, раз уж такой разговор пошел. Откровенный.

– Ничего я не скажу! – И она вскочила с дивана. – Ничего я не знаю! Что просили, то и сказала! А зачем он со мной так? Чем я хуже Эльзы? Не красавица же! И дрянь! Дрянь!

– Тише, Таня. Не кричите. Не утонет в речке мяч. Не надо никого будить. Пожалейте свои и мои нервы, им и так досталось за эти выходные дни. Я вам верю, идите спать. Эльза больше не вернется, сегодня уже нет необходимости ее караулить. Идите.

– Все равно я не усну. Мне страшно, – шепотом сказала из темноты Татьяна.

– Еще бы! Сколько месяцев мучиться! Ведь Эльза в любой момент может передумать. Вдруг в ней проснется запоздалый материнский инстинкт?

Татьяна кинулась прочь, наткнулась в темноте на угол стола, ойкнула…

– Осторожнее, – сказал Алексей. – Берегите себя. Вам еще рожать.

Она выругалась. Алексей задел за больное. Возможно, что когда подойдет срок рожать, Эльза ребенка не отдаст. «Могла бы и спокойной ночи пожелать. Из вежливости. Вот ведь! Образованная, а невоспитанная! – подумал Леонидов, переворачиваясь на другой бок. – Ну, прелюдия кончилась, кто следующий? Две дамы – это слишком уж скромно. Хотелось бы, чтобы к утру у меня появился выбор…»

Словно в ответ на его мысли в коридоре раздались осторожные, но уверенные шаги. Твердые шаги.

«Мужчина. Уже лучше», – подумал Алексей и невольно напрягся. Надо было положить под подушку топор. Черт! Ну откуда здесь топор?

– Не спите? Черт, сигареты где-то забыл! А так курить хочется! – ругнулся Манцев, шаря в сумерках по столу.

– Не ваши? – спросил Леонидов, протягивая ему пачку «Кэмела».

– Похоже на то. Что, тоже не спится?

– Так. Лежу, думаю.

– О чем?

– О смысле жизни. Не приходилось?

– Нет, я все больше о женщинах… Можно я присяду? Сосед спит, в номере курить нельзя. Я здесь, пожалуй. Рядом с вами.

Манцев щелкнул зажигалкой. Огонек осветил его лицо. Почти красивое. Мужественное, с твердым волевым подбородком.

– Ну, вы, Костя, мужчина холостой, вам позволительно, – сказал Алексей и осторожно добавил: – хотя ваш выбор я не одобряю.

– Вы про Ольгу? – удивился Манцев. – А мне показалось, что вы ей симпатизируете.

– Ольге-то я действительно симпатизирую, но вашей даме сердца нет. Откровенно не симпатизирую.

– Послушайте, вы что-то путаете. Вся фирма знает, что я ухаживаю за Ольгой Минаевой.

– Ухаживали. Пока ваша мечта была занята и вы не имели средств для ее содержания. Но теперь, похоже, фортуна переменилась. Заступайте на вахту, Костя. Я ваш выбор не одобряю, но вам, похоже, это по барабану. Как и то, что скажет Оленька.