Книга Опасные игры с реальностью 1 - Эрли Моури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я даже вполне понимал, какие его мысли сейчас одолевают. Типа, не сочти ли я его сумасшедшим.
— В виртуальном шлеме мир игры очень реален. Порою мне казалось, что я чувствую запахи, — уклончиво ответил я и тоже закурил, чувствуя, как все сильнее болит голова. Все-таки ломка от активации «Магического щита» оказалась сильной.
— Ты не совсем понимаешь, Серж. Дело в том, в тот момент я не сидел за компьютером — за ним сидела эта сука Ира. А я шел в спальню. Открываю дверь, а в лицо вместо света ночника солнце! — он прямо выдохнул эти слова вместе с дымом. — Серж, я не псих. Может это был глюк, очень сильный глюк, но позже ты поймешь, что дело не только во мне. В общем, я оказался на Флагруме. Вот послушай… Просто послушай. Я не дурак. И что вокруг реально Флагрум я понял очень скоро. Сразу, как перешел через мост у Кронграда. Это почти в том самом месте, где можно стартануть в игре. Для старта, если помнишь там пять локаций на выбор. Вот я обычно входил там и сразу шел в Кронград за лутом. Я очень хорошо знаю это место, Серж и я там оказался в реально. По дороге люди идут к городским воротам, едет какой-то обоз, крестьяне на полях — все, все реально, — он нервно затянулся сигаретой, повернул голову к официантке, поднесшей часть нашего заказа.
— Шашлык будет минут через пятнадцать, мальчики, — известила она, выставляя на стол закуску и рюмки.
— Сколько ты там пробыл в общей сложности? День, два? — спросил я, открывая бутылку виски.
Мне показалось, он охренел то ли от моей безмятежности, то ли самого вопроса.
— Как сколько⁈ — его карие глаза расшились. — Ты не веришь? Больше часа пробыл. И так было два раза. Два, Серж!
— Охотно верю. Скажу более, я сам был на Флагруме, — тонкой струйкой я разлил вискарь по рюмкам и подумал: «Если бы я не сдал полчаса назад эльфийские монеты в ювелирку, и сейчас положил в доказательство перед ним, вот бы Башаров отвисла челюсть. Ведь он-то знает эти монеты в игре».
— Нет, я серьезно, — он насторожился, наверное, ожидая, что я сейчас рассмеюсь.
— И я серьезно. Я очень серьезно. Только я пробыл там намного больше твоего часа. Я пробыл там много дней, — сообщил я, решив пока не делиться с ним подробностями. — Давай, Алан, накатим. Хочешь за здоровье, хочешь за Флагрум.
Он как-то неуверенно взял рюмку, и я ему сказал:
— Послушай, друг, все это — скверная история. Хотя она может стать вовсе не скверной. Я очень понимаю силу твоего удивления, потому как через это все сам прошел. Не хуже тебя знаю, что Флагрум так же реален, как и наш мир. Поэтому, не опасайся, что я покручу пальцем у виска. Просто вываливай, какая у тебя проблема. Что там стряслось? Отчего так срочно захотел меня видеть?
— Вот как… — он вертел рюмку в пальцах, не решаясь выпить и собираясь мыслями. — Думал удивить тебя, а удивляешь меня ты. Чего же не сказал мне раньше?
— А того. По той самой причине, что побоялся, будто ты или кто-то другой покрутит пальцем у виска. Да и недосуг было. Все это случилось внезапно и так меня втянуло, что… в общем не до извещения друзей-знакомых. Давай! — я стукну его рюмку своей и двумя глотками проглотил вискарь. Сейчас он мне был как лекарство, без преувеличений. И я так чувствовал, что мою магическую ломку смягчит только еще граммов двести сверху. — Ты скажи мне, сколько времени прошло, после того как тебя вышвырнуло в наш мир после первого раза и после второго? — я наколол вилкой кусок бастурмы сунул его в рот.
— Первый раз прошло дня три. А второй вчера было перед сном. Точно на том же месте, у входа в спальню, — он наконец выпил и, закрыв глаза, поморщился.
— Ясненько… — пробормотал я, хотя было все очень не ясненько. Ясно одно, что с ним Система играла вовсе не так как со мой. И оказался он там намного раньше, чем я. Да, я прожил на Флагруме не один месяц, но здесь на Гае для меня еще не прошел день. Ведь первый мой опыт случился лишь сегодня утром, когда я делал себе завтрак, собираясь на работу. Бля, писец! Сколько всего произошло за это время. Ясно только одно: Система поступила со мной жестко. Сунула туда сразу носом во все возможное дерьмо. И лишь потом давала возможность вынырнуть минут на пятнадцать, глотнуть воздух родного мира. Но я не обижен. Я закалился там, познал себя и настоявшую жизнь. А моего товарища-кикбоксера Система почему-то щадит. Может, еще не созрел. И вообще, ведь никто не обещал, что правила игры должны быть одинаковы для всех. Это мы, люди, так требуем, хнычем, топотим ножками, если нам где-то мерещится не справедливости, а в реальности такого понятия как «справедливость» вообще не существует.
— Алан, сделай так, — попросил я, демонстрируя ему: — Закрой правый глаз и крепко сожми кулак. Все одновременно. Ну… — после паузы спросил я. — Есть что-то постороннее перед глазами?
— Нет. А что должно быть? — он тоже воткнул вилку в бастурму.
— Да это сложно объяснить. В общем, если какое-то время пробудешь на Флагруме, то перед глазами появляется меню. Типа игрового, — я снова разлил виски.
— Ты не разыгрываешь? — насторожился он.
— Давай договоримся: мы оба будем сегодня совершенно серьезны — ни капли стеба, ни грамма подъеб*к, — я подвинул к нему рюмку. — Давай, рассказывай, что стряслось. Ты же меня позвал не для того, чтобы сообщит о реальности Флагрума.
— Да хреновое дело, Серж. Ты мою жену знаешь? — он взял рюмку, глядя в янтарную жидкость в ней.
Сука, какой неприятный вопрос. И ответить на него надо быстро, чтобы не рождать дурных мыслей во взбалмошном от потрясений сознании Башарова.
Глава 26
ПНХ
— Ты же сам показывал ваши фото. В Таиланде, в Дубай, — выкрутился я. — Красивая у тебе девочка.
— Да. И тварь редкая. Давай выпьем, — он поднял рюмку, стукнул о мою и опрокинул себе в рот. — Сегодня я все понял: эта сука на Флагруме ошивается. Наверное, уже давно там. Трахается с кем-то.
— С чего ты решил? — я нервно сдавил пальцами рюмку.
— С того. Утром делаю себе завтрак. Сам, между прочим, делаю. Она же для меня уже давно не готовит. Еб*ная гимнастка. В общем, я с ней почти не общаюсь. Поругались месяц назад или даже больше. Разговариваем редко сквозь зубы. Но это не важно. Смысл такой… — он потянулся за сигаретой. — Выходит она сегодня из ванной: на лице два синяка и вся шея в засосах. Я ее к стенке припер, спрашиваю, откуда, мол, эти награды. Она молчит. Заломил ей руку, подтянул ее к большому зеркалу. Пальцем ей в шею тыкаю, говорю: «Отвечай, сука! Где была⁈». А сам думаю: ведь нигде она не могла быть. Хоть и спим на разных кроватях, но из квартиры она со вчерашнего вечера не выходила. Вечером не было на ней засосов — это точно. И шальная мысль:…она же в «Флагрум» играет почаще чем я. Эта дрянь так и отвечает: «На Флагруме была. Твое какое дело?». При чем так борзо с вызовом. Я ей дал леща. А она… Бля, ты не поверишь: отскочила, а потом так ловко с разворота зарядила мне в глаз! При чем резко, четко. Отработала удар точно годы тренировалась. Если бы я ждал такого, то все равно среагировать бы не успел. Дальше коленом мне в пах и удар по затылку. Отработала в две секунды. Потом не знаю, что она сделала. В общем, вырубила меня. Серж, я не представляю как это возможно! Меня какая-то сранная телка вырубила!
— Пипец!.. — признал я, хотя сам едва сдержал хохот. Я представил эту картину, представил величину его охренения. И чтобы задавить рвущийся из груди смех, скорее сунул в рот сигарету. Но смех смехом, а то, что Башар ведет себя так некрасиво с женой стало крайне неприятным откровением. Настолько неприятным, что мне захотелось прекратить эти посиделки. И всякое желание давать ему советы по Флагруму отпало.
— Слушай дальше… — продолжил он, — не знаю сколько прошло, может минут пять-десять, только когда я очухался, смотрю, она уже стоит в прихожке
