Книга Сценарное искусство. Методы и практики современных российских сценаристов и драматургов - Коллектив авторов

но, сняв форму хоккеистов, соавторы успокаиваются, по очереди вычитывают и правят весь текст, не разбирая кусков на «мои-не мои», и в четыре руки принимаются писать письма и в четыре ноги обивать пороги, пристраивая свое детище.

Минус: порой от такого творчества зритель чувствует себя некомфортно: только что мирно сидел на трибуне и смотрел хоккей, и тут прилетает шайбой в лоб – а всего-то один соавтор сценария в тексте переиграл-таки другого, а мозги-то вывихнули – всем остальным.

Впрочем, совсем уж лихие ухты до зрителя не доживут. От сценария до готового киношедевра еще тысяча ли пота, слез и денег, но что-то определенно сохранится.

Наверняка, как зритель что-то подобное вы ощущали.

Для двух новичков – тоже очень неплохой вариант. Резвитесь, радуетесь, получается креативненько, странненько, но в целом оптимистично. А если найдете, к примеру, молодого режиссера с такой же бойкой фантазией, может получиться прикольная строчка в портфолио, от взгляда на которую многие будут криво и нервно улыбаться.

Чтобы такое соавторство было успешным, вы должны не просто быть равны, но и ощущать себя так, поэтому хороший хоккей новичка и опытного сценариста получается только в том случае, если они друзья и им в кайф погонять строчки в режиме дружеского матча.

Это отличная учебная формула, но такой вариант соавторства губителен при работе на заказчика, когда самовыражаться нужно строго в рамках технического задания.

Сценарий пятый: «Постой, паровоз! Не стучите, колеса!»

В этом случае авторы очень отличаются по скорости. Они ответственно пишут заранее продуманный вместе сценарий, который уже поделили на части, но пока «конь четырьмя ногами раз-два-три-четыре, мальчишка – раз-два-раз-два», один из соавторов неумолимо вырывается вперед и, поняв, что, как планировали, не очень получается, начинает немножко корректировать свои части.

В какой-то момент соавтора медленного ждет порция бааальшого удивления, когда он обнаруживает, что к моменту начала постельной сцены, которую он собирается писать, героиня в постели с совершенно незнакомым персонажем, а ее предполагаемый любовник еще полгода будет работать в Испании учителем танцев.

Минус: рано или поздно более медленному соавтору надоедает удивляться, и он решает, что «у одинокой белой черепахи свой путь».

Новичок при таком раскладе может оказаться как торопыжкой, так и черепашкой, и вовсе не ниндзя. Если вы не успеваете за быстрым и опытным и не хотите много переписывать, переходите на вариант номер один. Если вы скоростной, не дергайте классика и современника, займите себя другим проектом и опять-таки переходите на первый вариант, не пишите вперед. Или будьте готовы переписывать, если могучего мамонта не устроит ваша отсебятина. Впрочем, она может и устроить.

Сценарий шестой: «Дядюшка Форд и его конвейер»

Каждый соавтор выбирает себе «тип операции», линию, цех, и до окончания сценария срастается с функцией намертво. А как иначе. Соавторы настолько непохожи по темпераменту, характеру, скорости и всем остальным параметрам, что неизбежно решают разделить текст на части, но не по смыслу, а по тому, у кого что лучше получается.

Одному удаются напряженные эмоциональные диалоги, второму боевые сцены, значит, боец оставляет в сцене дырку с ремаркой «Вася, тут сопли, размажь», как когда-то Лев Николаевич Толстой, написав сцену очередного бала, просил жену «одеть» героиню, чтоб с аксессуарами и рюшами не опростоволоситься.

Минус: увы, сколько не закрывай швы и не скручивай, разнородные части, несущие отпечаток личности автора, так и норовят разделиться, как вода и масло.

В этих случаях зритель ловит себя на мысли, что готов с удовольствием смотреть, к примеру, боевые сцены, а как разговаривать герои начинают – хоть закрывай глаза и уши затыкай, тоска и занудство. Для выглаживания швов и приведения лоскутного одеяла к общему знаменателю в уравнение придется добавить еще одного человека, и, если говорить честно, именно он для написания хорошего сценария по методике конвейера незаменим, а в цеху можно заменить любого.

Такой вариант соавторства заманчив своей легкостью и скоростью создания сценария. Каждый делает то, что умеет, и не напрягается. Потом причесали – и «ничотак». Однако при таком раскладе ни один не считает детище своим, не торопится вложить душу в изготавливаемую на конвейере деталь или производимую операцию, потому что, как ни старайся, машина-то типовая получится.

Новичок при такой работе набирается опыта, «набивает руку», но понемногу теряет желание творить. Если есть возможность, пока не сформировалась ваша авторская индивидуальность, не вставайте к конвейеру. Впрочем, ипотека косит лучших, всякое бывает.

Главное, что стоит помнить, когда вы работаете в соавторстве: и вы, и те, кто работает с вами, ценны и бесценны для данного сценария, так как у каждого по-отдельности получится совершенно «другое кино». Настоящее соавторство – это перемешать, но не взбалтывать, соединить лучшее, позволить родиться чему-то новому, что будет одновременно похоже и на родителя № 1, и на родителя № 2, и иметь собственное лицо.

Есть и другие способы построить соавторскую работу – здесь описаны лишь несколько. Быть может, зная о каких-то подводных камнях, вы попытаетесь отказаться от соавторства. Подумайте хорошенько. Работая в команде, вы не столько отдаете, сколько обмениваетесь, и если ваш соавтор знает больше вас, имеет опыт, разбирается в чем-то – учитесь. Учиться в процессе работы и создания общего детища – и логично, и полезно, и приятно. Портфолио-то прибывает. На чужом горбу вы в рай не въедете, работать придется много, но кое-какие пути разведаете. Удачи.

А теперь «комментарий» от моего постоянного соавтора Алексея Гравицкого. Да-да, чаще всего мы мирно пишем по первому варианту, но случается, что Алексей врывается в момент решающей битвы, восклицая: «Я разобрал свою «кучудел» и готов свершать!»

В общем, это и не комментарий, а вполне себе собственный взгляд на тему опытного сценариста, к советам которого я всегда прислушиваюсь, и ругаемся мы в процессе так, что чат плавится.