Книга Зеркало времени - Николай Петрович Пащенко

уровне — даже собственной кровью.

Энергообмен с окружающей средой у нас идёт через чакры. И не только через семь-восемь главных чакр. Чакр великое множество. Только важнейших сорок девять. Энергообмен — это их специализация, эти чакры служат, в том числе, приёмо-передающими антеннами. Через соответствующие чакры и воспринимается сигнал из информационного поля. А вот здесь начинается уже моя «родненькая» специальность. И начинается полнейший «непротык».

Акико вывела на экран видеоинформацию.

Во-первых, моя аппаратура не разделяет при видеосъёмке ауру пациентов на все тонкие тела. Более или менее можно распознать лишь примерные очертания эфирного тела. Остальные шесть уровней человеческого духа, или биополя, присутствуют в кадрах в виде их нерасчленённой совокупности, до наружной капсулоподобной пурпурной энергетической защитной оболочки, которая на снимках слабо, но всё же видна. У меня и у Бориса наружная защитная оболочка тёмно-синего цвета, в наши дни это практически норма, мы — «индиго». У моего отца наружная капсула наверняка была ещё пурпурной. Разрешающая способность моей (сегодня лучшей в мире!) аурометрической техники оставляет желать много лучшего. У Бориса удалось лишь зафиксировать пульсацию ауры. А за счёт какого или каких из тонких тел? Всех в комплексе? Только гадать. Эфирное же тело, как я понимаю, — всего лишь трёхмерное, хотя и тонкоматериальное. Но ему соответствуют излучения более высоких размерностей. Сознание — уже не трёхмерное. Ещё более тонкие элементы души у нас пяти- и шестимерные.

Кстати, что за материалы по высшей математике заказал Джим в нашем издательстве «Коданся»? Не по многомерным ли пространствам? И не проверишь его, хитреца… А почему бы и нет? Дам команду Джоди. Пусть займутся, кому положено…

У больного Желязовски нам даже не удалось сделать достаточно много записей, чтобы обработать их на компьютере и получить достоверную динамику ауры. Он нахально, нагло, брутально, других слов не подберу, неожиданно выздоровел, как и было предсказано (или отмечено) ошё Саи-туу.

Во-вторых, сравнение динамики пульсаций ауры Бориса с тонкими биохимическими реакциями его нейронов по серотонину и допамину, — а это сложные химические соединения, вырабатываемые нейронами для сигнализации друг другу и другим связанным с нейронами клеткам, по действию эти вещества напоминают морфий и опиум, — не позволило надёжно установить наличие хоть какого-то соответствия, ну хоть какой-то более-менее определённой их взаимосвязи или взаимозависимости. Чёткая, достоверная корреляция мною не замечена. Что само по себе наводит на мысль, что я попыталась сопоставить не близкие, не однородные, а разнокатегорийные явления друг с другом, как соевую похлёбку и шляпу. Тем не менее, такая взаимозависимость быть должна, просто я не могу пока ущучить её, поймать за невидимый хвост.

В-третьих, давая Борису решать логические задачи, я фиксировала затраты зонами и отделами его мозга энергии, освобождающейся в клетках мозга при «сжигании» глюкозы, которая окислялась поступающим с кровью кислородом. Получила на позитронно-эмиссионной томограмме всего-навсего мыслительную топографию, зонированное распределение его мозговой активности. Томограмма подтвердила, что Борис вовсе не глуп: при сравнительно невысокой активности коры отделов (экий лодырь!) мозговая деятельность охватывала весьма обширные области коры. Именно такая картина выявляется у людей «умных». Генетически устройство мозга Борис получил весьма совершенное. Но вот кора лобного отдела левого полушария, отвечающего за абстрактное мышление, почти не «оживлялась», получая от меня логические задания.

Стоп-стоп!.. У нормальных людей (и у Бориса тоже) при быстром, беглом чтении не возникает внутреннего проговаривания (и сопутствующего возбуждения коры речевой зоны в левом полушарии). Возбуждение правого полушария, отношения к речи не имеющего, направлено как раз на то, чтобы самому себя заблокировать и не мешать «руководить» речью специализированному на этой функции левому полушарию. Быстрота действий свидетельствует о работе не медлительного нашего сознания, а об активности подсознания.

Вот здесь-то я и попадаю всякий раз в тупик, из которого не нахожу выхода. Вспять, возвращаюсь вспять. Обратным ходом.

У Бориса как раз и не работает сознание! Наша первая система…

Он некритично впитал чужую мыслеформу, вероятно, от Александра Дымова, переживающего утрату своей Гуль, перенесённую к Густову Стахом Желязовски. Какой протяжённый путь в пространстве и времени она прошла не узнанной и не прочитанной! И воспроизвёл её для меня своим рассказом словно от первого лица Борис. Ведь он и сам, рассказывая, делясь «своей» болью, глубоко верил, что тоскует по Гульчохре! А перед этим тосковал по Кэролайн. Но он не играл разработанную кем-то роль подобно талантливому актёру-исполнителю, он сам чувствительно проживал впитанное им чужое ощущение, которое тоже в чём-то сродни мыслеформе. И проживал некритично, без самоконтроля!

Воспринимаемая эфирным телом Бориса информация в форме энергетических сгустков через энергетические каналы-меридианы подаётся к органам чувств, через органы чувств идёт к подсознанию, которое особо её не анализирует — не его это дело. Поступает подсознание и в дальнейшем в соответствии с собственной природой, но в конечном счете, как ему заблагорассудится — быстро, но точно только при простых действиях, не рассчитанных на более-менее отдалённую перспективу. То есть у моего пациента Бориса подсознание сознанием практически не контролируется. И перед сознанием не отчитывается. Так что же, Борис напрямую постоянно управляется своим собственным подсознанием?! Второй системой?! Вот в чём фантастика!

Я не учитываю, искусственно упрощая картину, что в мыслительном процессе человека принимают участие кровь, содержащая воду, поваренную соль и железо, и клетки всего тела, насыщенные энергоинформационной средой — водой, основой клеточного сока и межклеточной жидкости. Человек такое мыслящее существо, которое думает всем своим организмом. А между сознанием и подсознанием у Густова словно перегородка, какая-то стена, которую я никак не могу пробить! Не исключаю, что у меня умишка недостает. Но не могу и исключить активнейшее противодействие самого Бориса. Я ведь всё ещё для него пребываю в образе врага. Вот такая «закольцовка». Откуда я стремилась уйти — туда и пришла.

Каким же ты был до страшного воздействия этого нового оружия, Борис?

Туда, назад, — всё время

брожу по небу я…

И это оттого, что там,

на той горе, где жил я,

ветер так силён…

Древняя танка и о тебе, Борис? «На той горе» — это в России? Это в России «ветер» так силён?..

Что пропустила я в моих рассуждениях?

Первое. Снова первое. Предположим, мозговая клетка не так хранит информацию, как я первоначально полагала, когда готовила диссертацию. Или совсем не хранит. Не мозговая клетка хранит, а поле, с мозговой клеткой непосредственно связанное. Иначе с гибелью клетки пропадала бы и информация, но ведь этого не происходит. Сознание, хотя бы на время, сохраняется даже после гибели систем мозговых клеток!