Книга 90-е: Шоу должно продолжаться – 8 - Саша Фишер

на подпись приносили. Не покажешь конспект, он поставит прогул семинара, потом нужно будет на отработку приходить.

— Надо же, дичь какая, — хмыкнул я.

— Но дело не в этом, — глаза Евы потемнели. — Я бы даже показывала ему эти конспекты, мне несложно. Если бы он и правда учил нас чему-то полезному. А он нам три пары подряд долдонил одно и то же, про Юнга, про Фрейда. Причем не про их теории, это было бы даже полезно, а про… Ой, да ладно, не буду тебе голову забивать. В общем, я с места рассказала анекдот про математика на конференции модельеров…

— Что за анекдот? — спросил я.

— Ну, когда он вышел на трибуну и начал свою речь с фразы: «Предположим для простоты, что человек имеет форму шара», — Ева фыркнула. — Ну серьезно! Психология — это наука о человеке, о его мыслях и чувствах. А если его послушать, то получается, что все это про какую-то мифическую несуществующую личность. И как это нам поможет в жизни? Понять других людей… себя… Помочь кому-то?

Из носика чайника вырвалась струя пара. Ева, не переставая говорить, выключила плиту, взяла с сушилки две чашки, налила чай. Потом открыла холодильник, придирчиво изучила его содержимое.

Губы сами собой расплылись в улыбке. Это было так уютно все. Так трогательно. Я чуть было не брякнул вслух, что хочу, чтобы она ко мне совсем переехала. Чтобы можно было вот так каждый день приходить домой, болтать по душам или просто слушать, как у нее дела, что ее волнует… Мне просто нравилось, как она говорит, даже неважно, что именно.

— Ребята в академии говорили, что так и будет, а я не верила, — вздохнула Ева. — А мне ведь по психологии еще экзамен сдавать. Придется, наверное, как-то подстраиваться, или… Если дважды завалить, то третий раз принимать экзамен будет комиссия, а другие преподы не как этот наш Андрей Баклажанович… Что думаешь?

— Проблемы надо решать по мере поступления, — сказал я. — Экзамен еще через два месяца, за это время многое может произойти.

— Эх, было бы с психологией как с физкультурой, — мечтательно вздохнула Ева. — Почему-то если занимаешься спортом, то можно принести справку об этом и на физру не ходить. Вот бы с психологией так же! Принести справку из академии и получить оценку автоматом!

— Слушай, а если посмотреть на это под другим углом? — сказал я. — Вас в академии учат практической психологии. То есть, не в гипотетических людях в форме шара разбираться, а в настоящих. Может это и есть повод знания применить?

— Что именно? — нахмурилась Ева.

— Ну этот твой Андрей Баклажанович, — сказал я. — Его правда так зовут?

— Нет, конечно! — засмеялась Ева. — Он Андрей Иванович. Просто когда начинает злиться, у него лысина становится фиолетовой. Как баклажан. Но я пока все равно не поняла, что ты имеешь в виду.

— Ну вот смотри, — сказал я, взяв из коробки птичьего молока конфетку. — Вот у тебя есть препод. Он живой человек, со своими тараканами. А ты психолог, хоть и начинающий пока. Значит сможешь всех его тараканов идентифицировать, определить и заставить ходить строем. Уверен, что у тебя получится!

— Но это как-то… — Ева с сомнением закусила губу.

— Или вам нельзя применять магию вне Хогв… — начал я, но вовремя себя одернул. — Применять полученные знания для своей выгоды?

— Ну почему же… — Ева подняла глаза к потолку и задумалась. — Вообще, это интересно звучит, я с этой стороны не думала…

— Всегда рад помочь, — усмехнулся я и отхлебнул чая.

— Блин, опять я только о себе болтаю! — Ева наклонилась через стол и погладила меня по руке. — А ты чем занимался? Опять какая-то вечеринка или концерт?

Ее нежное касание подействовало на мой молодой растущий организм очень даже предсказуемо. Всякие мои дела, концерт «ангелочков», список звонков на завтра и все прочее моментально вылетели из головы, я почувствовал, что стремительно тону в ее удивительных глазах, подался ей навстречу, нашел ее губы губами, запустил пальцы в распущенные волосы…

— Чашки уроним… — прошептала Ева.

— Да и пофиг! — я встал, увлекая девушку за собой, наши губы снова слились в долгом поцелуе. Путь до спальни показался слишком долгим, почти непреодолимым. Все равно мы в квартире одни, к чему все эти условности⁈

Полетела на пол и со звоном разбилась чашка.

Но мы не обратили на нее никакого внимания, поглощенные друг другом.

— А чай у нас еще остался? — спросил я, когда мы уже лежали в кровати, утомленные и счастливые. Когда мы до нее дошли — хрен знает.

— Чай-то остался, — хихикнула Ева. — А вот насчет чашек не уверена.

Она поднялась и прошлепала голыми ступнями на кухню. Я залюбовался ее силуэтом на фоне двери.

Мысли постепенно возвращались в голову. О чем я хотел рассказать Еве, до того, как мы отвлеклись?

— Ах да, я же хотел сказать, что договорился про сольник «Ангелов» на «муке», — крикнул я вслед своей девушке.

— Ничего себе! — из кухни ответила Ева. — И когда?

— Сразу после интервью у Дмитрия Первухина, — я встал с кровати и тоже пошел на кухню. Ева уже собрала осколки разбитой чашки. И снова включила чайник, он успел остыть.

Я принялся в деталях рассказывать, как прошел мой сегодняшний день. Про сомнения Наташи насчет этого интервью, про инвестиционный фонд и мишуру, про разговор с Конрадом и Владом, которые оказались если не близкими друзьями, то по крайней мере, хорошими приятелями. Не то, чтобы это было удивительно. Так-то Новокиневск — не самый большой город. Так что все музыканты рано или поздно друг с другом пересекались.

— Мне не нравится программа Первухина, — поморщилась Ева. — Он так неприятно над своими гостями издевается. Вот увидишь, он попросит «Ангелов» прийти в сценических костюмах и гриме, чтобы они поглупее выглядели. И будет активно педалировать тему сатанизма. И еще звонить по телефону в студию будут сплошные придурки.

— Я думал у Ивана попросить инструкцию по использованию этого Первухина, — сказал я.

— О, хорошая идея, — кивнула Ева. — Иван наверняка с Первухиным знаком, мне иногда кажется, что он вообще всех знает. Только…

Ева споткнулась,