Книга Куда Уехал Цирк. - Елена Лоза

и треногой. Парень осторожно поставил багаж на землю, потоптался смущенно под любопытными взглядами артистов и робко предложил.

- А можно я вас всех сфотографирую?

- Ух, ты! Фотографии... - начала Эни.

- Вот что ты удумал со своим ящиком?! - на пороге кухонного фургона стояла возмущенная мама Иду. И, судя по классической позе руки в боки, собиралась устроить недорослю скандал. - Мало нам твоей гнусавой трубы, так еще людям мешаешь!

Паренек опустил голову и ссутулился.

- Почему мешает?! - возмутилась Эни. - Это классно, такую фотку заиметь!

- Знаешь, детка, ты сначала у взрослых спроси, - отмахнулась негритянка.

- А я уже и сама...

- Погоди, Эни, - остановил девушку Ник. - Моя племянница абсолютно права, мы рады получить фотографию. А вот без его «гнусавой» трубы и не знаем, что делать будем в поездке!

- Ребята, кто помнит, как паренька зовут?

- Юное дарование...

- Сам ты, хм, дарование!

- Что-то простое - Джон, Джек, Джим...

- Джоди!

- Ух, ты!

- Джоди, устанавливай камеру, - Ник обернулся и скомандовал, - мужчины во второй ряд, дамы садитесь на скамейки.

- А мы с Эни на землю сядем!

- И мы с Сашкой с вами!

- Федор Артемьич, вы посередине рядом с Николасом! Встаньте ближе, он не кусается!

- Внимание, - перекрыл суматоху ломкий басок фотографа. - Все смотрим сюда, сейчас...

- Вылетит птичка-а-а! – хором воскликнули Эни и Дени.

- Откуда вылетит? - парень от удивления замер. Но ответом ему был дружный смех. Неваська с крыши фургона запечатлел в своей памяти самого фотографа за громоздким аппаратом на фоне цирковых.

После представления ходоки вернулись к сортировке продзапаса. Так как складывать все яйца в одну корзину, по меньшей мере, неразумно, было решено в каждом фургоне везти примерно одинаковый набор продуктов. Уложить все полностью прямо этим вечером не получалось, и Робин с Гари просто загружали разложенные по кучам мешки, мешочки, оплетенные бутыли и металлические банки в фургоны. Аккуратной укладкой внутри занимались Оле и Марья, потому как завхоз хотела проследить, что куда ложится.

Сержант загрузил последний мешок, оглянулся на пустой двор, Гари, видимо, управился раньше и пошел к облюбованному для себя фургону. Робин намеривался по пути шутливо отправить заработавшихся товарищей отдыхать, но замер, поняв, что разговор идет о нем.

- ...Робин, как пыльным мешком прибитый?

- Да я ему Даян в альбоме показал,- голос Оле звучал глухо, как будто он засунул голову в ящик. - А он про детей спросил, я и листал страницы.

- Дочек показал?!- в голосе Марьи слышалось изумление.

- Тьфу на тебя, конечно, внучек! Ну, кто тут поверит в наших взрослых детей? Короче, он держал альбом и листнул...

- А там эротическая сцена?

- Марья, ты меня доведешь! Там Даян с дочами в обнимку в гавайском стиле "алоха" на пляже!

- Топлес?!

- Слава вселенной, в венках! И в этих тряпках, как их?

- Парео? Ну, хоть не в бикини.

- Так они ж прозрачные насквозь, те парео! Но не только это! Мы вид на океан выбирали, но берег немного все же захватили, - что-то упало явно на шведа, судя по сдавленному оху, - вот там полный …ец!

- В смысле?

- В океане катер и цветной парашют с катающейся парочкой, еще одна пара на виндах. А на кусочке пляжа багги с прицепом.

- Не! Вы классный вид выбрали!- фыркнула Марья.

- Поверишь, мы потом сами удивлялись! Вроде смотрели, и я снимал, должен же был видеть.

- А ты на своих красавиц смотрел, а не на мелкие детали у них за спинами.

- Ну и ладно! Может он тоже на моих девочек засмотрится и остального не увидит?

- Ты сам-то в это веришь? - насмешливо хмыкнула женщина.- У Робина, по-моему, фотографическая память... Знаешь, если бы он у нас родился, аналитик был бы - закачаешься. А про возраст, все равно бы проговорились, я так точно бы ляпнула. Рано или поздно. Тем более, что внуки у меня уже взрослые.

-А не надо было так рано замуж выскакивать, - швед явно пытался шутить, но потом его тон стал серьезным. - Марь, мы ходоки, а не дальнобойщики, нас не готовили к такому глубокому попадалову.

- Там и легенды разрабатывают тщательно, и подготовка другая, - согласилась женщина,- Эх, вляпались мы по самое не балуйся.

- Выберемся...

- Да кто сомневается? - но голос у нее был усталый и очень грустный.

Робин тихонько отступил назад, огляделся еще раз и пошел в пустой зал шапито. Память у него, и правда, была очень хорошая, чему всегда удивлялся и, кажется, даже завидовал лейтенант. Но лучше бы это было не так, ибо ту совершенно живую картинку с тремя темнокожими богинями в цветочных венках, ему не забыть никогда. Чистая кожа лиц, просто точеные тела, совершенно нездешняя уверенность в позах, повороте головы, улыбках. Девушки казались сестрами-погодками, а уж никак не мамой и дочками. И внучки... Сколько же тогда лет Оле и Марье, если они учились вместе? Если рано, это в шестнадцать? Тогда, если дочь тоже рано, это тридцать два - тридцать четыре. А взрослые внуки - это лет десять? Тогда что, миссис Марье столько?! Даже мысленно Робин не желал прикладывать к молодой женщине такую страшную цифру. Это же ерунда полная! Не может она быть старше мамы Иду! Да и Оле… Наверное, они услышали, как я подошел, взяли и разыграли! Приняв такое спасительное для собственного здравого рассудка решение, Робин слегка успокоился. Но воспоминание о трех женщинах на том райском берегу не давало спокойно заснуть. Да еще в памяти всплывали детали виденной картинки там, сзади. Яркий купол и висящие под ним люди. Такие же яркие доски и вставленные в них паруса, и две практически голые фигуры. А на берегу… Такой агрегат он с удовольствием бы рассмотрел поближе.

Заснуть не получалось, поэтому сержант услышал стук конских копыт и скрип колес, чей-то стон и взволнованный голос Джоди:

-Я их сейчас разбужу...

Даян - жена Оле.