Книга Отступница - Anne Dar

военных. Кто-то из них зашёл в кабинет, перед которым все они выстроились. Через несколько секунд мне не разрешили, но приказали войти в самый центр осиного гнезда.

Глава 38

– Невеста моего внука? – смотря в панорамное окно и не оборачиваясь, спокойным тоном произнёс свой вопрос Риган Данн. Кроме его и меня в кабинете больше никого не было. После всего того шума, что я только что пережила за пределами этого кабинета, тишина, разливающаяся здесь, почти оглушала. – Которого из двух внуков? Рискну предположить, что старшего. Он любит своенравных девушек, а ты определённо точно самая своенравная из тех, что встречались ему на пути. У меня так было с моей женой, Селеной. Мы встретились, когда мне было двадцать пять, а ей всего двадцать, и больше не расставались. Мне сейчас семьдесят семь, а ей могло бы быть семьдесят два, если бы пять лет назад её не забрал у меня цирроз печени.

– Вашей жены не стало пять лет назад? – в моём голосе просквозило напряжение.

– Знаю, о чём ты подумала. Местные жители и все новоприбывшие ровно пять последних лет куда-то бесследно пропадают. Впрочем, если ты не знала о пяти годах, – я знала! – теперь будешь знать. У меня была депрессия после ухода жены. До её появления в моей жизни я был страшно одинок – брошенный родителями в детстве сирота – и после её ухода я вновь стал страшно одинок – забытый внуками старик.

– Из-за депрессии вы так поступаете с людьми?.. Причиной стал… Возрастной кризис?! – в моём голосе прозвучали отчётливые ноты недоумения, смешанного с презрением.

– Ты, должно быть, уже знаешь о криокапсулах. Айзек наверняка нашёл способ просветить и тебя тоже, раз уж ты стала подругой Конана. Возможно, он сделал это через твою импульсивную сестрицу… – При этих словах он тяжело вздохнул. – Поток людей, жаждущих получить свою долю спасения, был слишком большим, а местное население не думало стеснять себя в размножении. Всех в криосон, всех прямиком в спасение, всех-всех-всех… – Он что, начинал бредить? Или засыпать?.. – Тебя с твоей разношерстной компанией протолкнули в город только из-за того, что вашими судьбами заинтересовался мой буйный старший внук. Да и вас было бы сложнее других спрятать: слишком большая группа новоприбывших – не один и не два, а сразу одиннадцать человек. Когда Айзек проболтался о том, что Конан положил на тебя глаз, я подумал, будто через тебя смогу наладить потерянную связь со своим единственным толковым внуком, но правда оказалась жестокой: время для восстановления утраченных связей уже давно миновало, – с этими словами Риган посмотрел чуть вверх, но оборачиваться всё ещё не собирался. – Кстати, для того, чтобы провести вас в город, мне пришлось заморозить одиннадцать местных оппозиционеров, ведь вам необходимы были места: в капсульных номерах и рабочие. – Что?! Из-за моего прихода в этот котёл кого-то ввели в криосон?! Мои кулаки непроизвольно сжались… Тиран продолжал говорить. – Не думай, будто впасть в криосон, пусть даже против собственной воли – это ужасная участь. Моя жена заморожена уже пять лет.

От услышанного я растерялась, но злость преобладала и над этой эмоцией:

– Разве она не умерла от цирроза печени? – сквозь зубы процедила я.

– Не умерла. Была в сантиметре от смерти, когда я принял решение ввести её в криосон. Ей была необходима пересадка печени – у нас были лучшие доктора, но не было подходящего, а главное добровольного донора. Селена стала первым человеком, введенным в криосон в этом городе. Но неопытный доктор ввёл её в криосон установив неправильную дату для пробуждения – отмерил ей целых пять лет сна! Вторым введенным в криосон человеком в Подгорном городе стал этот кретин. Ему остаётся спать ещё сорок пять лет – усыпил его на достаточное время, чтобы при жизни мои глаза больше не видели его тупой рожи.

– Так это всё… Все эти замороженные… Ради поиска донора?

– И я нашёл идеального. Та новоприбывшая, которую вы привели, обладала идеальной печенью. Кстати, этой новоприбывшей уже нет в живых. И ещё: эта девушка была мясником среди трапперов, которых вы разгромили. Трое Уязвимых из тех, что прибыли в город до того, как всех новоприбывших начали поголовно замораживать, узнали в ней ребёнка, который их пытал в одичавших землях. Так что не плачь о ней – она не могла заслужить более достойной смерти, чем та, которую я подарил ей.

– Вы хотите не просто дождаться разморозки своей жены – вы хотите сделать ей операцию, надеетесь, что она сможет ожить.

– И она бы смогла, уверяю тебя. Ведь ей была бы пересажена печень Неуязвимой.

Последние слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба. Как я сразу не поняла?!

– Вы используете Неуязвимых для трансплантации органов, – шокировано констатировала я.

– Все эти Неуязвимые – неудачники и в целом никчёмные людишки, хватающиеся за остатки своих жизней не столько из-за жажды жить, сколько из инстинкта выживания. Их жизнь им ни к чему. Только если ради страданий. Мы же при помощи их органов спасаем правильных людей. Эти операции – вынужденная мера. Жертва во имя блага целого человечества.

– Неуязвимые – будущее человечества. Убивая их вы убиваете будущее… – я резко замолчала. Меня осенило во второй раз. Перед глазами возникла Ингрид с её историей о том, что являясь Уязвимой она неплохо переносит Атаки только благодаря органу, пожертвованному ей её Неуязвимой сестрой. Риган Данн Уязвимый, который завидно хорошо переносит Атаки… – Вы трансплантировали себе орган, отняв его у Неуязвимого.

– Обе почки, печень и одна вена. Все органы взяты у разных доноров: какие-то прижились лучше, какие-то хуже.

– Как Вы можете с этим жить? – мой голос прозвучал почти ошарашенно.

– Я не делаю ничего, что невозможно было бы оправдать великой целью. Уязвимым нужны для пересадок органы Неуязвимых, чтобы иметь возможность жить с меньшей болью. Неуязвимый может прожить и с одной почкой. И потом, мы делали выемки органов только у тех, кто и без нашего вмешательства был обречён: за стенами города нет жизни.

– Ложь! Я десять лет прожила без вашего загнивающего городка.

– И что это была за жизнь? Сплошные муки в борьбе за выживание. Зачем вообще такая жизнь?

От шока я вдруг ощутила онемение во всех своих напряженных до предела мышцах. Осознание накрыло с головой: я в логове самого главного, самого страшного траппера, которого только могла породить история со времён Первой Атаки. И в это логово я загнала себя самостоятельно. Привела в него Лив с Кеем… Дэвид с Талией собираются