Книга Последний Паладин. Том 6 - Роман Саваровский

— единицы.

И практически каждый из таких уникумов в конечном итоге стал Паладином.

Путь укрощения Стихии — самое сложное, жестокое и опасное, с чем сталкивался каждый Паладин.

Чтобы пройти этот путь, нужно было поставить на кон жизнь и вырвать право на нее из цепких лап чуждого всему живому мира.

И лишь мне пришлось пройти его не один раз, а десять.

Укротить все великие Стихии одну за одной.

И несмотря на то, что с Тенью я тренировался, сколько себя помню, она была последней и самой проблемной Стихией, которую я покорил перед тем, как бросить вызов миру Тьмы.

К тому моменту я наивно полагал, что знаю о мире Тьмы все.

Мог призвать двух фамильяров, владел сотнями приказов и тысячами порождений. Поглощение давалось мне также легко, как дышать, а испытания старика Акса все реже ставили мою жизнь на грань.

И в день, когда я был уверен, что знаю о Тьме все, я впервые встретил Скальда, и та встреча изменила меня раз и навсегда.

— Приехали, — вывел меня из ностальгических размышлений голос Глеба, и я вышел из машины.

* * *

— Интересно… — протянул неопрятный мужчина в белом халате.

— Что именно? — отвлекся я от телевизора, который смотрел в маленькой белой комнате, пока Павел Матросов изучает мой отчет, — твой полимер опять бесславно стерся в труху.

— Да я не об отчете, господин Маркус, — отодвинул стопку бумаг в сторону Павел Матросов, и я только сейчас заметил, что он пристально смотрит на мой рукав.

Торчащий из него кусочек мантии слегка покачивался на ветру от вентилятора. И на самом его кончике виднелся едва заметный бурый камешек.

Последняя атака Князя Земли в том подвале изрядно потрепала мантию и «налипший» на ней стихийный камень потом сходил часов десять.

И, видимо, сошел не полностью, — хмыкнул я про себя и стряхнул крошечный, как песчинка, камешек на белый стол лаборатории.

Мужчина в белом халате от моих действий побледнел, и когда камешек остановился, тот облегченно выдохнул.

— М-можно изучить? — не глядя на меня, подрагивающим голосом спросил Павел Матросов.

— Валяй, — кивнул я и глянул на часы.

До конца отведенного мной на встречу получаса оставалось одиннадцать минут, и, получив новенький экземпляр халявного полимера, я буду свободен.

Павел Матросов же тоже бросил взгляд на часы и, как метеор, подорвался в соседнюю комнату, чтобы уже через минуту вернуться оттуда с каким-то мудреным прибором, с десятком разноразмерных линз.

Нацепив прибор себе на голову, мужчина с горящими сквозь стихийные линзы глазами начал осматривать бурую песчинку со всех сторон.

— Невероятно… — прошептал он спустя пять минут изучения, — никогда раньше не видел стихийный камень с такими свойствами. Можно его оставить? — поднял возбужденный взгляд Павел Матросов.

— Это поможет в исследованиях полимера? — поинтересовался я.

— Да, господин Маркус! Очень поможет! — с жаром воскликнул мужчина в халате.

— Хорошо, тогда он ваш, — кивнул я и за миг до того, как загребущие руки Павла Матросова утянут камушек в недра лаборатории, добавил, — за небольшую услугу.

— Услугу? — замер мужчина, — ааа, вы про обещанный королевский ужин? В этот раз я подготовился и…

— Нет, на этот раз я тоже подготовился и пришел не голодный, — усмехнулся я, — на парковке меня ждет один человечек, Глеб зовут. Это очень талантливый механик, и он всю жизнь мечтал увидеть оборудование Имперской лаборатории вживую. Небольшой экскурсии будет достаточно.

— Это невозможно! — тут же замахал руками Павел Матросов, — Никак! Лаборатория — это режимный объект!

— Жаль, тогда ничем не могу помочь, — развел я руками.

— Но как же наш контракт? — забегал взгляд лохматого мужчины в белом халате.

— По нему единственная моя обязанность — это предоставление отчетов, — напомнил я и невозмутимо потянулся к бурому камешку.

— А что вы… сделаете с образцом? — нервно наблюдая за мной, сглотнул ком в горле Павел Матросов.

— Пока не знаю, — пожал я плечами, — может, продам.

— Ни в коем случае нельзя, господин Маркус! — с легкой паникой в голосе подорвался Павел, — Это же уникальная материя! Единственная в своем роде! Нельзя, чтобы такое попало в плохие руки! Это может поставить под угрозу безопасность не только Империи, но и всего человечества!

— Тогда, пожалуй, выброшу, — понимающе вздохнул я, — ради блага человечества.

Пафоса, конечно, он нагнал мастерски, хотя особенной практической ценности бурый камешек не имел.

Да, он обладает невосприимчивостью к любой стихии и уникальной структурой, но это потому, что на него длительное время воздействовала Стихия Времени и видоизменила саму суть стихийного камушка, сделав из него некое подобие песка из того Портала-ловушки.

Собственный стихийный ответ камушка нулевой, и единственная его ценность — в отторжении любой энергии и близкие к абсолютным, защитные свойства.

Звучит многообещающе, но все портит тот факт, что абсолютная защита также будет отторгать любую материю, к которой прикоснется, и это сводит на нет любое практическое применение камушка из-за его сверхмалых размеров.

Хотя кто знает, какое оборудование есть в глубинах местной лаборатории, может, Павлу и удастся извлечь какую-нибудь пользу.

— Выбрасывать еще хуже! Маркус, прошу вас, оставьте его мне! — взмолился Матросов.

— Ладно, — сдался я под жалобным напором, — за экскурсию для Глеба я оставлю тебе все, что есть.

С этими словами я поднялся на ноги и вытряхнул из мантии целую горсть бурых камушков, на каждый из которых Павел смотрел как на бесценный бриллиант.

— Экскурсию, да… — обреченно вздохнул Павел Матросов и принялся бережно собирать мелкие, словно песчинки, бурые камушки.

* * *

Из лаборатории я вышел через двадцать минут, экипированный в бронеплащ-полимер той же восьмой версии, что и была до этого.

После моих прошлых советов Павел перестал гнаться за скоростью и тщательно подошел к разработке нового, девятого прототипа, готовность которого была пятьдесят процентов.

Сроков завершения Матросов не назвал, но с учетом новых вводных, скорее всего, они сдвинутся.

Впрочем, я был не в обиде.

Меня полимер и в нынешнем виде устраивал.

Плотная ткань, стильный вид бронеплаща, а защитные свойства — дело десятое. Удешевить производство, наклепать штук сто экземпляров, и я готов буду купить их оптом.

На годик-другой хватит.

Эту идею я предложил Павлу, но тот наотрез отказался.

Сомневаюсь, что Матросов способен создать что-то принципиально мощнее восьмой