Книга Императорские изгнанники - Саймон Скэрроу

паек для своего подразделения и приготовили ячменную кашу, которая заполнит их желудки до следующей трапезы. Некоторое время воздух наполнялся запахом древесного дыма, затем костры были потушены, и люди выстроились возле своих бараков, готовые к проверке. Восемь повозок уже были загружены припасами и оборудованием для двух центурий, которые центурион Плацин вел на строительство первого из аванпостов на возвышенностях над лесистыми холмами.

Сотня ополченцев также отправилась с ними в поход, чтобы помочь в строительных работах, причем десять человек будут оставлены для гарнизона каждого построенного форпоста. Их снабдили достаточным количеством продовольствия, чтобы прокормить их в течение месяца. Заставы состояли из башни, окруженной валом и рвом. На башне должен был находиться сигнальный костер с готовым запасом дров и материалов для изготовления дыма. Сигналы были достаточно просты: непрерывный столб дыма в случае нападения на заставу, струйки дыма в случае обнаружения врага, плюс четыре дополнительных сигнала для сообщения направления движения разбойников. Отряды ополченцев имели широкий ассортимент оружия и доспехов, а их вьюки были нагружены причудливым разнообразием предметов первой необходимости и вещей, от которых, как подозревал Катон, придется отказаться, как только люди начнут с трудом поспевать за вспомогательной пехотой.

Как только осмотр и перекличка были завершены, первая и вторая центурии когорты пригнали мулов из конюшен форта и запрягли их в повозки, после чего собрали свои походные фурки и заняли свое место в колонне впереди свободного строя ополченцев.

Катон окинул их опытным взглядом и признал, что, несмотря на то, что это были вспомогательные войска, они показали себя хорошо и выглядели готовыми к бою. Плацин и другие преторианцы проделали похвальную работу по их подготовке за короткое время. Он прошел вдоль колонны, осматривая людей, и кивком поприветствовал Плацина, стоявшего вместе с центурионом Корнелием, офицерами-ауксиллариями двух центурий и командирами-ополченцами.

— Всем доброго утра!

Они обменялись приветствиями, после чего он снова повернулся к Плацину.

— Ты знаешь, что делать. Придерживайтесь своих приказов. Постройте аванпосты, назначьте гарнизоны, а затем возвращайтесь сюда, чтобы пополнить снаряжение и припасы для следующей партии аванпостов. Если враг нападет, не преследуйте его, как бы заманчиво это ни было. Я не позволю своим людям шататься по лесам в поисках теней, когда они должны строить заставы. Я обещаю, что скоро у тебя будет шанс померяться силами с разбойниками.

— Да, господин.

Катон переключил свое внимание на офицеров ополчения. Если не считать лучшей экипировки, они выглядели столь же несолидно, как и те, кем они командовали. Впрочем, от них зависело только наблюдение за местностью вокруг их аванпостов. Он бы не доверил им занять свое место в боевой линии и держаться стойко, когда начнется бой. Тем не менее, необходимо было поощрить их к усердию, и он обратился к ним дружеским тоном.

— У вас, парни, самая важная задача из всех. Вы — глаза и уши нашей колонны, поэтому вы должны быть начеку и подавать сигнал, если увидите что-то важное. Если мимо вашей позиции пройдут торговцы или пастухи, поговорите с ними и узнайте, нет ли у них полезных сведений. Все, что не охвачено сигнальной системой, которую мы изучили прошлой ночью, означает, что вам придется отправить одного из ваших людей обратно в форт. То, что я сказал Плацину, относится и к вам. Выполняйте свои приказы и ничего более. Все ясно?

Они кивали или бормотали свое согласие, и Катон внутренне вздыхал от досады, что приходится полагаться на таких людей, когда он привык к мастерству и уверенности обученных людей из легионов и преторианской гвардии.

— Удачи вам, парни. Плацин, увидимся здесь через несколько дней. Что касается вас, ополченцы, я буду объезжать заставы, как только конный отряд центуриона Массимилиана достигнет форта. Убедитесь, что вы тщательно проверяете всех, кто приближается к вашим аванпостам, особенно это касается часовых. Я пережил чуму не для того, чтобы меня пронзил копьем какой-нибудь охочий до кабаньей охоты часовой.

Офицеры рассмеялись и улыбнулись, прежде чем Катон прочистил горло. — Да пребудут с вами боги! До встречи!

Он оставил Плацина отдавать приказ готовиться к выступлению, а сам направился обратно в штаб. Он все еще чувствовал слабость. Три дня в седле и недосыпание дали о себе знать, и он знал, что не должен перенапрягаться, если хочет быть достаточно бодрым, чтобы повести своих людей в бой, когда представится возможность. У него было много административных дел, требующих его внимания, но он был намерен отдохнуть и набраться сил в течение следующих дней, пока будет готовиться оборонительная система для сдерживания врага.

Возвращаясь в штаб между бараками, он не мог не испытывать некоторого беспокойства по поводу спокойствия противника, пока колонны маршировали по острову к фортам. Не было никаких известий о новых нападениях, ни попыток устроить засаду или даже преследовать их — удивительное упущение, учитывая отсутствие достаточной конницы, которая могла бы отогнать и преследовать любых разбойничьих всадников. Это не предвещало ничего хорошего. Он чувствовал, что враг что-то замышляет. Каковы могут быть их намерения, он не знал, но должен был быть готов действовать в тот момент, когда они проявят себя.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Это был долгий, жаркий день, и обнаженная кожа Клавдии покалывала от солнечных ожогов, когда она снимала повязку, испачканную потом, и рассматривала результаты своей работы. Балка тянулась по всей длине разрушающегося склада, который она решила превратить в свой таблиний. Он располагался на террасе среди оливковых рощ ее небольшой виллы. Когда-то он использовался для хранения сельскохозяйственных инструментов, но с тех пор, как предыдущий владелец решил сосредоточиться на разведении лошадей, он был заброшен. Окна выходили на запад, с видом на море в нескольких километрах вдалеке, и отсюда открывался захватывающий вид на закат. Она убрала ржавые инструменты и мусор внутри здания и попросила плотника вырезать дерево для решетки, которая станет рамой для виноградной лозы, создающей тень, пока она будет лежать на ложе и почитывать Вергилия.

Возведение опор и угловых скоб, а также крепление балок, поддерживающих решетку, было для нее непосильной задачей, и декурион привел с собой двух германцев, чтобы обеспечить необходимый ручной труд. Клавдия наблюдала за их работой в перерывах между уборкой внутренних помещений, готовясь побелить стены снаружи и внутри. Теперь, когда работа была закончена, она осмотрела его со всех сторон. Она уже думала о том, что ей понадобится для обустройства дома: стол и свободные кушетки для гостей. Как только она задумалась об этой перспективе, ее мысли обратились к Катону. Она почувствовала укол беспокойства из-за того, что