Книга Орфей и Ника - Андрей Валентинов

Сергей кивнул, хотя это воспоминание не доставило ему удовольствия.

– Что больше всего поразило Иванова? Если не поразило, то хотя бы заинтересовало?

Пустельга задумался. Странно, почему это раньше не пришло ему в голову?..

– Вы не поверите! Кажется… Да, точно! Его больше всего заинтересовало ее происхождение. Виктория Николаевна – пра-пра-пра… и так далее князя Фроата.

– Кого? – удивился Сорок Третий. – Это по вашей части. Вернее, по бывшей вашей части, Юрий Петрович. Когда дхары были покорены русскими, дочь князя Гхела, она же внучка знаменитого дхарского вождя Фроата, попала в плен. Курбский выдал ее замуж за своего младшего сына – Ивана. От Ивана Курбского пошли Бартеньевы… Виктория Николаевна – дочь Николая Христофоровича Бартеньева, действительного статского советника. Иванов очень удивился, даже попросил копии документов…

– Видите, – усмехнулся Орловский, – опять дхары! Нет, гражданин майор, тут не просто шантаж готовится! Тут дело в чем-то ином… Черт, даже интересно…

– Очень. – Сергей вспомнил черное подземелье, где даже осназовцев брала оторопь. Похоже, Сорок Третий прав: они коснулись чего-то важного, сверхсекретного. Может, не менее важного, чем дела, занимавшие желтоглазого Вождя в Главной Крепости. Что ж, скоро они все узнают…

– Когда… – голос зэка на мгновение дрогнул, – когда нас с вами…

Пустельга понял:

– Если товарищ Иванов действительно решил устроить прием в аду… Думаю, ему понадобится еще дня два…

– Для ремонта ада?

– Да. – Сергей вспомнил запустение, царившее в разоренной церкви, и уверенно добавил: – Дня два, не меньше. Так что есть шанс еще увидеться.

– Это хорошо бы, – кивнул Сорок Третий, – но на всякий случай…

– На всякий случай, – повторил Пустельга, – ключ на месте?

– Как последний патрон, – внезапно рассмеялся зэк. – Знаете, вспомнил еще один фактик из всемирной истории. Какой-то французский маршал всегда трусил перед боем и каждый раз повторял:

«Дрожишь, скелет? Ты бы еще больше дрожал, если б знал, куда я тебя поведу!» Сергею было не до смеха, но он заставил себя улыбнуться. «Дрожишь, скелет?» В отличие от французского маршала, Пустельга уже догадывался, куда предстоит им попасть…

Он не ошибся – просчитался лишь в сроках. Похоже, Агасфер и в самом деле торопился. За Сергеем пришли следующим вечером – те же «саперы», но уже не сержант Рыбин с напарником, а какие-то другие, незнакомые. На этот раз оснаэовцы держались вежливо. Старший – с лейтенантскими «кубарями» покосился на револьвер, который Пустельга не преминул пристегнуть к поясу, но возражать не стал. Сергей собирался не спеша, стараясь ничего не забыть. Оружие, пачка патронов… Он вспомнил о промозглой сырости подземелья и захватил с собою шинель: вновь переодеваться в ватник не хотелось. Итак, он готов. «Саперы» не подгоняли. Они посматривали на Сергея равнодушно, даже с легкой брезгливостью, как смотрят на нелюбимых покойников.

Все повторилось почти в точности, лишь у палаты Орловского не было привычного караула. Значит, Сорок Третьего уже увезли… Дежурный, заметив осназовцев, поспешил отвернуться, всем своим видом показывая: он тут ни при чем, его это не касается, он не видел и не желает ничего видеть…

«Саперы» попались не только вежливые, но и неразговорчивые. Всю дорогу они помалкивали, и Пустельге вновь показалось, что именно так везут покойника. Тянуло спросить, что с бравым сержантом Рыбиным, но Сергеи понимал: не скажут. Возможно, нахальный «сапер» просто получил увольнительную, но, может, он уже отправился в свое путешествие вслед за бывшим профессором Белиным…

«Ремонт» на набережной был в самом разгаре. Площадку окружал плотный дощатый забор, «рабочие», несмотря на поздний час, активно ковыряли асфальт отбойными молотками, а у ворот возник целый пост. Машину задержали довольно надолго, документы проверяли тщательно, подсвечивая фонарем, затем заглянули в багажник и даже велели открыть капот.

За забором было тоже людно. Возле водостока стояло несколько автомобилей, окруженных охраной. Здесь уже не таились, вместо зеленой саперной формы солдаты были в светлых гимнастерках осназа НКГБ. Пустельгу провели ко входу в подземелье. Сопровождающий подбежал к машине, коротко переговорил с одним из осназовцев и тут же вернулся.

– Пойдемте, товарищ майор. Вас ждут…

Пустельга быстро оглянулся, глубоко вдохнул теплый апрельский воздух и шагнул к черному отверстию. «Дрожишь, скелет?..» Но страх куда-то исчез, может быть, именно сейчас Пустельга перешагнул черту, за которой уже нечего бояться.

Вместо страха он ощутил изумление. Лестница, ведущая в мокрое подземелье, была освещена. Вдоль стен тянулись толстые провода, ярко горели лампы, а лужи оказались заботливо присыпаны песком. «Саперы» не зря старались. Древние катакомбы теперь чем-то напоминали респектабельное столичное метро.

Спуск на этот раз показался очень коротким, может быть, оттого, что не приходилось каждый раз ощупывать ногой старые ступеньки. Сергей с интересом осматривал проход. Теперь можно было заметить все, прежде скрываемое темнотой, – небольшие ниши в стенах, странные надписи, процарапанные то на уровне глаз, то под самым потолком. То и дело встречался знак креста, словно предки хотели остановить нечисть, не выпустив ее из-под земли.

Большой зал показался темным и даже жутковатым – его не стали освещать, повесив лампу лишь над входом в нужный коридор. Пустельга постарался быстрее оказаться в светлом тоннеле – контраст был слишком велик. Теперь Сергей шел не спеша, благо сопровождавшие его «саперы» не торопили. В этом коридоре оказалось тоже кое-что любопытное. В одной из пещерок, прорубленных в стене, можно было заметить остатки росписей, над потолком временами попадались ржавые крючья. Похоже, катакомбы видели за эти века немало. Вот и место, где фонарь высветил черную крышку гроба. Пустельга вновь удивился: гроб исчез. Присмотревшись, он понял: его закрыли толстой стальной плитой, привалив с боков тяжелыми камнями. Зачем? Неужели для эстетики?

И тут свет пропал. Вернее, он оставался где-то там, сзади, а впереди вновь была тьма. *Сапер» включил фонарь, скользнув лучом по стенам. Выходит, все-таки не успели? У Агасфера не хватило лампочек?

В темноте сразу стало неуютно. К счастью, они были уже почти у цели, Сергей узнал перекресток. Сейчас чуть направо…

В широкой галерее было черно, но вход в часовню Скуратовых неярко светился. Об этом все же позаботились. Но не только об этом. Ступеньки оказались застелены черным сукном, а по бокам неподвижно застыли часовые. Странно, их форма тоже была черной. Пустельга уже ничему не удивлялся, хотя такой формы не носил в СССР никто – ни армия, ни части НКВД.

Сергея подвели к порогу. Сопровождающий легко коснулся его плеча и кивнул. Пустельга мельком взглянул на караульных, заметив еще одну странность: оба были узкоглазые, с широкими скулами. Рассуждать об этом Сергей не стал. Не все ли равно, кто охраняет Филина? Он одернул шинель и быстро поднялся по ступенькам.