Книга Перворожденная - Юстина Южная

– Моих тоже, – пробормотал Финеас, однако принялся вырисовывать в воздухе затейливые символы.

– Леди Исилвен, – позвал старик. – Вы поможете нам? Идрису совсем плохо.

Эльфийка попыталась встать и чуть не упала. Шатаясь, приблизилась к сидящему мэтру.

– Что с вами? – обеспокоился тот.

– Магия нестабильна, – тяжело дыша, сказала девушка. – Все еще отравлена Хаосом. Мне нужно время, чтобы очистить ее. Боюсь, сейчас я не смогу…

Она снова пошатнулась и неловко сползла по стене храма, теряя сознание. Финеас едва успел ее подхватить.

– Иржи – хороший целитель, – пробормотал варяг. – Надо попасть к нему… А то мне еще Зафира ловить.

– Мэтр, свиток перемещения!

– Здесь.

Финеас поднял на руки Исилвен, мэтр и суккуба с двух сторон подставили плечи Идрису. Охряное пламя озарило их лица, а в следующий миг на храмовом дворе уже не было ни одной живой души.

12

– Ну и долго еще вы собираетесь у меня жить? – вопросил моравец, сердито шлепая на живот Идриса полотенце, пропитанное целебным составом. – Скоро вся еда закончится. И невесту в дом привести не могу, а у меня как бы свадьба по весне.

– Не волнуйтесь, мэтр Иржи, мы постараемся у вас не задержаться. Как только подлатаете нашего храброго викинга, так и покинем ваше гостеприимное жилище, – отозвался старый чародей, попыхивая трубкой.

– Да я в порядке, – возмутился Идрис. – Рана почти и не… ой.

– Вот именно, молодой человек, вот именно.

Мэтр ди Альберто наставительно погрозил варягу пальцем.

Три дня прошло с битвы возле храма. Сейчас все пятеро ютились в крошечном домишке моравского колдуна. Единственную кровать выделили Идрису, на широкой лавке ночевал мэтр Лидио, остальные спали на полу.

Исилвен не спала вовсе. Все три дня она просидела на неудобном стуле, подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. Иногда выходила на улицу, но потом возвращалась обратно и вновь забиралась на свой стул. Она ничего не ела, только пила колодезную воду, взгляд ее был устремлен глубоко в себя. Если кто-то к ней обращался, девушка долго молчала, и лишь потом ее ресницы поднимались, а губы шептали ответ. Иногда она не откликалась совсем.

Финеас и мэтр Лидио понемногу восстанавливались: сражение не просто отняло силы, оно высушило обоих почти до дна. Одна Мара, споро подлечив свои порезы, была полна энергии.

– Покинем, ага. А куда пойдем-то? Зафира вашего ищи-свищи, половина княжеств захвачены. Отлично прогуляемся! – фыркнула она.

– В Галлию. – Темный маг встал из-за стола, подошел к двери. – Хессаноровы войска не смогли ее захватить, и центр противодействия теперь там. Посмотрим, что галлы придумают. Здесь оставаться нельзя. Иржи, тебе тоже, Хессанор будет в Моравии через неделю-две.

– А, поглоти вас всех Хаос!

Моравец в сердцах плюнул и полез за ухватом, чтобы достать из печи горшки с похлебкой.

Финеас вышел во двор. Вчера с неба, затянутого плотными облаками, весь день сыпалась белая крупа. Уже не легкая пороша – густой, плотный снегопад. Сегодня деревенька, где приютился домик Иржи, стояла притихшая, укрытая искристым покрывалом. Над крышами курился теплый дымок.

Пером, вырванным из хвоста зазевавшегося петуха и очиненным острым ножом, Финеас нацарапал несколько слов на пластине браслета. Надо предупредить мать, чтобы была осторожна и по возможности уехала из Моравии. Увы, и на этот раз свидеться им не придется.

Скрипнула дверь. На пороге появилась эльфийка. Бледные, едва не восковые скулы, взгляд опущен, на плечи накинут шерстяной плащ. Словно куколка бабочки, укрытая в своем коконе, немая, безучастная ко всему вокруг.

– Исилвен.

Финеас удержал ее, ладонь случайно проскользнула мимо локтя девушки, обхватила талию.

– Ты уходишь? Куда?

Перворожденная остановилась, неуловимая дрожь пробежала по телу. Распахнутые глаза задержались на лице мага.

– Лес может мне помочь. Сама я не справляюсь.

– Надолго?

– Я не знаю, – промолвила Исилвен растерянно. – Сколько будет нужно.

Финеас несколько мгновений смотрел на нее, затем опустил руку.

– Я могу пойти с тобой.

Она чуть улыбнулась:

– Лучше мне быть там в одиночестве.

– Тогда не забирайся далеко.

Перворожденная кивнула.

Когда ее фигурка достигла опушки леса и затерялась меж стволов, Финеас отвел взгляд, распахивая дверь в хижину.

* * *

Снег поскрипывал под ногами, тропинки, если и были здесь, все оказались засыпаны серебристым крошевом. Девушка пробиралась вглубь, удаляясь от деревни все дальше и дальше. Покой, ветер, шумящий в сосновых ветвях, солнце, опускающееся за макушки деревьев, – вот то, что она искала.

У старого бука, раскинувшегося посреди белой лужайки, Исилвен замерла. Несмело дотронулась до ствола и, услышав ответный зов, обняла дерево обеими руками. Она стояла так, наверное, целый час, впитывая силы, посылаемые ей дремлющим лесом. Потом опустилась на землю, прислонилась к буку спиной. Холода она почти не осязала. Внутри опять разгорался жар.

Музыка Творения звучала приглушенно, отрывисто. И все же звучала! Исилвен снова и снова погружалась в глубь своей фэа, раз за разом ощущала, как начинают звенеть давно молчащие струны ее духа. Магия текла в ней, прежняя, дивная, желанная. Лишь этот жар… пламенные языки Хаоса все еще оплетали мелодию, не давали ей раскрыться во всей полноте. Погасить их. Заставить исчезнуть навсегда. Для того Перворожденная и просила лес о помощи.

Она слышала, как переговариваются древесные духи, как – по ниточке, по лепестку – вытягивают из ее души нестерпимый огонь. Музыка доносилась до нее все чище, все яснее. Исилвен вдыхала прохладную свежесть, мороз остужал невидимые ожоги, оставленные Хаосом.

Но вот голоса умолкли, шепнув на прощание, чтобы эльфийка приходила завтра. Девушка поблагодарила целителей и поднялась со снега. Зябко передернула плечами. То ли разум, очнувшийся от полусна, в котором она пребывала, осознал леденящее касание зимы, то ли дух продолжал сражаться с Зафировым подарком. Надо возвращаться.

Не успела она сделать и нескольких шагов, как ее оглушило истошное верещание и цоканье. Исилвен развернулась, забыв о том, что собиралась идти в деревню, и побежала на этот призыв.

Серая белка носилась вокруг дуба, то вспрыгивая на него, то камнем падая на землю, то перескакивая на соседние деревья. Причина смятения – темно-бурая куница – деловито шуровала в беличьем гнезде, однако, почуяв запах человека, с молниеносной быстротой сверзлась вниз и тут же удрала. Мордочка ее была выпачкана в крови.

У Исилвен сжалось сердце. Лес есть лес, ей ли не знать его законов, но слишком много смертей окружало ее сейчас. Боль несли с собой войска Хаоса – эльфийка чувствовала стремительное приближение волны ужаса и страданий. Боль несли соратники, пусть врагам, сущность, увы, не менялась. Боль несла сама Исилвен… и потому печаль не сходила с ее лица. А теперь еще хуже – смерть внутри нее боролась с жизнью. И эльфийка не могла вынести вида чужих мучений. Только не сегодня. Даже если это были всего лишь мучения крошечного зверька, потерявшего своих детенышей.