Книга Дом Пламени и Тени - Сара Джанет Маас

на чудовище, которое Джезиба поселила в библиотеке под своей галереей… На следующем фрагменте лошади под королем уже не было, а его самого, связанного, с кляпом во рту, существо волокло в черные глубины болота. Некогда горделивый король сдавленно кричал, погружаясь в трясину.

Ужас пригвоздил Брайс к месту.

Тейя и Пелиас с бесстрастными лицами стояли у кромки трясины.

С деревьев посыпались листья и лепестки цветов. Птицы торопились покинуть ветви. Казалось, на болоте внезапно наступила зима, оно словно умирало вместе с королем.

Затем из воды был выброшен Звездный меч. Его лезвие поблескивало на сером свете. Еще через мгновение чешуйчатая рука выбросила Правдорубец. Может, убийца короля посчитал оружие мусором? Или сделал своеобразный подарок? Брайс могла только гадать. Да и имело ли это значение на фоне чудовищной жестокости и вероломства?

– Моему отцу было несвойственно что-либо дарить и отдавать. Гвидионом он владел давно, однако ни разу не предложил меч моей матери. Кинжал принадлежал его близкому другу, убитому на войне, и просто висел у отца на поясе без дела. Но недолго.

Тейя протянула руки к воде, и меч с кинжалом на призрачных крыльях полетели к ней, откликнувшись на зов. Она схватила оружие, и из тела женщиы вырвался звездный свет. Такой же свет исходил от меча и кинжала.

– В тот день мать вернулась только с Пелиасом и отцовским оружием. Поскольку она помогала в сотворении меча и кинжала, они откликались на призыв в ее крови. На ее магическую силу.

Брайс был знаком этот зов. Она слышала его с самого момента появления в здешнем мире. Сейчас у нее похолодела спина.

– А затем она целиком завладела Сокровищницей ужаса.

Тейя восседала на троне. Рядом лежали Арфа и Рог. На коленях покоилась Маска, а голову королевы венчала Корона.

Получалось, Тейя, о которой столь высоко отзывался Аидас, была… тираном и убийцей?

Словно в ответ на мысли Брайс, Силена сказала:

– Наш народ подчинился Тейе. Что еще оставалось делать перед лицом такой мощи? Правила она недолго. Не могу сказать, были ли те годы благоприятны для нашего народа. Но за время ее правления не вспыхнуло ни одной войны. Хотя бы это можно считать достижением.

– Да уж, – сердито прошипела Брайс, обращаясь больше к Силене, чем к своим спутникам. – Хотя бы так.

– Мы с сестрой росли. Мать обучала нас сама, не уставая повторять, что, хотя дагланы и побеждены, зло живо. Зло таится у нас под ногами и всегда выжидает момента, чтобы нас поглотить. Думаю, она говорила нам это, чтобы мы были честными и правдивыми – во всяком случае, честнее и правдивее, чем она. Когда мы выросли и начали кое-что понимать во взрослой жизни, нам стало ясно: у трона может быть только одна наследница. Я любила Хелену больше всех на свете. Если бы она захотела стать королевой, я была бы только рада. Но сестру власть интересовала столь же мало, сколь и меня.

А вот нашей матери постоянно не хватало власти. Ей было мало всего, чем она владела. Ей хотелось большего.

– Классическая ненасытная мамаша, – пробормотала Брайс.

– Мать помнила разговоры дагланов. Брошенные вскользь фразы о других мирах. О местах, которые они завоевали. Имея двух дочерей и один трон, она чувствовала, что ей тесно в нашем мире. Ей хотелось распространить свою власть.

Брайс вновь покачала головой. Она знала, куда ведут подобные стремления.

– Мать помнила уроки своей бывшей хозяйки и знала, что с помощью Рога и Арфы можно открыть дверь в другой мир. Туда, где фэйцев ожидали новые высоты, новые богатства и слава.

Брайс широко раскрыла глаза. За тысячелетия фэйцы ничуть не изменились. Та же корысть, та же жажда величия.

– Но когда она поведала о своих замыслах двору, многие с ними не согласились. Они свергли иго завоевателей, а теперь что, самим становиться завоевателями? Ее окружение требовало ни в коем случае не открывать дверь в другой мир и вообще оставить эту безумную затею.

Увы! Нашу мать было невозможно остановить. В ее владениях нашлось достаточно фэйцев, поддержавших замысел. Понравился он и кое-кому из жителей юга, обладавших огненной магией, а также торговцам, у которых текли слюнки при мысли о нетронутых богатствах других миров. Так собрался круг готовых переселиться.

Осуществлению ее намерений способствовал не кто иной, как Пелиас. Используя старые звездные карты бывших хозяев, где имелись пояснения, он выбрал мир для переселения.

У Брайс все сжалось внутри. В астерийских архивах наверняка хранились записи и об этом мире. Ей вспомнилась комната в их дворце, полная сведений о завоеванных планетах. «Сумерки» – так назвали они ту комнату, словно из всех упомянутых миров этот мир оставался в поле их внимания. Мир, куда ее занесло.

– Пелиас говорил нашей матери: есть некая планета, которую дагланы жаждали завоевать, но у них не получилось. Необитаемый мир, полный сказочных богатств.

Тейя и не подозревала, что все спокойные годы он потратил на изучение древних магических знаний и поисков остатков дагланов в других мирах. Чего он от них хотел, я могу лишь гадать. Возможно, Пелиас знал: чтобы отобрать у Тейи Сокровищницу ужаса и захватить власть, ему требовались более могущественные союзники.

– Идиотка. – Брайс плюнула в изображение Тейи, которая вместе с Пелиасом склонилась над столом, заваленным звездными картами. – Вы оба конченые идиоты.

– Пелиасу повезло: нашелся даглан, откликнувшийся на его поиски. У этого даглана была целая армия мистиков, обшаривавших целые галактики в поисках нашего мира. Даглан обещал Пелиасу любые награды, если он сумеет убедить нашу мать воспользоваться Сокровищницей ужаса и открыть портал в указанный дагланом мир.

Неста, стоявшая чуть поодаль, презрительно цокнула языком.

– Мать всецело доверяла Пелиасу, считая его своим надежным союзником. У нее не возникло и тени сомнения, когда он предложил ей с помощью Рога и Арфы открыть дверь в мир, куда его зазывал даглан. Она не спрашивала, откуда Пелиас знает, что этот остров – наш туманный дом – является лучшим местом для открытия портала. Мать просто собрала всех, кто желал завоевывать и обживать новый мир, и открыла портал.

Похоже, все происходило в этом зале, если судить по восьмиконечной звезде на полу. Правда, изображения планетной системы Мидгарда тогда еще не было. Рядом с рыжеволосым Пелиасом, подозрительно похожим на отца Брайс, стояли Хелена и Силена. Выросшие, красивые, но все еще слишком юные, не вышедшие из подростковой неуклюжести.

В центре зала открылись ворота. За ними был зеленый, залитый солнцем мир. И среди всей этой зелени, ожидая их, стоял…

У Брайс пересохло во рту.

– Ригелус, –