Книга Перекресток в Никодимске - Ярослав Чеботарев

которые они убирали на хранение в гараж — без машины тот давно превратился в обширную кладовую.

— Щас я тебя заткну, блядина,— воскликнул Сергей и принялся заматывать ей скотчем лицо, заклеив рот и захватив волосы. Затем схватил за руки, смотал их вместе скотчем и принялся привязывать их скотчем к трубе отопления. Лена уже не сопротивлялась, просто плакала и тихо выла от отчаянья, молясь про себя, что бы всё быстрее закончилось.

— Ща ты, блядина, получишь! Хочется, да? Течёт пиздёнка? — пьяно орал Серега, нависая над ней.

    Она зажмурила глаза, ожидая мучений, но ничего не происходило. Муж навис над ней, что-то пьяно бормоча, потом пнул ногой по обнаженным ягодицам и, рыкнув «сиди смирно, блядина, у меня катка ещё, потом выебу!», вышел из комнаты.

    Её снова охватило отчаянье. Дёргаясь, как муха в липучке, Лена пыталась освободиться от скотча, но Сережа намотал чуть ли не полбобины, так что все усилия были тщетны. Спустя несколько часов она просто уснула — измученный организм не выдержал и отключился, несмотря на неудобную позу.

    Когда проснулась, был уже следующий день. Совершенно невозможно было понять, сколько прошло времени. Сквозь задёрнутую штору проникал слабый свет, с улицы доносился шум дождя. Придя в себя, Лена стала старательно прислушиваться, пытаясь оценить обстановку. В квартире было тихо. Только лишь, подражая уличному дождю, на кухне размеренно капал плохо закрытый кран. Нестерпимо хотелось в туалет; Лена оттого и очнулась, что чувствовала — вот-вот уписается, но поделать с этим ничего не могла.

    Похоже, что Серёга куда-то ушёл, оставив её одну. Это вызвало новый приступ отчаяния, она очень наделась, что он протрезвеет и успокоится, отпустит её, но этого не случилось. Судя по смятому покрывалу на диване, где теперь дрых невозмутимый кот, муж спал в этой же комнате, потом встал и ушёл, даже не подумав её развязать. Эта мысль была абсолютно невыносимой; страх, что её уже не отпустят никогда, поглотил её полностью.

    Лена снова стала дёргаться, пытаться изменить положение тела, как-то высвободить руки — всё было тщетно. От безысходности она снова разрыдалась и вдруг почувствовала, что не в силах больше терпеть. Она уписалась, и ноги теперь размазывали по полу омерзительную лужу из масла, мочи и запекшейся крови. В крови были перемазаны скотч и батарея, вчера текло и из разбитого носа, и из пораненной руки; может, были и другие раны.

    Омерзительно капал кран. Отчего-то именно этот звук раздражал её больше всего. Хотелось оторвать от стены проклятую батарею, дойти до кухни и закрыть наконец этот чёртов кран.

Кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап…

    Этот звук был единственным, что сопровождало Лену следующие несколько часов. В горле совершенно пересохло, страшно хотелось пить, но даже разомкнуть замотанные скотчем губы не было никакой возможности. Толстый ленивый кот спрыгнул с дивана, посмотрел на неё, но подходить не стал и поплёлся на кухню. От нестерпимой жажды звук капающей воды становился особенно невыносимым. Кап-кап-кап…

    Неожиданно из прихожей донесся звонок её сотового. В сумочке у входа заиграла прекрасная мелодия из японского аниме — самая лучшая музыка в мире. Лена встрепенулась: «Я не вышла на работу, меня станут искать: вот, звонят — меня найдут, спасут!». Но чуда не произошло. Телефон звонил всего пару раз, а затем перестал. И только ненавистный кран продолжал нарушать оглушающую тишину.

    Она снова попыталась заснуть. Больше совершенно ничего не оставалось, но сон не приходил. Было холодно и противно. Очень хотелось пить, тело болело и затекло. Лена раз за разом пыталась хоть как-то переменить положение, но ничего не получалось. Время будто застыло в одной поре — в сером промозглом осеннем свете, когда утро и вечер нельзя различить.

    Слабый свет успел ещё немного потускнеть, когда по квартире, как гром, разнёсся дверной звонок. Лена задёргалась судорожно, пытаясь создать какой-нибудь шум, привлечь к себе внимание, но дотянуться ни до чего не удавалось. Мелодия из прихожей прекратилась, и через секунду раздался звонок её сотового. Он звучал всего секунд десять-пятнадцать, а потом внезапно оборвался. Лена в последний раз отчаянно дёрнулась и сползла на пол, расслабленно выпрямив руки. Сил больше совсем не осталось.

    Скрежет! До неё донёсся слабый скрежет металла. Кто-то неумело пытался провернуть ключ в замке! Его личинка была очень тугой, давно требовала смазки, но Серёже всегда было некогда, он-то проворачивал ключ без усилий, а на жалобы Лайки только усмехался. «Сейчас ключом двигает не муж! — пронеслось в голове у страдалицы.— Он кому-то отдал ключи!».

Послышался звук открывающейся двери, пара осторожных шагов и возглас:

— Лена, ты здесь? Есть кто-то дома? Ты ключи у меня забыла, я принесла. Лена?..

    Ещё три робких шага — и в комнату заглянула Ксения, замерев на пороге от открывшейся жуткой картины. Спустя пять секунд она пришла в себя и бросилась на помощь подруге.

— Что с тобой, что? Кто это сделал? — испуганно бормотала она, пытаясь освободить лицо Лены от скотча. Через минуту её старания увенчались успехом, и Лайка с трудом прошептала.

— Забери меня!.. Помоги! Бежим скорее, он вернётся, бежим, бежим, спрячь меня, бежим, ой…

    Ксения, ни слова не говоря, схватилась за нож и в два движения освободила её руки. Потревоженный порез снова закровоточил, но историчка не обратила на это внимания. Она подхватила подругу под мышки и помогла подняться, затем быстро увлекла за собой к выходу. Лена стояла, держась за стену и шатаясь от накатившей слабости, пока Ксения бросилась потрошить шкаф в прихожей. Она извлекла длинное пальто и резиновые сапоги, помогла Лайке попасть ногами в холодные голенища, набросила неё пальто, не заботясь о рукавах, и буквально вытолкнула на лестничную клетку. Сама подхватила Ленину сумочку и выскочила следом.

— Побежали ко мне,— шепнула она подруге, крепко обняв за плечи.— Побежали быстрей!

    Ливень низвергался с небес непроницаемой стеной. Ксения раскрыла зонт, и они, прижавшись друг к другу, бежали под ним, не разбирая дороги. Пару раз спотыкались о бордюры, ноги разъезжались на скользкой глине дорожек, но всё равно быстро двигались вперёд, подгоняемые животным страхом. Улицы были пустынны, и на странную пару никто не обращал внимания, так что спустя двадцать минут они наконец оказались в комнате Ксении. Хозяйка осторожно уложила подругу на кровать и поспешно вернулась к двери, чтобы скорее закрыться на оба замка.

Глава 19. Добровольная ссылка

    Ксения вернулась