Книга Город теней - Лия Алистер

то что я скажу маме? Как она меня примет? Захочет ли она со мной говорить? Эти мысли преследовали меня, пока я спускалась на первый этаж.

Том стоял возле телефона, когда он услышал шаги, поднял на меня тяжёлый взгляд и покачал головой:

– Всё утро ему звоню. В офисе не берут трубку.

– Спасибо, – кивнула я. – Если сегодня он не объявится, то я поеду в Дом Основателей.

– Мы поедем, – отозвался Том. Его глаза скользнули по мне. – Ты куда собралась?

– К маме.

Он поднял голову, и его взгляд встретился с моим:

– Сегодня?

– Да, не хочу тянуть.

– Ты должна была меня предупредить, – Том явно разозлился. Его голос подрагивал от напряжения. – У меня сегодня тренировка, я не могу поехать с тобой.

– Я тебя и не звала.

– Ты не должна ехать одна!

– Мне не нужны няньки. Я должна научиться самостоятельности.

Том оторвался от телефона и подошёл ко мне:

– Я одну тебя не отпущу.

– Запрешь в доме?

– Если понадобится, – произнёс он, выдержав долгую паузу.

– Том, хватит.

Он судорожно выдохнул.

– Позвони хотя бы Монике. Я уверен, что тебе она не откажет.

Я опустила взгляд. Возможно, он был прав, и без дружеской поддержки я не преодолею даже милю и вернусь домой ни с чем. Немного поразмыслив, я перестала сопротивляться и позвонила Монике на домашний. Она без раздумий согласилась поехать со мной в психиатрическую больницу, и мы решили взять машину моего отца, чтобы не тратить время и нервы на общественный транспорт.

Глава 34

Пути неисповедимы

– Мне родители запрещают ездить за рулём, – сказала Моника, резко выкрутив руль вправо и выехав на оживлённое шоссе. – Знали бы они, что Ники Рик научил меня водить машину, когда мне было тринадцать.

– Поаккуратней, – воскликнула я, когда она резко перестроилась, обгоняя красный пикап.

– Не дрейфь, – подмигнула она. – Года четыре назад у Ники был целый автопарк. Я и не на таких колымагах гоняла.

Хорошо, что мой отец не слышит, как его новенькую «Импалу» называют колымагой.

– Я всегда думала, что ты привираешь, рассказывая мне о гонках…

– В гонках я не участвовала. Ники не разрешал.

– Хорошо хоть на это у него хватило мозгов, – прямолинейно ответила я.

Ники был бывшим парнем Моники. Он никогда мне не нравился. Во-первых, у них была огромная разница в возрасте. Во-вторых, он выглядел как человек, которому нельзя доверять. Незаконные гонки, запрещённые вещества, шумные вечеринки на окраинах города – это малое, чем прославился Ники Рик.

– Я об этом парне уже давно не слышала, – сказала я и на всякий случай подёргала за ремень безопасности. – Куда он пропал?

– Когда мы расстались, он начал встречаться с одной девчонкой. Вскоре она от него залетела, – Моника надула пузырь из бабл-гам и лопнула его. – Её отец оказался какой-то шишкой из администрации, поэтому сказочная жизнь Ники быстро схлопнулась. Ему пришлось продать свой автопарк и купить будущей матери своего ребёнка дом.

– Ты мне об этом не рассказывала.

– Я сама недавно узнала, – Моника перевела на меня взгляд и грустно улыбнулась. – Ты как?

– Немного волнуюсь.

– Не держи переживания в себе.

– А ты следи за дорогой, – парировала я.

Моника закатила глаза и включила радио. «Поговори со мной нежно, в твоих глазах появилось что-то новое. Не опускай печально голову, и, пожалуйста, не плачь…» – пел парень из динамиков. Я переключила канал в надежде найти что-нибудь более ободряющее.

– Ну, так что? – спросила Моника. – Поделишься мыслями?

Я закусила губу, подбирая слова.

– Перед тем как маму забрали в больницу, мы с ней повздорили. Я злилась на неё за то, что она прочитала мой дневник и устроила в школе скандал…

– Милая, я тебя понимаю, – подруга выразительно закивала. – Репутация твоя подпортилась. Я бы на твоём месте перевелась в другую школу.

Такт никогда не был сильной стороной Моники, поэтому я просто проигнорировала её слова. По радио заиграла её любимая песня, и она начала громко ей подпевать. Я отвернулась к боковому окну и прикрыла глаза.

В груди щемило от чувства вины. Одна моя часть твердила: «Я не должна была оставлять маму в тот злополучный день. Она нуждалась в моей поддержке, а я сбежала. Мама не заслужила такого отношения к себе». А другая возражала: «Почему, когда в поддержке нуждалась я, то её никогда не было рядом? Обязана ли я нести ответственность за мамины поступки?»

Противоречивые мысли нахлынули на меня лавиной, стремительно сменяя друг друга, а затем вдруг отступили, оставив после себя одно неприятное воспоминание.

– Мама, хватит! – кричала я, глотая слёзы. – Ты перестаешь быть похожей на себя!

После смерти Сэма мама начала выпивать. Сначала по выходным. Потом чаще. Я старалась не обращать внимания на проблему. Не хотела признаваться себе, что она становится зависимой. Но когда мама начала ругаться с отцом, прятать пустые бутылки, избегать меня, я поняла, что она больна.

Но было уже поздно.

– Почему ты повышаешь на меня голос? – спросила мама, стоя у магнитофона на нетвёрдых ногах. Она пыталась включить Моцарта. Но минуту назад я выдернула шнур из розетки.

– Десять утра, а у тебя уже вино открыто!

– Разве тебе не пора в школу? – спросила она. – Кажется, у нас магнитофон сломался.

– Сегодня воскресенье!

Пошатываясь, мама прошла мимо меня и легла на диван.

– Мне нужно поспать.

– Папа уйдёт от нас…

– Пусть катится! – выпалила она, пытаясь укрыться своим кардиганом. – Будь он проклят, твой папаша!

Кровь за мгновение вскипела в моих венах. В груди вспыхнул гнев.

– Ненавижу тебя! – закричала я.

Мама не ответила.

Слёзы с новой силой хлынули из глаз, и я уже не пыталась их сдерживать.

– Я уеду отсюда! Слышишь? Ты больше меня никогда не увидишь!

Я распахнула глаза, чувствуя, как по щеке скатывается одинокая слеза. Быстро смахнув её, я посмотрела на Монику. Она сосредоточенно вела машину.

– Не вини себя, – вдруг сказала она, не глядя на меня. – Случившегося не вернуть, не переиграть, а вина может прожечь дыру в душе, которую ты уже ничем не сможешь заполнить.

Я отвела взгляд на дорогу. Не было необходимости что-либо объяснять Монике. Она и так всё понимала.

Глава 35

Рассудку вопреки

Два часа и сорок три мили пролетели незаметно.

Мы припарковались возле трёхэтажного кирпичного здания, спрятанного за высоким железным забором. Моника не рискнула пойти со мной в больницу, пошутила, что боится оттуда не выйти, и осталась в машине.

Охранник