Книга Все хорошо - Мона Авад

очень», – отмахнулась я.

Пищит мобильник. Сообщение от Хьюго.

«В театре в 9».

В театре? Сердце тут же сникает. То есть это встреча по работе? Ну, конечно, это встреча по работе. Не собирался он идти со мной на свидание, и как только такая глупость мне в голову взбрела? «Миранда, как вы могли такое подумать?»

Пытаюсь восстановить в памяти, как он смотрел на меня во вторник после репетиции. Как пятился к дверям, чтобы не отводить от меня глаз, продолжать улыбаться мне той улыбкой, от которой по моему позвоночнику бежали электрические разряды. Даже Грейс заметила! Сказала, что он ведет себя нелепо, ведь так все было? Еще и глаза закатывала из-за того, что он никак не мог со мной распрощаться.

«Может, в винном баре?» – отвечаю я. Прибавив к тексту эмодзи в виде звезд и двух бокалов шампанского. И тут же чувствую себя идиоткой. Затаив дыхание, смотрю на мигающее слово «печатает».

«Нет, в театре. У меня для вас сюрприз »

* * *

Вхожу в здание факультета и сразу вижу, что двойные двери театра распахнуты настежь. На мне платье в алых маках. Кончики уложенных мягкими волнами волос щекочут плечи. Старые туфельки с каблучками в форме сердечек негромко стучат по деревянному полу. Да, я по-прежнему одета, как на свидание. Он ведь сказал, что у него для меня сюрприз. И еще смайлик прислал. А смайлики – это флирт, так?

Но в театре пусто. Сцена темна, красный занавес опущен. Сердце в груди трепещет.

– Хьюго?

Нет ответа. Я прохожу через зрительный зал. С легкостью вспрыгиваю на сцену. И это меня успокаивает. Развернувшись, окидываю взглядом море пустых кресел, светящуюся надпись «Выход».

– Хьюго, вы здесь?

Мой голос разносится по залу. Звучный, глубокий, но в нем слышатся нотки паники. Это что, розыгрыш? Или, может, он снова передумал насчет места встречи?

Я вдруг кажусь себе нелепой. Стою тут, на пустой сцене, благоухая духами. В этом своем цветастом платье. С дурацкой укладкой, с алой помадой. С сумочкой в виде улыбающихся губ. Купила ее, когда как-то раз в приподнятом настроении забежала в один из тех магазинов, которые раньше ненавидела, и поняла, что просто обязана что-то здесь приобрести.

«Какая прелесть!» – сказала я продавщице, когда она выложила эту сумку на стеклянный прилавок.

«Забавная, правда?» – улыбнулась та.

«О, да. Очень забавная!»

Теперь же мне кажется, что этот алый рот надо мной насмехается. Я вдруг вспоминаю, как прошлым летом в закусочной Хьюго смотрел сквозь меня. По позвоночнику пробегает электрический разряд и молнией бьет в ногу. Бедро прошивает боль. Плечи ссутуливаются.

Боже, какая я идиотка. «Идиотка! Идиотка!»

Я как раз собираюсь уйти, когда под потолком вдруг вспыхивают софиты. Красный занавес за моей спиной поднимается, открывая сцену. Начинает играть музыка. И я вижу! Я стою в зале французского дворца. Кругом колонны и ширмы с изображениями изящных черных деревьев, виноградных лоз и цветов. Потолок исчез, вместо него над головой раскинулось голубое небо в белых перьевых облаках. Боже мой, это словно сон! Сон Елены.

На глаза наворачиваются слезы.

Декорации к «Все хорошо». К первому акту пьесы. Абсолютно законченные. Идеальные. Именно такие, как я мечтала. В точности повторяющие те, что стояли на сцене тем давним летом в Эдинбурге. Кажется, будто ожили фотографии из старой программки. Мне все-все здесь знакомо, вплоть до колонн и голубого неба над головой. Опустив глаза, вижу на полу узор в виде объемной темной спирали, похожей на зрачок. Глаз Елены, глядящий в застывшее небо. А я, я снова стала Еленой. Стою на сцене одна, и рядом нет никого, кроме зрителей. Зрителей, которых не видно в темноте.

– Сюрприз, – произносит кто-то.

Оборачиваюсь к залу. Вон он, стоит в проходе. Из-за бьющего в глаза света я не могу разглядеть его лица. Какой знакомый силуэт! Высокий широкоплечий мужчина со слегка вьющимися длинными волосами. У меня перехватывает дыхание. Пол? «Пол, что ты здесь делаешь?» Нет, это не Пол. Это Хьюго. Конечно, это Хьюго.

– Ну, Миранда, что скажете? – спрашивает он.

Я окидываю взглядом декорации, невероятные совершенные декорации, которые перенесли меня в прошлое. Боже, да, я снова оказалась в том мгновении, когда была Еленой, глядящей на свет и не видящей ничего, кроме наблюдающей за ней тьмы. Смотрю на Хьюго. Тот сияет, очень довольный выражением моего лица, выступившими на глазах слезами. Почему он вдруг стал так похож на Пола? Фокус какой-то, игра света. И тени. Иначе и быть не может.

– Узнаете?

– Поверить не могу!

– Конечно, я немного поспешил, – продолжает он. – Могу внести любые изменения по вашему желанию. Мне просто хотелось сделать вам сюрприз. Подготовить все, чтобы вы могли порепетировать перед неделей прогонов.

– Откуда вы узнали? Как вы это сотворили?

Меня трясет. Вся дрожа, я смотрю, как Хьюго вспрыгивает на сцену. И идет ко мне. Он все ближе, ближе, вот до меня уже доносится исходящий от него запах древесины.

– Что я могу сказать, Миранда? Вы меня вдохновили, – улыбается он. – А еще я видел тот ролик.

Мои лицо и грудь вспыхивают огнем.

– Ролик?

– Видеозапись спектакля в Эдинбурге. На «Ютьюбе». Мне показалось, вы как раз примерно такое и описывали. Декорации там были такие потрясающие, что я решил попробовать их повторить. Надеюсь, не напортачил.

Я смотрю на Хьюго, за спиной которого простирается зала французского дворца, а над головой раскинулось нарисованное голубое небо.

– Они идеальны. Даже передать не могу, как идеальны.

Он расплывается в улыбке. Так искренне рад, что я рада.

– Наверное, все же слегка грубоваты. Ну, по сравнению с теми, в которых вы выступали раньше.

Я качаю головой:

– Нет, они лучше. Намного лучше!

Он смеется. Шагает ближе. И опускает руки на мои трясущиеся плечи. Я, наверное, сплю. Определенно, сплю.

– Кстати, вы были просто невероятной Еленой. Бертрам чертов идиот!

Голос у него нежный, как рука, гладящая меня по волосам. Он отдается у меня в затылке, в груди, в спине, между ног. И все тело от него начинает вибрировать. Глаза цвета моря смотрят прямо на меня – ни влево, ни вправо. Хочу показать вам что-то еще, говорят они. Можно?

– Это не все?

– Просто ждите здесь, хорошо?

Хьюго спрыгивает со сцены и бежит к светорегуляторной будке. Потом выглядывает из окошечка и улыбается.

– Закройте глаза, – произносит он в микрофон.

И я слушаюсь. Стою с закрытыми глазами.