Книга Пункт назначения 1990. Шаман - Виктор Громов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оттуда послышалась какая-то возня, смешки, потом хлопнула дверь, и девчонка вернулась. Лицо у нее было порядком смущенным. А я поспешил сделать вид, что ничего не заметил.
* * *
Что сказать? Все шло потрясающе замечательно. Весь день мы лицезрели довольные лица клиенток, слушали бурные похвалы. Я отстраненно следил за растущей кассой и ждал все время подвоха. В голове крутилась мерзкая мыслишка — так не бывает.
Вселенной не свойственна излишняя щедрость. И благотворительностью она не занимается. Я совершенно точно знал — если судьба дает полной горстью, столько же она и попросит взамен, потом. Какой станет эта расплата? Что придется отдавать? Мысль была страшной. Мысль была поганой. Была она такой реальной, что у меня внутри все холодело.
Вика чувствовала — со мной что-то происходит, что-то дурное, неладное, но спросить не решалась. И слава Богу, я бы точно не нашелся с ответом.
Влад с Верой не вернулись ни днем, ни вечером. Зато, как и обещал, приехал Костя. Он привез с собой краску для волос. Импортную, запакованную в дорогую коробочку. Торжественно вручил ее Вике со словами:
— Это точно поможет.
Я провел ладонью по волосам, поморщился и принялся стаскивать футболку.
Задерживаться Костя не стал. Пожелал всем доброй ночи, потом вручил Славке экзотический для этого времени пейджер. Сказал напоследок:
— Лев велел передать, если вдруг что будет нужно, просто пришли сообщение.
Краска действительно оказалась хорошей. Я без труда обзавелся черной шевелюрой. Вика была довольна. На этом день и закончился. Мы улеглись спать. Лишь только я коснулся подушки, как вынырнул в знакомой избе. И прием мне там приготовили отнюдь не радушный.
* * *
За окном там опять был день. Сердитый Васенька точил о доски когти. Звук стоял такой, словно работают рубанком — только что щепки в стороны не летели. Бабка с остервенением орудовала ножом на столе. Перед ней возвышался натуральный луковый Эверест. По избе разливался едкий запах.
Я взаправду чихнул, заткнул нос и, пытаясь сморгнуть с ресниц слезы, прогундосил:
— Доброй ночи, баба Дуся.
Мог бы и не стараться. Внимания на меня не обратили ровным счетом никакого. Я повторил громче, на всякий случай.
— Здравствуйте, говорю!
Фиг вам! Нож только громче застучал по столешнице. Кот сверкнул глазами и сиганул на печь. Я слегка потоптался посреди комнаты, а потом решил: «Какого черта? Сюда я не по собственному желанию приперся. Сами вытащили — никто не заставлял! И что теперь? Делают вид, что меня здесь нет? Насильно мил не будешь. И я повысил голос:
— Если вам некогда, то, может, я пойду?
Кот сверху зафыркал. Сразу представилось, как он сидит у меня за спиной на печи и буквально гогочет по-кошачьи. Издевательски. Захотелось поднять его за шкирдак и выкинуть в окно. Я постарался прогнать это желание. Бабка грохнула ножом по столу, отпихнула в сторону лук, подняла на меня глаза. Смелость моя моментально испарилась.
— Куда это ты пойдешь, милок? — Спросила она ласково.
— Домой, — машинально вырвалось у меня.
— Угу… Погоди чутка.
Она хлопнула в ладоши. На полу между нами появился гигантский котел. Под ним прямо на досках разгорелся огонь. Откуда-то снизу, из дна, ключом забила вода и почти моментально наполнила посудину до половины. Столь же быстро вскипела. Лук сам поднялся со стола и метеоритным дождем просыпался в кипяток.
Баба Дуся поводила перед собой пальцем по кругу. Варево размешалось, закрутило по центру воронку. Ведьма довольно потерла руки, глянула на меня недобро, оценивающе.
Я почему-то сразу прикинул размеры котла, соотнес их со своими габаритами и окончательно скис. Сравнение получилось удручающим — лохань была мне впору.
Из детства вспомнилось: «Покатаюся, поваляюся Ивашкиного мясца наевшись!» Захотелось сплюнуть через плечо. Бабка довольно захихикала, выдала:
— Не ссы, пока не для тебя.
«Пока» она выделила особо. Эта фраза резанула мне ухо ненужной грубостью. Я не выдержал:
— Да что вам от меня надо?
Ведьма прищурилась, кивнула.
— Правильный вопрос.
Я про себя добавил: «Только ответа нет!»
Мне сказали вслух:
— Будет, будет тебе ответ. И радуйся, что я сегодня добрая!
— Радуюсь, — пробурчал я, явственно представляя купание в котле.
Бабка слегка притихла. Неуловимым движением ликвидировала и варево, и костер под ним, и нож, и даже луковый аромат. Доверительно проговорила:
— Следующий раз я такой добренькой не буду.
Я промолчал. Она усмехнулась.
— Надо мне от тебя, чтобы ты обещания свои держал.
Я слегка напрягся. Какие еще обещания? Вике, вроде, помог? Глянул на ведьму настороженно. Она все не унималась, бурчала:
— А то ходят тут всякие, банки тырят, обещания не выполняют…
— Да что опять не так?
Баба Дуся вдруг успокоилась. Уселась на стул, сложила на коленях руки.
— Дочке моей ты обещал помочь. Помнишь? И что?
Ох, блин, и правда, обещал! Я виновато потупился.
— То-то же, — сказала она, — пока обещание не исполнишь, заниматься с тобой не буду. Запомнил?
Я кивнул. Чего спорить, если действительно проштрафился. Старуха считала мои мысли, довольно улыбнулась, махнула рукой.
— А пока, лети голубь!
И прищелкнула пальцами. Что больно стукнуло меня по лбу, приподняло и выкинуло из сна… Не подумайте, что в постель. Нет! Приземлился я прямехонько в крапиву у забора. Взвыл, вскочил и ринулся к дому. Вся кожа горела огнем. Хотелось содрать ее с себя, а после сигануть в колодец, сдохнуть!
Вместо этого я без стука ворвался к Вике, пробормотал на ходу:
— Спи-спи, я за книгой.
Схватил гримуар и ринулся обратно на улицу. Там плюхнул добычу на стол, позволил ей самой открыться, впился глазами в нужную страницу, впитал в себя заклинание.
Оно оказалось совсем простеньким. Всего-то и понадобилось ведро воды да уголек. Уже через полчаса чистый, довольный, мокрый с головы до ног я вытерся футболкой. Потом с изумлением осознал, что больше нигде не жжет, не колит, что ничего не болит, сквозь зубы прошептал:
— Чтоб тебе не икалось, бабушка Дуся!
Услышал в голове счастливый смех и отправился спать. На эту ночь все мои дела были окончены.
Глава 26
Долгий век моей звезды,Сонный блеск земной росы,Громкий смех и райский мёдВ небесах…
На заре голоса зовут меня,
На заре голоса зовут меня…
Что за нафиг? Голова была чугунной. Словно и не в гостях
